Финт - Терри Пратчетт

– Я не эксперт, сэр, но раз уж вы спросили, я – тошер и полагаю, что облазил все туннели, куда только можно протиснуться, в пределах Квадратной Мили, и с лихвой. А вы, сэр?.. – Финт сопроводил вопрос улыбкой, опасаясь обидеть собеседника.

– Ах, боже мой, как я забывчив. Базалджет, Джозеф Базалджет; вот моя карточка, сэр. Позвольте заметить, что, если вы помышляете об очередном путешествии по туннелям, я был бы несказанно счастлив к вам присоединиться. Более того, почел бы за честь!

Финт повертел в руках карточку, наконец сдался и сообщил:

– Я планирую, э, вылазку вместе с мистером Дизраэли и мистером Диккенсом. Послезавтра, если не ошибаюсь. Может быть, еще один человек?..

В конце концов, подумал Финт, это отлично согласуется с его планами, особенно если кто-то из вышеупомянутых джентльменов передумает или окажется, что у него «неотложные дела», так, кажется, говорят.

Мистер Базалджет просиял от восторга. Да, энтузиаст как есть! Любитель чисел, колесиков и механизмов, и, с вероятностью, канализационных туннелей. «Этот мистер Базалджет, – подумал Финт, – возможно, послан самой Госпожой».

– Вы наверняка знаете, – затараторил Базалджет, словно прочитав его мысли, – хотя возможно, что и нет, что первыми эту канализационную систему взялись строить римляне. Более того, они верили в богиню клоаки, которую, если не ошибаюсь, обычно называли Госпожа, и даже имя ей дали – Клоакина. Вам будет небезынтересно узнать, что не так давно один джентльмен по имени Мэттьюз, здесь, в Англии, написал про нее поэму, по примеру римлян, умоляя помочь ему – как бы это так сказать? – нормализовать функции организма: как явствует из поэмы, каждое утро он испытывал немалые неудобства.

Судя по тому, что Финт слыхал, римляне были ребятки умные и понастроили еще много чего помимо канализации, например дороги. А теперь вот неожиданно оказывается, что они тоже поклонялись Госпоже. Эти римляне, рассказывал Соломон, были суровы, и грубы, и безжалостны к врагам… и они верили в Госпожу. Ну да, Финту случалось обращаться к Госпоже с молитвой, как же иначе, но обычно он это проделывал, ну, без особой убежденности – если и верил, то наполовину. А теперь вот выходит, что все эти могучие воины, когда-то владевшие городом, все преклоняли перед нею колена в надежде, что их шарли помягчеют. Лучшего подтверждения и быть не может. Так Финт, более чем когда-либо, – заведомо кружным путем – приблизился к вере.

Мистер Базалджет откашлялся.

– С вами все в порядке, мистер Финт? – встревоженно спросил он. – Вы словно бы не здесь.

Финт заставил себя вернуться к реальности, улыбнулся собеседнику и заверил:

– Все замечательно, сэр.

Тут на плечо его легла рука, и Чарли весело заявил:

– Прошу меня извинить, мистер Базалджет, я тут подумал, надо напомнить нашему другу насчет той вылазки в городскую канализацию. И Бенджамену тоже; нам, его друзьям, не терпится поглядеть, как этому франту понравится в подземельях, особенно если он поскользнется, и, безусловно, я от души надеюсь, этого не произойдет. Интересно, какую обувь он выберет?

Чарли улыбался – как показалось Финту, с этаким добродушным злорадством, – не с неприязнью, понятное дело; так обычно говорят приятелю: мол, ты, брат, зазнался! Финт готов был поспорить, что Чарли в душе надеется: экскурсия по канализационным туннелям окажется не только поучительной, но и весьма занятной.

Гости толпились вокруг, прощаясь друг с другом. Финт обратился к Чарли:

– Вы, джентльмены, все, конечно же, люди занятые, так что давайте перед началом нашего путешествия встретимся в «Льве» в Севен-Дайалз: до нужного нам люка оттуда рукой подать; а извозчик может ждать вас там. Послезавтра, правильно? Скажем, в семь? Солнце будет уже совсем низко: вы поразитесь, увидев, как далеко проникает в канализацию солнечный свет, словно пытается заполнить собою туннели от края до края. – И добавил: – Не сочтите за обиду, джентльмены, но если я поведу вас под землю и с кем-то из вас приключится какая-нибудь неприятность, я очень расстроюсь – и вы тоже. Так что я заранее днем прогуляюсь туда сам, погляжу, все ли в порядке; а то ведь никогда не знаешь. Если что-то не так, я найду способ вас известить, и тогда мы нашу прогулку отложим.

