Мастер - Дмитрий Шидловский

— Но ведь ищут же альтернативные, экологичные источники энергии!

— А дают им ход короли нефтяного и газового бизнеса?

— Тогда не позвольте машинной цивилизации развиться вообще, — предложил Петр.

— Тогда в конце двадцатого века будут ковырять землю мотыгой не только в Африке, — печально улыбнулся собеседник. — Все те же войны, эпидемии чумы и холеры, повсеместная бедность из-за низкой производительности труда… Вы уверены, что это выход для цивилизации? В развитии техники нет ничего дурного. Дурно, когда с ее помощью одна часть людей властвует над другой. А эта цивилизация именно по такому пути и пошла.

— Неужели выхода нет? — склонил голову Петр.

— Есть. Изменение сознания. Изменение вектора развития цивилизации. Сейчас еще рано. Но большая дорога начинается с первого шага. В конце двадцатого века люди должны увидеть не только линии автострад, трубопроводов и электропередач, но и страны, где сохранилось то, что утрачено в индустриальных державах. Способность жить в гармонии с природой и не враждуя друг с другом. Должны быть и страны, которые обеспечат этот переход — мост между полюсами. Для того мы и создали Северороссию. Она должна сочетать в себе оба начала, стать достаточно развитой державой, но и сохранить те остатки экологии сознания, которые еще есть в этом времени. Не зря в Петербургском Университете собрались лучшие умы своего времени. Не зря построен Валаамский монастырь. Не зря новгородские и псковские деревни сохранят патриархальный уклад до двадцатого века. Это даст некоторое экономическое отставание, но и сделает страну лидером в постиндустриальном мире. Именно она еще в первой половине двадцатого века займется экологическими проблемами. Именно она даст пример нового качества жизни — не только в отношении достатка, но и с точки зрения развития культуры. Через нее должно прийти на Запад новое мышление — то сознание, которое поможет предотвратить глобальную катастрофу. Но, понимаете, чтобы все это произошло, она не должна слепо копировать Англию, Германию, США, Францию. Она должна идти своим путем. И, следовательно, у нее не должно быть слишком много стальных мускулов — сила тоже бывает слабостью, потому что рождает привычку решать все проблемы по шаблону, опираясь на эту самую мощь. А вопросы избытка мусора не решаются установкой более мощной уборочной машины. Они решаются воспитанием привычки не сорить. В конце концов, мы работаем над развитием земной цивилизации в целом, а не над тем, чтобы жители определенной территории жили лучше других. Поступать иначе — заботиться о здоровье и благополучия одного пальца на ноге, забыв обо всем организме. А Земля — единый организм, и не забывайте этого, раз уж стали вмешиваться в пути развития стран и народов.

— Зачем вы все это мне говорите? — спросил Петр.

— Вы сейчас стремительно идете наверх, — произнес незнакомец. — Вы станете чиновником высочайшего ранга. Вскоре вы сможете оказывать влияние на политику всего государства. Я хочу, чтобы вы действовали, помня все, что я сказал. Развивайте страну, но естественно. Не тяните за уши, не ломайте ей хребет. Иначе последствия будут печальными — на столетия вперед. Обычно я не говорю с вельможами этого мира. Если кто-то идет не в том направлении, я просто усиливаю его противника и уравновешиваю отрицательную тенденцию. Вы вооружены знаниями будущих веков. В этом ваша сила. Огромная сила. Надеюсь, вы поймете. Будьте очень осторожны в поступках.

— Вы подскажете мне? — вдруг спросил Петр.

— Нет, — решительно ответил незнакомец. — Если мы увидимся еще раз — значит, ваша миссия здесь исчерпана. Плохо ли, хорошо ли — будет на вашей совести. У каждого свой путь, и каждый должен пройти его до конца. Я не должен вмешиваться в дела этого мира постоянно. Проявится дисбаланс, который может привести к значительно более негативным последствиям.

— Как же определить правильное направление? — удивился Петр.

— Быть всегда честным с собой, — улыбнулся незнакомец. — В политической борьбе часто кажется, что ради небольшой выгоды стоит пойти на какие-то уступки совести. Но пусть говорят, что политика грязное дело — оно грязное, если делать его грязно. Если же любое ваше решение будет морально, вы добьетесь большого прогресса цивилизации и окажете неоценимую услугу всем нам.

— Моральная политика… Странное словосочетание.

