Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину - Кирилл Галушко

1630-е годы принесли с собой очередные восстания, с разным успехом подавляемые польскими коронными и магнатскими войсками (при участии тех же казаков). Поражение восстания 1638 г. успокоило ситуацию на десять лет так называемого «золотого покоя», который был прерван Хмельнитчиной.

Параллельно мирским страстям военного противостояния продолжалось киевское возрождение православия. В 1632 г. православная иерархия была официально признана, и митрополичий престол до 1647 г. занимал Петро Могила, ставший символом целой эпохи в истории украинской церкви. Представитель молдавского династического рода, он был равным среди равных в высшей элите Речи Посполитой. Его неутомимые усилия в реформировании церкви, повышении ее дисциплины, интеллектуального и образовательного уровня дали толчок усилиям православной учености догнать «больно грамотных» католиков и протестантов. Унификация литургии, первая редакция православных основ веры («Катехизис»), «раскрутка» местных святых (мощи которых часто были «несколько сфабрикованы», т. е. выдавалось желаемое за действительное, в частности мощи Владимира Святого), канонизация всех печерских угодников — все это весьма оживило религиозную жизнь русинов. Проводились масштабные реставрационные работы в Киеве (нынешний вид киевской Софии — дело рук Могилы). Популяризировались идеи об «апостольности» русской церкви, основанной, согласно легенде, апостолом Андреем Первозванным. Это приравнивало ее по статусу фактически, к церкви Римской. В 1632 г. братская школа на киевском Подоле стала Киевским коллегиумом, который уже после смерти Могилы преобразовался в известную Киево-Могилянскую академию. Активизировалось украинское книгопечатание, привозились европейские издания, по которым учились студенты. Короче говоря, делалось все, чтобы русский народ наглядно ощутил, с одной стороны, преемственность и непрерывность давней традиции, а с другой — возрождение и, как результат, создание новой традиции.

Этот процесс «вестернизации» старорусской культуры имел как положительные, так и отрицательные последствия. Прорыв был очевиден, по учености «догнали» католиков, результатов прорыва хватило потом и на реформирование громадины московской церкви силами экспортированных священников-украинцев с хорошим образованием. Другой стороной этого стало вытеснение замелькавшего в различных текстах народного украинского языка в бытовую сферу. В языковой иерархии по престижности он стоял явно ниже польского и латыни, на которых и держалась тогдашняя интеллектуальная жизнь Речи Посполитой, а сферу церковную обслуживал церковнославянский язык.

Еще одной проблемой в восприятии западных достижений было использование всех этих знаний для аргументации особой роли православной церкви в жизни православного общества, в формировании светских властных структур и в наитеснейших связей с ними. Поэтому-то первыми идеологами российского абсолютизма на качественно более высоком интеллектуальном уровне и стали украинцы — в частности, киевлянин Феофан Прокопович с его «Правдой воли монаршей». Политику сильной роли государства в российской церковной жизни проводил и местоблюститель московского патриаршего престола при Петре Стефан Яворский.

Столь быстрый взлет претензий Церкви на свою долю власти наряду с государством и монархией быстро вырывал верхушку украинской церкви из местного контекста: широкий кругозор привел их на позиции некоего православного космополитизма, для которого масштабы Украины были мелковаты. Авторитет Киева в деле модернизации православия делал «птенцов гнезда Могилы» квалифицированными церковными менеджерами-универсалами нового поколения, и их амбиции требовали для своей реализации гораздо больше пространства, чем украинские епархии, к тому же не столь чтимые польскими властями. Этот фактор обусловил энергичную миграцию иерархов в петровскую Россию после того, как Москва добилась при согласии украинского гетмана Брюховецкого передачи права контролировать избрание киевского митрополита константинопольским патриархом в 1667 г. В 1686 г. за «три сорока соболей и двести червоных» Константинопольский патриарх Дионисий передал Киевскую митрополию в подчинение Московскому патриархату.

После этого на протяжении полувека влияние украинцев в высшей иерархии российской православной церкви было превалирующим. Поэтому позиция Церкви относительно грядущего антироссийского «сепаратизма» гетманов носила более чем сдержанный характер. Такое отношение церкви стало одним из деструктивных факторов развития украинской государственности второй половины XVII и начала XVIII вв.

