Молодые волки старого королевства - Валерий Иващенко

— Вопрос в другом… если я понял верно, твоя сестра там неплохо устроилась. Может, даже карьеру начала делать — а что ждёт её здесь?

— Да, рыжая и там не пропадёт. Но во всяком случае, я хочу услышать то от неё самой, — зачарованно шепнула девчонка. — А с белобрысой у тебя всё равно ничего не выйдет.

Лен снова скосил глаза на эту несносную. Всё может быть, конечно — да только, разве то объяснишь своему сердцу? Оно всё равно ждёт и верит — вопреки всему.

— Я тоже хочу услышать то от неё самой, — заговорщически шепнул он и не без некоторого над собой усилия вернул обратно свою гладившую девчонку ладонь, которая в тихой нежности почти уже подобралась к познанию недозволенных всего лишь другу тайн.

— Бука-злюка, — разочарованно шепнула разомлевшая девица. Она весело потянулась с блаженным стоном, прижавшись на миг всем вытянувшимся в струнку телом, а потом дерзко расхохоталась. — Эй, народ! Я договорилась — никого он убивать не станет!

Самым странным оказалось прощальное подмигивание с этой лукавой разрумянившейся мордашки.

Молодой моряк молчал, упрямо и виновато отводя глаза в сторону. Лену даже пришлось приложить некоторое усилие, чтобы заставить того не маяться чувством вины. Бой был честным? Никто не умер? Я не держу зла на тебя, так что не майся дурью, Марек… и крепкое мужское рукопожатие под безмолвный разговор их взглядов восстановило пошатнувшийся было мир.

С куртизанкой прошло не в пример проще. Девица вовсе не чувствовала себя виноватой и ничуть не казнилась. Что сделано — сделано.

— На будущее воздержись от пакостей, Эльфире. И пожалуйста, верни парню сердце, которое ты у него ненароком похитила. Как хочешь, но верни.

Взгляд зелёно-голубых глаз на миг задумчиво стрельнул в сторону сконфуженного такой прямотой флаг-капитана, который в расстёгнутом мундире выглядел этаким милым воплощением домашности, что ли.

— Что ж, задача непростая — но я справлюсь! — пообещала она с лёгкой чарующей улыбкой.

Но уж Лен-то своим взглядом ведуна заметил — легонько-легонько, с облегчением она выдохнула. Соображает, стервочка, кто она против него со всеми её ухищрениями…

— А вот я тебя! Не будешь лапы распускать, погань! — вопила тощая бабёнка в потёртом салопе, отчаянно мутузя вертлявого мужичонку.

— Да отстань ты, дура! — орал тот, кое-как прикрываясь руками от зловредной бабы.

— Нет, люди добрые, да что ж это творится? — пуще прежнего завопила разгневанная и оттого красномордая молодуха. — Средь бела дня лапать лезет, охальник!

На окраине столичного рынка мгновенно, как загоревшийся стог соломы, вспыхнула свара. И мгновенно собравшийся на дармовое развлечение народ вокруг весело гоготал над представлением. Одни (преимущественно мадамского полу) откровенно сочувствовали бабёнке, коей в сутолоке едва под юбки не залезли. Другие же (соответственно, мужескаго полу) выражали плюгавому мужичонке осторожное сочувствие.

— Мерзотник! — по-новой завизжала молодуха и снова азартно вцепилась в и без того редкую шевелюру обидчика.

Тот не решился отвечать тумаками под взгляды и хохот собравшихся. Лишь ойкал да пятился. И всё же, судьба ему улыбнулась — приметив копья базарной стражи, мужик что оставалось сил потребовал помощи и защиты от вздорной полоумной бабы. Посмеявшись напоследок, народ стал рассасываться обратно по своим делам.

Один из них, неброско одетый мещанин или путешественник средней руки, судорожно полезя за пазуху, отчего-то побледнел и дёрнулся. Затравленно оглядевшись, он на деревянных негнущихся ногах побрёл по извозюканному снегу в полутёмный проулок, где безо всякой надежды на успех снова обшарил себя дрожащими руками.

Пропажа!

В другое время страдальцу стоило бы и посочувствовать, коль попался он на азартное зрелище, которое единственно и устроено было с целью отвлечь внимание зевак да позволить безнаказанно поработать в толпе сборщикам подати, не имеющим никакого отношения к коронным. А проще говоря — тем, после близкого знакомства с которыми оказываются срезанными кошельки, исчезают с одежды брошки или серебряные пуговицы. А то и в потайных карманах удручающая пустота обнаруживается, коль поработали настоящие профессионалы.

Потому и понятно, что неприметный мужичок лицом стал белее снега, да и сам весь покрылся холодной липкой дрожью. И не заметил он в померкшем перед глазами зимнем свете, как откуда-то из тени бесшумно соткалась ещё одна, но живая. Равно как не понял, отчего в спине закололо остро, морозно — а по телу мгновенно разлилась мутная и парализующая слабость…

Архимаг долго молчал, глядя в синеватые вечерние тени. Морщился и вздыхал — но молчал. Проделывать таковые шутки пред ликом его величества не рекомендовалось категорически, но в данном случае и старик этот не абы кто. Начинал служить ещё деду, продолжил при отце, а теперь хранил покой и сон своего третьего короля. Не очень-то пока удачно, правда — но и с той стороны тоже не шушера какая-нибудь подзаборная. Вражины лютые, умные…

— Утром мы с начальником тайной палаты ещё раз обсудили сложившуюся ситуацию — единственно он знает все подробности и все нити — и признаюсь, окончательно пали духом, ваше величество, — старый чародей ронял слова сухо, смущённо. — Это дело невозможно раскрыть… обычными способами.

И всё же, заминка в последних словах не осталась незамеченной молодым королём. Он впился взглядом в чуть морщинистое лицо старого волшебника, едва выдыхая клубочки пара в усилившийся к вечеру мороз.

— Говори всё, и без опаски, — даже не приказал, а чуть ли попросил он.

Волшебник с еле заметной грустью покивал, подбирая слова. И зашёл что-то уж очень издалека.

— Ваше величество, ну вот представьте себе ровно стоящий столб. В какую пору от него меньше всего тени?

К слову признать, король отсутствием соображения или здравого смысла ничуть не страдал.

— В полдень или около того от него вообще нет тени, — нетерпеливо выдохнул он.

Архимаг снова легонько кивнул, и в голосе его скользнула горечь.

— Так вот… глава тайной службы-то и обратил моё внимание на странное обстоятельство — все факты и улики вроде бы есть, а вот сделать или понять ничего невозможно. Как вы верно изволили заметить, ваше величество, таинственные некты не отбрасывают тени…

Далее волшебник напомнил, что нынешний верховный сыскарь не из раядовых топтунов, но и не обросший жирком в кресле чинуша. В общем, самое оно, золотая середина. Нюх и опыт как у хорошего гончака с королевской псарни. Предположил он, что дело тут откровенно нечисто — враги короны не просто высокопоставленные, а на самом что ни на есть верху, где единственно только и известно всё и вся.