Лекции о Шекспире - Уистан Оден

Закон предполагает подчинение правилам, лежащим вне нас, — в идеале, правилам, которые представляются справедливыми каждому, ведь закону должны следовать все. Кара за нарушение закона — не потеря уважения, но, в лучшем случае, конфликт с самим собой. Наручники может надеть на меня совершенный незнакомец, который, к тому же, ниже меня по социальному положению. Между личностью и обществом в целом существует необходимое противоречие. В основе кодекса чести лежит желание видеть мир интересным. Закон не принимает во внимание неповторимость личности; закону неведома та мера добродетельности или порочности, в которой личность соблюдает или преступает то или иное предписание. Чем яснее становится, что у каждого человека свои, уникальные отношения с законом, тем сложнее воспринимать закон как олицетворение права. В основе закона лежит желание видеть мир рациональным. Между законом и честью нет прямой связи. Если я считаю закон несправедливым и подчиняюсь ему только потому, что уступаю голосу рассудка или страху, — это унижает мое достоинство и честь. Правосудие и законы действенны, когда люди действительно равны. Законы теряют силу и не срабатывают, когда между людьми существуют столь глубокие различия, как в современном мире.

"Все хорошо, что хорошо кончается". В обществе, где вырос Бертрам, кодекс чести предписывает быть храбрым и говорить правду, когда вопросы задают равные по социальному положению. Нужно быть учтивым. Нельзя жениться на женщине, которая может скомпрометировать вас в обществе. С женщиной, равной вам по положению, можно целоваться, но не следует никому об этом рассказывать. Можно завести роман с женщиной из другого сословия, но при этом нельзя на ней жениться или попадать в эмоциональную зависимость от нее.

Непросто преуспеть ребенку, у которого одаренные родители. Сын говорит себе: "Я никогда не сравнюсь с родителями". Сыновья великих людей чаще всего неудачники. Над сыном довлеет тяжкий груз родительского таланта. Бертрам оказался именно в таком положении. Его гркойный отец, вызывавший всеобщее восхищение, вновь и вновь преподносится ему как образец добродетели, и Бертрам стоит перед выбором: он должен сравниться с папа, совершив нечто коренным образом отличное от его поступков, или же сравниться с ним, во всем ему уподобившись. Великая родительская любовь, как у графини к сыну, — тяжкое бремя для ребенка, во-первых потому, что он понимает, насколько такая любовь незаслуженна, во-вторых потому, что он пытается ее заслужить, а это, разумеется, невозможно.

В пьесе "Все хорошо, что хорошо кончается" графиня, Лафе и шут — далеко не молодые люди, а Бертрама растили в большой строгости, воспитывая в нем глубокое уважение к чести и чувство семейного наследия. Принимая во внимание его родословную, от него ожидают добродетельности и благородства. Но Бертрам несчастлив дома и еще более несчастлив при дворе, где его считают слишком молодым для ратных дел. Он с удовольствием злит короля, отказывая Елене в знак самоутверждения, и, в общем-то, понятно, почему он отвергает невесту. Но понятно и неудовольствие короля. Люди, когда они болеют, не отличаются добродушием, а король болен, и, ко всему прочему, согласно королевскому кодексу чести — болеть не обидно, а постыдно.

У мужчины есть две возможности удовлетворить свое "эго". Во-первых, на общественном поприще, то есть добившись успехов в деле, или, в елизаветинские времена, на поле брани. Но, пожалуй, еще важнее покорить неприступную женщину. Бертрам заявляет: "Страшна ль война, / Раз дом постыл и не мила жена?"[124] (II.3) — и отправляется воевать во Флоренцию, где доказывает свою доблесть. Но там же он соблазняет Диану и лжет ей. Пароль говорит королю: "Он любил ее, как знатный господин любит женщин. <… > И любил, государь, и не любил" (V. 3). Однако в отношениях с Дианой Бертрам нарушил кодекс чести дворянина: он дает ей лживую клятву, когда, как ему кажется, он ее соблазняет, и лжет об этой мнимой связи позже. Сознавшись, наконец, в бесчестном поступке, он может жить дальше — может даже признаться себе в том, что нуждается в Елене и способен ее полюбить. Елена прекрасно понимает Бертрама и готова пожертвовать собой, чтобы он мог вернуться домой.

