Солнечный свет - Робин Маккинли

– Не скажу.

– Хорошо, – спокойно кивнул Джесс. – Я думаю, эти дыры – от других оков. Оставайся они пустыми, пока ты была здесь, Раэ, ты так бы нам и сказала. Значит, здесь, видимо, содержали еще одного узника, и именно о нем ты не хочешь нам рассказывать.

Я промолчала.

– Интересно, – задумчиво произнес Джесс. Пат, хмурясь, выглянул из окна.

– Кандалы не входят в стандартное оборудование бальной залы, следовательно, кровопийцы поставили их специально. Вырубка вокруг дома тоже свежая. Логично предположить, что и это сделали они. Зачем?

Молчать в ответ на это было чуть-чуть легче. Если не знать, это кажется очень странным. А об истинной причине они не догадаются. Надеюсь.

Они вышли осмотреть остальной дом. Я осталась в бальной зале. Села на ближайший к моим кандалам подоконник в длинной стене – то окно, из которого я писала. То, перед которым стала на колени, превращая нож в ключ. Озеро выглядело во многом так же, как и в день моего здесь пребывания: еще один солнечный ясный день. Впрочем, сегодня было жарче – скорее лето, чем весна. Я оперлась на оконную раму и думала о булочках с корицей, кексах, пирожных и вишневых пирожках, с которыми начала экспериментировать – Чарли выписал по каталогу электрическую машинку для выбивания вишневых косточек и с надеждой вручил ее мне. Покупка новых кухонных наворотов – вклад Чарли в способы лечения посттравматического шока. Я подумала о том, какое удовольствие сидеть в ярком свете солнца, когда в пределах слышимости двое надежных людей. Можно было бы расстегнуть воротник и позволить солнцу светить внутрь, но там была заклеенная пластырем рана, а я не собиралась дать Пату или Джессу возможность увидеть ее.

Я подумала о том, что Мэл, спокойный, надежный, сдержанный Мэл все изводил меня предложениями найти доктора, который сможет что-то с этим сделать, и считал мои отказы необъяснимыми и глупыми.

Джесс и Пат вернулись в бальную залу и сели на корточки передо мной. Повисла тишина. Мне это не понравилось. Хотелось уйти. Убраться от озера, от случившегося здесь, от напоминаний о случившемся. Я сделала то, о чем они просили – нашла им дом. Я не хотела больше говорить об этом. Хотела вернуться к машине, убедиться, что она завелась и выбраться отсюда до заката. Хотела сидеть на солнце где-нибудь в другом месте, не возле озера.

– Итак, прошлой ночью, – начал Джесс. – Что случилось?

– Я не… – начала я.

Пат зыркнул на меня, и я слегка улыбнулась:

– Я не собиралась говорить, что не помню. Я просто не знаю. Получилось… вроде как инстинктивно, только у кого могут быть такие инстинкты? Если это инстинкт, то однозначно очень глупый!

– Только он сработал, – сухо заметил Пат. – Значит, ты не думала: «Ага, вон за пару улиц идет кровопийца, надо бы проткнуть ублюдка? Я, конечно, не знаю, откуда мне известно, что он там, конечно, нелепо идти на него с чертовым кухонным ножом, но это все неважно»?

– Нет, – мотнула я головой. – Я вообще не думала. Не думала с того момента, как… как встала из-за стойки, и до того, как Джесс схватил меня и заорал, что все кончилось.

– Так почему ты встала – и схватила кухонный нож – и унеслась на скорости, какой не постыдился бы и олимпийский спринтер?

– Хм-м… – ответила я. – Ну, я услышала его. Хм-м. И мне не нравилось, что он идет… по моей земле. Я, хм-м, разозлилась. Наверное.

– Услышала его. Услышала что? Кроме тебя, никто ничего не слышал!

– Услышала его, хм-м… хихиканье.

Тишина.

– Не был ли это случайно вампир из тех, двухмесячной давности? – мягко спросил Пат. – Из здешних?

– Да.

– Можешь нам еще что-нибудь рассказать?

Он оставил на мне этот след, подумала я. Этот незаживающий разрез. Можно сказать, у меня был к нему счет. Впрочем, это не объясняет, как я исхитрилась по нему заплатить.

– Он был… он был одним из тех двух, что вели меня сюда. Я не знаю, сколько их было всего – может, дюжина.

Я вспомнила второй вечер, двенадцать вампиров, веером развернувшихся вокруг меня и другого пленника и приближающихся – очень-очень медленно. А я прижалась к стене так сильно, что заболел позвоночник.

– Они почти никто не говорили. Но один, думаю, был Дыхателем – он вроде бы отдавал приказы. Мне он показался командиром рейдового отряда. Вот он говорил. И по пути сюда держал меня за руку. Этот – вчерашний – держал за другую. Он тоже говорил. Это у него было… чувство юмора. – «У нее ноги уже кровоточат – если ты любишь ноги».

– Командир рейдового отряда, – задумчиво повторил Джесс. – Звучит так, будто где-то в штабе сидит шишка покрупнее.

– Этого следует ожидать, если место так оборудовано, – сказал Пат. – Этой бандой управляет вампир-владыка.

Оба посмотрели на меня.

– Ты знаешь что-нибудь о владыке? – спросил Джесс. Я могла ответить «я вам не скажу».

– Нет, – ответила я.

Опять тишина. Я пыталась не испытывать неловкость. Это пригодится, когда оодовцы вернутся в официальную ипостась и начнут кричать на меня за то, что удерживаю важную информацию и так далее.

– Видишь ли, Светлячок, у нас проблема, – наконец сказал Пат. – Хорошо, мы знаем, что ты не все нам говоришь. Но… возможно не следовало бы рассказывать этого тебе, но люди не говорят ООД всего гораздо чаще, чем ты могла подумать. Черт, да внутри ООД тоже не говорится всего. Не только насчет полукровок вроде нас с Джессом. Будь это все, мы уж как-нибудь это пережили. Нам бы, возможно, это не нравилось – но мы привыкли слышать не все, а если начинаешь отрываться на людей – они действительно не станут с тобой говорить.

Он сделал паузу.

– Но ты совершила беспрецедентный поступок. Дважды. Ты убежала от шайки вампиров – одна, из незнакомого места. Случается, что стаю кровопийц слегка заносит, и они принимаются дразнить ребенка из человеческой стаи, который слоняется в опасном месте в надежде увидеть вампиров. Ребенка немного режут, но мы отвозим его в госпиталь – там его латают, делают уколы, и домой он возвращается как новенький, разве что кошмары ему начинают сниться чаще. Но не бывает такого, чтобы молодая женщина одна в заброшенной местности спаслась от банды вампиров, которые так хотели удержать ее, что приковали к стене. Насколько я знаю, до сих пор такого не случалось.

Хотела бы я, чтобы он остановился на слове «одна». Он забыл о второй паре дыр не больше, чем я. Спасибо богам, что хоть сами предательские оковы исчезли.

– И это только первое. Второе: вчера ты обнаружила вампира, о котором знать не могла; вдобавок он стоял, пока ты протыкала его, и ничего не делал. Наконец, ты убила его кухонным ножом из нержавеющей стали. Людям случалось убивать кровопийц в одиночку, но никто не набрасывался на них открыто, и – это так же точно, как то, что кровопийцы ненавидят свет – никто и никогда не убивая вампиров чертовым кухонным ножом. Прошлой ночью я поднял имеющиеся отчеты – они подтверждают, что это невозможно. Лезть на вампира с нержавейкой в руках бессмысленно, даже если над ней сперва поработают лучшие обережники и заговорники.