Мы-курги - Людмила Шапошникова

Правление двух кургских раджей Мудду и Муддайи, сидевших на престоле четыре года — с 1766 по 1770 год, может считаться началом серьезных столкновений с армией Хайдара Али. Мудду и Муддайя были кузенами, и правили страной дружно и согласно. Хотя их было двое, они не стали делить Кург, потому что он был достаточно поделен и без них. Кузены, начавшие борьбу против Хайдара Али, умерли почти одновременно — в один год. Четыре года Кург не имел раджи, потому что претендентов оказалось слишком много, и ни один не хотел уступать другому. В борьбу за престол включились крупнейшие окки Курга. Борьба изматывала их и обессиливала, но никому из них не дала существенного перевеса. И тогда во имя власти в Курге совершилось первое большое предательство. Лингараджа, брат Мудду, обратился за помощью к Хайдару Али. Рейды в Кург сделали правителя Майсура крайне осторожным. Но теперь сама судьба посылала ему прекрасные возможности. От не совсем удачных рейдов можно было перейти к вмешательству но внутренние дела Курга. И вмешательству почти „законному“. Ведь Лингараджа был членом кургской Королевской семьи. А в Курге необходимо было навести порядок. У Хайдара Али хватило на это сил.

В 1774 году Лингараджа Первый был посажен на кургский престол. Курги роптали и косились на эмиссаров Хайдара Али. Они обвиняли Лингараджу в предательстве, но не знали еще размеров последствий этого предательства. Пока Лингараджа правил Кургом, Хайдар Али не очень беспокоил страну. Все, что ему нужно было, он делал руками кургского раджи, который забыл о достоинстве и независимости Курга. Он преданно смотрел в глаза могущественного соседа и пользовался его помощью, расправляясь с неугодными и непокорными соотечественниками. Как личность Лиигараджа был незначителен. У него были мелкие черты лица, глаза всегда глядевшие куда-то в сторону. Он не прославил свое имя яркими делами. Он был скучен и неинтересен как человек. Он был сер и пасмурен, как кургский осенний дождь. И так же как дождь, шелестящий по увядающим листьям, он шелестел словами, а мысли, заключенные в этих словах, расплывались и стекали, как мутные струйки дождевой воды. Эти мысли всегда были неясными и неопределенными. И конечно, незначительными, как незначителен был сам раджа. Значительным было только его предательство. Он умер в 1780 году при очень странных обстоятельствах. Но никто не стал выяснять эти обстоятельства, ни курги, ни сам патрон Хайдар Али. У последнего не было даже для этого времени. Хайдар Али спешил. Не успел рассеяться дым от погребального костра раджи, как он ввел армию в Кург. Она пробилась к Меркаре и заняла форт. Меркарский форт был самой большой крепостью в Курге, и владение им означало господство над горной страной. В Меркаре Хайдар Али оставил сильный гарнизон и своего губернатора. Губернатор немедленно обложил кургов высоким поземельным налогом. Отряды армии Хайдара Али скакали из конца в конец Курга и забирали то, что считали принадлежащим их правителю.

Хайдару Али нужны были деньги. Много денег. Он вел изнурительные войны против английской армии, стараясь отстоять независимость Майсура. В 1780 году он начал вторую войну против них. Во имя этой независимости он подавлял независимость других. В этом состояла драматическая противоречивость происходящего. И эта противоречивость давала англичанам большие преимущества. Хайдар Али считал завоевание Курга оконченным делом. Но все-таки он чувствовал себя там неспокойно. Поэтому в одну из ночей у дворца покойного раджи появился отряд всадников…

Свет факелов освещал лица прибывших. Ехавший впереди офицер спешился и в сопровождении двух солдат молча вошел во дворец. Солдаты оттолкнули слуг, пытавшихся загородить вход. Все трое прошли в правое крыло, где размещались покои двух мальчиков-принцев, сыновей раджи. Старшему из них — Вирарадже было шестнадцать лет. Появление солдат с факелами разбудило принцев. Старший, почувствовав опасность, загородил собой младшего.

— Собирайтесь, — приказал офицер.

— Куда? — спросил испуганный Вирараджа.

— Не твое дело! — ответил офицер. — По высочайшему повелению султана Майсура. Собирайтесь живее!

Две оседланные лошади ждали их у ворот дворца. Принцев везли всю ночь, а потом еще день. В конце дня, когда горы Курга остались позади, на равнине показалось приземистое здание незнакомой крепости.

— Что это? — спросил Вирараджа офицера.

— Перияпатна, — ответил он. — В этой крепости будете жить.

