Листопад в декабре. Рассказы и миниатюры - Илья Лавров

Но вот подкатил автобус, и Цезарь поднялся и стал смотреть на выходящих. Нос его ловил струйки запахов. И опять его гладили, говорили с ним, и опять вышел водитель с эмалированным голубым подбородком и задумчиво закурил около него.

Что за тайна окружала сеттера?

Я сел в автобус, и мы поехали.

— А Цезарь все на своем посту, — тихо проговорил мой сосед, красивый, могучий старик.

Я спросил: что это за пес?

— Вы, как видно, приезжий, — определил старик. — Городишко наш не ахти как велик, и мы все знаем Цезаря. Он, если уж хотите, знаменитость наша.

И старик рассказал мне удивительную историю Цезаря.

Хозяином его был начальник вокзала Коробов, одинокий, молчаливый человек. В выходные дни он уходил с Цезарем на охоту. Каждое утро Цезарь провожал Коробова на автобусную остановку и каждый вечер встречал его здесь.

Может быть, еще и долго прожили бы они так. Но тут началась война с фашистами. И Коробов добровольцем ушел на фронт. Ушел он внезапно, быстро. А вещи и Цезаря оставил на время соседу.

Пес, как всегда, проводил хозяина на автобусную остановку. Коробов взял его морду в большие ладони, долго смотрел в собачьи глаза, потом потрепал его длинные уши и, сгорбившись, вошел в автобус. Цезарь ласково вилял хвостом. Вечером он пришел встречать хозяина. Но Коробов не приехал. С тех пор вот уже шесть лет Цезарь каждое утро и каждый вечер приходит к автобусу. А друга его все нет и нет. И не придет он уже, друг его. Он пропал на фронте без вести.

Цезарь не стал жить у соседа. Многие брали его к себе, но он уходил. Он спал под крыльцами, в коридорах, на вокзале.

Он, наверное, не хотел изменять Коробову.

Каждый день Цезарь обходил все места, где часто бывал его хозяин.

О Цезаре написали в газете и даже поместили его фотографию. О нем складывались легенды.

— Вот как, дорогой товарищ, — кончил старик. — Тут есть над чем задуматься…

И я задумался, а потом зашел на вокзале в ресторан поужинать. Через некоторое время здесь появился и Цезарь. Это никого не удивило. Он бесшумно и спокойно прошел около столиков, не обращая на людей внимания, и вышел. Я — за ним. Все так же, не торопясь, Цезарь обследовал зал ожидания, постоял у билетных касс и направился на перрон. Здесь он сел у дверей кабинета начальника вокзала и замер, глядя, как приходят и уходят поезда.

Очень я люблю вокзалы. Столько огней, шума, встреч, разлук! И как волнуют поезда, которые приносятся из неведомой дали и снова уносятся, кто знает куда. А сколько мелькнет перед тобой неведомых, интересных людей! Стоишь на перроне и не то встречаешь кого-то дорогого, не то кого-то провожаешь. И радостно, и грустно, и сильнее колотится сердце. А может быть, просто вспоминаешь свои дороги, свои отъезды и приезды.

Мне показалось, что и Цезарь любил эту, поспешную, дорожную жизнь перронов.

В сумерках моросил мелкий дождик. В мокром асфальте отражались огни.

Вот из полей, из лесов, где хозяйничает пестрая осень, примчался, сияя, курьерский поезд. Люди высыпали из вагонов, заполнили перрон. А Цезарь, влажный от дождя, все сидел. И мне вдруг померещилось, что Коробов жив, что вот он сейчас распахнет дверь, и Цезарь деловито пойдет с ним среди дорожной суеты. И я почему-то уже любил этого незнакомого Коробова и очень хотел, чтобы он вышел из своего кабинета.

Поезд, сияя, снова умчался в поля и леса, где хозяйничала пестрая осень, шурша над всей страной листопадом. И на пустом перроне только Цезарь сидел под моросящим дождиком…

На новом месте я хорошо выспался. И вообще хорошо устроился. Купил себе кровать, два стула, вот только стол не купил: не хватило денег. «Ну, ничего, — думаю, — у соседей попрошу на время».

Утром пошел на работу и вернулся только в пять вечера. Плохо без стола-то. Постучался к соседке. Так и так, мол, выручайте. Соседка оказалась приветливой женщиной и уступила мне тумбочку.

В это время в дверь заскреблись.

— Хозяин пришел, — сказала соседка и открыла дверь. И тут на пороге появился прекрасный Цезарь.

Вот так иногда живешь, живешь, и вдруг случайно войдет в твою жизнь такое событие, что потом всегда его помнишь и всегда о нем рассказываешь. Так посчастливилось мне прикоснуться к судьбе Цезаря.

— В этой комнате он когда-то жил с хозяином, — объяснила соседка. — Вы, конечно, знаете эту историю?

— Да, да!

— В пять вечера Цезарь приходит к автобусу, а потом сюда: проверяет — не пропустил ли хозяина.