Пароль — единственный сверстник Бертрама в пьесе. Молодому графу с ним легко. Пароль относится к Бертраму как к мужественному воину, и это льстит юноше, тогда как графиня считает, что Бертрам: "Природный добрый нрав свой губит / Общаясь с ним" (III. 2). Но хотя Пароль и пытается надуть других, он не склонен обманываться на свой счет. Когда его наконец уличают в трусости и лжи, он говорит:

И все ж я рад. Будь это сердце гордым,

Оно б разбилось. Так, не капитан я.

Но буду есть, пить, спать я так же сладко,

Как капитан! Я буду просто — жить

Тем, что я есть! Да, хвастуном родиться

Всегда опасно, и в конце концов

Хвастун в ослы всегда попасть готов.

Так ржавей, меч! Конец стыда румянам!

Живи, Пароль, обманутый, — обманом!

Для всех людей есть где-то стол и кров.

Пойду искать их.

Акт IV, сцена 3.

Таланту художника присуще известное бесстыдство — художник тоже не спешит на баррикады.

Мера за меру

5 марта 1947 года

Мера за меру" — пьеса о трех понятиях: природе правосудия, природе власти и природе прощения. Цицерон в трактате "О республике" определяет общество как группу людей, объединенных общим пониманием выгоды и права, jus[125]. Блаженный Августин в "О граде Божьем" определяет общество как множество разумных существ, объединенных в отношении вещей, которые они любят[126] Одна из целей пьесы — показать, что определение Августина верно, и что если люди объединены общим пониманием выгоды, их не может объединять еще и общее понимание права.

В пьесе рассматривается земной город и тщета мирской надежды на созидательную политику, на то, что правосудие предшествует любви и что закон способен сделать людей Добрыми, — иными словами, надежды на то, что, исходя из закона, можно заставить людей любить его потому, что он справедлив. До тех пор пока люди любят, в первую очередь, самих себя, закон необходим. Если бы вы любили Бога и ближнего так же, как себя, в законе не было бы нужды. Закон может действовать только в отрицательных категориях. Политика, выраженная в законе, не в силах превратить любовь к себе в любовь к ближнему. Законы лишь способны ввести себялюбие в общественные рамки, принуждая людей согласиться с тем, что если им суждено выжить в сообществе, а люди живут в сообществах, они обязаны следовать букве некоего договора. Если я не почешу им спину, они не почешут спину мне. Рассуждайте не о праве, а о социальном равенстве.

Истинное правосудие — это следствие, а не причина любви. Правосудие — человеческая абстракция, его невозможно любить. Когда мы переходим от варварства к чему-то, именуемому цивилизацией, мы начинаем воспринимать закон как нечто всеобщее и справедливое, а не просто как прихоть личности, наделенной верховной властью. Со времен Римской империи никто и никогда не осмеливался провозгласить закон, не утверждая, что закон этот универсален. То, что приходилось выдвигать аргументы в оправдание детского труда, то, что Гитлер вынужден был выискивать причины для уничтожения евреев, и то, что южане должны были оправдывать свое отношение к неграм, означает шаг вперед, и не важно, лицемерие ли это, как утверждает Маркс, или нравственная победа. Уже недостаточно просто сказать: "Вот чего я хочу, и так оно и будет, потому что я сильнее". Закон предполагает, что люди осознают его справедливость и чувствуют, что закону следует подчиняться; сами же законы простираются от нравственных заповедей, например, "Почитай отца и мать", до общественно полезных установлений, вроде правил дорожного движения. Закон предполагает также, что у людей достаточно сильная воля, чтобы ему подчиняться, и что люди способны его выполнять.

Законы предписывают или запрещают определенные действия данному классу людей. О несправедливости закона можно судить на основании одного из четырех утверждений:

1) Предписываемое действие воспринимается как неправильное или несправедливое. Это в большей степени относится к обычаям, например, когда Гамлет критикует королевскую пирушку: "такой обычай / Похвальней нарушать, чем соблюдать"[127] (I. 4).

2) Запрещенные действия представляются справедливыми или безвредными, например, курение.

3) Закон относит к определенному классу действий нечто, принадлежащее к другому классу; так, непредумышленное и преднамеренное убийства принадлежат к различным классам. В "Мере за меру" рассматривается именно такая категория несправедливости.