— Долго? — поинтересовался младший.

— Может быть, всю жизнь.

Их поселили в этой крепости. Через некоторое время они узнали, что являются заложниками Хайдара Али. Стража, находившаяся в крепости, была слишком многочисленной для двух кургских мальчиков.

Кажется, Хайдар Али сделал все, чтобы обезопасить себя в Курге. Оба наследника престола находились в заточении в далекой крепости. А по Кургу ползли слухи, что их обратили в ислам, и они уже потеряны для собственной страны. В Меркаре стоял сильный гарнизон, и отряды майсурской конницы быстро подавляли вспышки недовольства.

Губернатор правил Кургом властной рукой, и дань с завоеванных земель регулярно поступала в казну правителя. Хайдар Али не беспокоился за Кург даже гогда умирал. Его сын и преемник Типу Султан, умный и энергичный, тоже поначалу не беспокоился. Беспокоились курги. Они не привыкли подчиняться военной силе, кому бы она ни принадлежала. Независимые и свободолюбивые, они не желали покорно расставаться с тем, что взрастили на своих полях. В многочисленных кланах, затаившихся в домах предков, зрело недовольство. Священные лесные поляны перестали быть местом действия кургских церемоний. На них собирались старейшины семей и деревень. Они разрабатывали планы нападения на вражеский гарнизон. По Кургу скакали гонцы от одного нада к другому, от деша к деша, от Страны Восходящего Солнца к Стране Заходящего Солнца. Они пробирались по глухим тропинкам через горы и леса. Они несли вести. Тревожные и призывные. Мужчины точили копья и чистили мечи. В кузницах ковали лошадей. Женщины копили съестные припасы. Возле домов предков появлялись новые, глубоко прорытые траншеи. Кург забыл на время об усобицах и стал готовиться к большой войне. Может быть, самой большой за время его истории.

День и ночь скакали по дорогам Курга гонцы, И двери каждого дома были открыты им днем и ночью. Гонцы везли приказы вождей. Восемь деша-такка договаривались о совместных действиях. И договорились. Может быть, впервые за всю историю Курга. И наступила ночь конца 1782 года. По всему Кургу зажглись костры. Но это были не веселые огни хутри. Это был сигнальный огонь. Призыв к началу. По всему Кургу тревожно забили барабаны. Но они звали не танцевать. Они несли весть о выступлении. Стража в Меркаре с крепости видела эти огни и слышала доносившийся издали бой барабанов. Но солдаты решили, что начался праздник хутри. Когда они поняли свою ошибку, было уже поздно. Кургские кони ворвались в крепость, кургские мечи начали свое дело. К утру все было кончено. Гарнизон был полностью перебит.

…На узкой улице Серингапатнама под гонцом пала третья лошадь. Он с трудом освободил ногу из стремени и пешком добрался до дворца Типу Султана. Стража долго не хотела пускать пропыленного, в изорванной одежде человека. Офицер, выслушавший его сбивчивые объяснения, наконец, дал разрешение. Гонец упал на пороге тронного зала.

— Кург! — прокричал он. — Кург!

— Что Кург? — недовольно нахмурился Типу Султан, выпятив полную нижнюю губу.

— Кург восстал. — Последние силы покидали гонца. — Гарнизон перебит. Уничтожен полностью. — И замолк.

— Уберите! — приказал Типу Султан, показывая на тело, распростертое на узорчатом полу.

Наутро из Серингапатнама выступила армия и запылила в направлении синих гор мятежного Курга. Но там армию уже ждали. У перевалов были засады. Дороги были перерезаны. Легкие конные отряды кургов бесстрашно устремились на передовые части армии Типу Султана. Армия двигалась по враждебной ей территории и несла большие потери. До Меркары она не дошла. Ее основательно потрепанные части, с трудом ориентируясь в лесных завалах и лабиринте каменных скал, еще долго с боями пробивались к спасительной майсурской границе. И долго еще в Курге горели костры и били барабаны, возвещавшие победу.

Там, где сила терпит поражение, действуют хитростью. Типу Султан был умен и коварен. В достижении своей цели он не останавливался ни перед чем. И хотя в то время он уже стал знаменем антианглийской борьбы, но на этом знамени, как и на солнце, были свои пятна… Типу Султан знал, какую роль играют в Курге восемь вождей. Устранить их — значит обезоружить кургов, хотя бы на время. А это время может принести ему выигрыш. Но просто так голыми руками вождей не возьмешь. Нужна ловушка. Еще от отца Типу знал, что курги славятся своей военной честностью, прямолинейностью и простодушием.