— Поразительно, — пробормотал я и погладил Цезаря. Он понюхал мои колени, осмотрел комнату и лег на свое прежнее место, у кровати.

— Вот полежит с часок и уйдет, — вздохнула соседка. — Уж я и так и этак старалась приручить его — не живет. Знаете ли, удивительные собаки иногда встречаются. Вот, помню, жили муж с женой. Хорошо жили, только детей у них не было. А без детей-то скука смертная. Вот они и привязались к собачонке. Такая маленькая, черная, пушистая. Уж они и купали ее, и расчесывали, и чуть ли не с ложечки кормили. Вы только подумайте, пуховую перинку ей завели! Ну куда это годится? Стали мы им говорить: «Чем так с собакой возиться, вы уж лучше ребенка возьмите в детдоме». И правда — взяли они сиротку. И такая милая девчоночка попалась, что уже через неделю они души в ней не чаяли. И всю ласку и заботу перенесли на нее. И что вы думаете? Ведь собачонка все это поняла. Она пряталась под кровать, ничего не ела. Ревновала хозяев к девочке. И так ведь обиделась, что совсем из дому ушла. Хозяева поймают ее, приведут, а она забьется под кровать, а потом снова убежит. Так вот и отбилась, стала бродячей!

Я воскликнул в душе: «Цезарь! Цезарь!»

Потом я постоянно встречал Цезаря в разных концах города. Он все шел куда-то, шел спокойно, уверенно, точно по делу, точно его где-то ждали. И при виде его я твердо верил: жив его хозяин! Вот-вот — и выйдет из-за угла.

И в то же время, когда я смотрел на Цезаря, меня охватывала печаль. Такая преданность, такая дружба не должны остаться без ответа.

Особенно щемило сердце, когда я видел Цезаря глухими ночами.

Однажды возвращался я в полночь. Ярко сияла луна, бушевал холодный ветер, густо листопадило. Это удивительно: листопад при луне. Вот я шел и представлял себе, как сейчас в лесу над светлыми полянами кружатся листья. Многие ли знают, как хорош тревожный листопад в глухом лесу при луне?

Тут меня и отвлек от воспоминаний Цезарь. Он шел среди пустынной, ярко озаренной улицы. Шерсть его лоснилась под луной. Он шел одинокий, гордо подняв голову. Так и чудилось, что он погружен в какие-то свои, суровые мысли.

— Цезарь, милый мой друг, — сказал я громко, — куда же ты? Идем лучше ко мне. Я заменю тебе Коробова. Ты прекрасен, Цезарь, и я люблю тебя!

Но Цезарь даже не взглянул на меня.

Густым черным дождем сыпались листья, и он ушел в этот, шуршащий дождь. Ушел — верный, терпеливый, гордый и печальный.

Но скоро случилось такое, о чем позабыть нельзя. Об этом говорил весь город.

Было ослепительное, солнечное утро. Ночью немножко посыпало снежком. Он смешался с опавшими листьями. Они с одной стороны обросли серебристой шерстью инея и звенели под ногами. В город прилетели стайки зеленых синиц. Мальчишки вешали на голые деревья ловушки.

Я пришел на автобусную остановку. Цезарь был на месте. Ждали автобус минут пятнадцать. Наконец он подкатил. В нем ехало человек пять. Вдруг один из пассажиров, в шинели, с погонами лейтенанта, прижался к окну, глядя на Цезаря, потом бросился к дверям и выскочил первым.

— Цезарь! — тихо, нежно и ликующе окликнул он сеттера.

Собака насторожилась, поднялась и, сильно втягивая в себя воздух, пошла к приехавшему.

— Цезарь! Ко мне! — радостно и властно грянул приказ.

И тут старый Цезарь напрягся, стал гибким, молодым. Неожиданно он взвился на задние лапы, а передние бросил на грудь человеку. Тот охватил его, притиснул к себе.

— Батюшки мои! Товарищ Коробов?! — закричала какая-то женщина. — Живы?!

— Жив! — крикнул лейтенант.

Все столпились вокруг него и Цезаря. Перебивая друг друга, возбужденные, радостные, махая руками, люди рассказывали Коробову, как ждал его Цезарь. Коробов сильно щурил глаза, теребил седеющие усы.

— Ну, спасибо, товарищи, — за что-то поблагодарил он.

Я долго смотрел вслед ему и Цезарю. Пахло первым снежком. На земле от него и от солнца была дивная светлынь.

Цезарь шел уже не гордо и царственно, а бежал, как молодой, и с удовольствием обнюхивал все тумбы, заборы и деревья…

Веселый сказочник

Приехали в три часа утра. Их встретили стужа, мрак, хруст снега, дремучий лес вокруг села и непролазные сугробы.

Администратор Виктор Абакумов — быстрый и легкий, как птица, — привел в клуб. Сначала прошли через большую темноватую комнату. В ее углу притулилась касса, сколоченная из фанеры. При свете на ней можно было бы увидеть разные росписи, изречения и нелепые рисунки, оставленные посетителями.