— Это словосочетание из лексикона той цивилизации, работать над созданием которой я вам и предлагаю, — улыбнулся незнакомец. — Запомните: лучший способ создать тот мир, в котором вы хотите жить, — это просто начать жить по его законам. Тем самым вы уже начинаете его создавать — и те, кто хочет жить так же, придут к вам… Заставлять других жить по твоим правилам — силой ли закона, принуждения или давления — путь в никуда. Ну, что же, прощай, Петр. Удачи!

— А как вас зовут? — остановил незнакомца Петр.

— Называй меня Артемом, — отозвался тот. Молодой человек встал, повернулся и зашагал к выходу. Стоило двери за ним закрыться, будто некая вуаль упала с сознания. «Он знает Басова, — пронеслось в голове. — Знает все мои ходы. Сидя в английской портовой таверне в 156 7 году, мы говорили о постиндустриальной эпохе, о коммунизме и высоких технологиях, о грядущей экологической катастрофе.

Господи, да мы же говорили на русском языке конца двадцатого столетия. Кто это был?»

Шатаясь, как пьяный, Петр вышел на улицу.

К причалу подваливала махина датского пакетбота.

Приглядевшись, Петр увидел на палубе знакомую фигурку Анне.

Глава 51

ПИРУШКА

Хотя до Рождества оставалось всего несколько дней, волны теплого воздуха, пришедшие в Лиссабон с Атлантики, не давали позабыть о лете. Дни стояли на удивление теплые, а ночи мучили откровенной духотой. Тем более странно выглядел господин в черном, застегнутом на все пуговицы костюме и надвинутой на глаза шляпе, при шпаге, в сопровождении двух вооруженных телохранителей пробирающийся по припортовым улочкам. Подойдя к дверям одной из гостиниц, где обычно останавливались капитаны небольших судов, младшие офицеры и мелкие купцы, он небрежно толкнул ногой дверь и прошел внутрь. Шум трактира ударил в уши. К вошедшим тут же подскочил слуга и затараторил:

— Что угодно господину? Ужин, комната… Девушка?

— У вас ли остановился дворянин из Петербурга? — прервал его один из спутников вошедшего, выговаривавший португальские слова достаточно четко, но с сильным акцентом.

— О да! Как обычно, пируют в капитанском зале. Прикажете проводить?

Выслушав перевод на язык, которого гостиничный слуга, слышавший, наверное, все европейские наречия, не смог распознать, господин в черном сумрачно кивнул. Слуга поклонился и жестами пригласил вошедших следовать за ним.

Когда они подошли к дверям «капитанского зала», представлявшего собой комнату, отделенную от основного помещения тонкой дощатой перегородкой, господин в черном услышал доносящийся оттуда звон бокалов, взрывы мужского хохота и женский визг. По всему было видно, что там идет большая пьянка. «Великий фехтовальщик, — фыркнул он про себя, — сейчас-то, наверное, его было бы несложно взять! Человек пять врываются, мгновенно закалывают или оглушают и связывают — и тот, о ком давно уже ходят легенды по всей Северороссии, повержен. Какой момент! Впрочем, сейчас он нам нужен как союзник».

Он решительно толкнул дверь и вошел в комнату. Телохранители, повинуясь его знаку, остались в общем зале. За длинным столом сидели уже изрядно захмелевшие мужчины в расстегнутых камзолах, обнимавшие полуодетых женщин совершенно определенного рода занятий. Стол был уставлен кувшинами с вином и блюдами с различными закусками. На полу уже валялись черепки какого-то разбитого сосуда. Толстый капитан храпел, завалившись в углу и сжимая в руке стакан — остатки недопитого вина вылились ему на камзол.

На вошедшего никто не обратил внимания. Пьянка продолжалась своим чередом. Господин в черном обвел взглядом пирующих и увидел того, кого искал. Увидел и понял, что ошибся в своих предположениях. С дальнего конца стола на него был направлен абсолютно трезвый, холодный, пронизывающий взгляд — взгляд тигра, готового к прыжку. Ни капли хмельной мути, хотя стакан в руке был полон; ни толики расслабленности гуляки, хотя на плечах и повисли две разбитные девицы. С дальнего конца стола на вошедшего смотрел учитель фехтования Игорь Басов. Заметив, что Басов — один из немногих участников попойки, кто сидел при оружии, господин в черном окончательно убедился: ворвись он сюда со своими людьми, победа бы не оказалась легкой.

Вошедший неторопливо направился к фехтовальщику. Мгновенно перед ним вырос Федор, держа руку на эфесе сабли. Впрочем, было заметно, что хмель и атмосфера пирушки сделали его движения менее четкими.

— Федор, пропусти, — послышался голос Басова.