19. Революция Хмельницкого в поисках признания

Честь Богу, хвала, навіки слава Войську Дніпровому,Же з Божей ласки загнали ляшки ку порту Вісляному.А род проклятий жидовський стятий, чиста Україна,А віра святая вцалє зостала, добрая новина.І ти, Чигирине, місто українне, не меншую славуТепер в собі маєш, коли оглядаєш в руках булавуЗацного Богдана, мудрого гетьмана, доброго молодця,Хмельницького чигиринського, давнього запорозця.Бог єго вказал і войску подал, аби їм справовал,Ажеби покорних од рук оних гордих моцно обваровал.Вчини ж, Боже, всім нам гоже, аби булавоюВойско тоє славно всему світу явно [було] за єго головою.

Война, начавшаяся в 1648 г., стала переломным этапом в судьбе Украины. Это был и мощный социальный взрыв, и смена предыдущей системы международных отношений в регионе, и попытка государственной самореализации Войска Запорожского, в которую были втянуты миллионы людей, и начало гуманитарной катастрофы для украинского населения всех «национальностей» и вероисповеданий, и начало кризиса и предчувствие гибели Речи Посполитой. Для украинско-российских отношений это было началом тесного взаимодействия и того противоречивого процесса притягивания и отталкивания, который не исчерпал себя по сей день.

Я не буду подробно описывать ход военных действий, лишь дам общий очерк происходящего, чтобы можно было понять логику действий казацкой элиты и окружающих держав. Без этого понимания мы не разберемся с тем, чем же была на самом деле Переяславская Рада 1654 г.

Богдан-Зиновий Хмельницкий (1595?-1657) происходил из шляхетского православного рода с галицкими корнями. Его социальный и военный опыт был солидным: иезуитское образование во Львове, знание нескольких языков, участие в войне с Турцией, плен, жизнь на Сечи, должность войскового писаря (канцлера), участие в восстании 1637 г., завоевание авторитета и в среде респектабельных реестровых казаков, и на анархической Сечи. Он отличался талантами и жесткого военачальника, и располагающего к себе массы демагога, и хитрого дипломата, понимающего условность красивых слов и важность силовых действий. Он был эмоционален, порывист, прост в жизни, причем упрям и скрытен. Образ Хмельницкого в украинском восприятии противоречив: он создал государственность и вступил в отношения с Россией, которые привели к уничтожению казацкого государства, он выигрывал и проигрывал сражения, он вступал в самые противоречивые и неестественные союзы, он был скор на расправу и тяжел на руку, он, несомненно, обладал харизмой вождя национального масштаба. Украина до и после Хмельницкого — это две очень разные Украины. Тарас Шевченко, чтя «славного Богдана», в тоже время, не стеснялся рекомендовать ему «в луже утопиться, в грязи свиной», и считал, что неплохо бы его «в колыбели задушить». Этот вывод был сделан через 200 лет после Богдановых свершений, которые для Шевченко ассоциировались с переходом под власть России. Как говорится в народной песне «А уже 200 лет казак в неволе»:

А вже років двісті,Як козак в неволі.Понад Дніпром ходить, виглядає долю:«Гей, гей, вийди, доле, із води!Визволь мене, серденько, із біди!»««Не вийду, козаче,Не вийду, соколе.Ой рада б я вийти, та сама в неволі,Гей, гей, у неволі, у ярмі,Під московським караулом у тюрмі».

[…]

Ой пане Богдане, нерозумний сину!Занапастив Польщу, ще й нашу Вкраїну.Гей, гей, занапастив, зруйнував,Бо в голові розуму мало мав.

Но ближе к делу. В феврале 1648 г. Хмельницкий, вступивший в результате частной войны с соседом-шляхтичем в правовой конфликт с властями, избирается на Сечи гетманом и в нескольких сражениях громит все войска, посланные против него. На его сторону переходят реестровые казаки, а к войску восставших начинают присоединяться как православные шляхтичи, так и массы крестьян. Пройдя победный путь через битвы при Желтых Водах, Корсуне, Пилявцах, он остановился лишь на краю этнической Польши и в ноябре того же 1648 г. вернулся назад, на зимние квартиры. За это время край охватила крестьянская война, которая смела шляхетские имения, магнатские латифундии, разорила многие местечки, выкосила «до ноги» тысячи поляков, евреев и соплеменников-украинцев. В ответных карательных акциях властей и по «инициативе» магнатов тысячи восставших были убиты, повешены или посажены на кол. Мысль о том, что чернь можно только запугать, привела к тому, что украинский пейзаж в те времена пестрел многочисленными голгофами. В течение короткого времени между враждующими силами протекла такая река крови, которая поставила под сомнение саму возможность примирения.