Чарли довольно усмехнулся.

– Вот это я называю разумная предосторожность. Какая досада, что Генри не сможет к нам присоединиться! Что до меня, я с превеликим нетерпением предвкушаю нашу небольшую одиссею. А вы, мистер Базалджет?

Глаза инженера вспыхнули.

– Я возьму с собой теодолит, надену самые непромокаемые сапоги, брюки, которых не жалко, и, поскольку знаю кое-что о канализации, всем рекомендую озаботиться еще и крепкими, надежными кожаными бриджами. Огромное вам спасибо, молодой человек. Увидимся послезавтра: жду с нетерпением. А вдруг повезет и с вашей Госпожой познакомиться.

И мистер Базалджет отбыл искать свою карету. Чарли, с непроницаемым, точно маска, лицом, обернулся к Финту:

– И что же это за госпожа такая?

– Мы разговаривали о Госпоже, ну, о Владычице Клоаки, сэр, – торопливо объяснил Финт, – и если вы только потянетесь к своему блокноту, боюсь, я вам пальцы поотрываю, сэр, потому что о таких вещах никто не должен знать, сэр.

– Вы хотите сказать, Финт, что вы в самом деле верите в некую богиню канализации? – удивился Чарли.

– Нет, сэр, она не богиня, только не для таких, как мы, – продолжал Финт. – Боги и богини – они для тех, кто в церковь ходит, сэр. Над такими, как мы, они смеются, а она – нет. Она не обещает спасения, сэр, потому что спасаться-то не от чего. Но, как я рассказывал, если с ней поладить, в один прекрасный день она, глядишь, покажет тебе что-нибудь очень ценное. Всем нужно во что-то верить; как же иначе-то! Вот почему я решил спасти Симплисити, понимаете. Ну то есть как я мог услышать крики в шуме грозы? А ведь услышал же. Так что приходится признать, что меня в пути кто-то направляет, а куда ступать, я не всегда знаю, зато знаю, что люди, которым я якобы в подметки не гожусь, хотят запереть Симплисити в каком-нибудь холодном доме, чтобы она им не мешала. А я этого не потерплю, сэр, уж кто бы они ни были. Я сказал, не смейте ничего записывать!

Чарли мигом выпустил из рук карандаш, уже нацеленный было в записную книжку, и смущенно заверил:

– Прошу прощения, мистер Финт. Я хотел набросать одну мысль, к мисс Симплисити никакого отношения не имеющую, поверьте слову.

Словно из ниоткуда появилась Анджела – Финт аж подпрыгнул – и произнесла:

– Времена меняются, мистер Финт. Молодая королева на троне, и мир богат на новые возможности. Это ваш мир – если вы сами так решите. – Она придвинулась ближе и зашептала: – Я знаю, что сэр Роберт говорил с вами, и знаю о чем. Колесики завертелись, в ход идут тайные влияния. Берегитесь, не попадите под эти колеса. Меня восхищают люди находчивые, готовые менять мир к лучшему; при случае, как вы знаете, я стараюсь их поддерживать. А еще, мистер Финт, подобно вам, я терпеть не могу задир. Не люблю, когда притесняют слабых. – Помолчав, она вложила ему в руки бумажный листок. – Мой добрый друг сэр Роберт навел меня на мысль, что вот это место могло бы вас заинтересовать.

Финт смущенно воззрился на листок.

– Простите, мисс, – промолвил он, – это адрес вашей школы для бедных?

Анджела свела брови: вид у нее сделался весьма свирепый.

– Не совсем, мистер Финт; здесь вы сами, возможно, захотите преподать урок-другой. Но при необходимости обращайтесь ко мне, не стесняйтесь.

Рядом, точно откровение, замаячил Соломон: порозовевший и слегка потолстевший, как Финту показалось.

– Ты со всеми попрощался и всех поблагодарил? Тогда скажи «до свидания» мисс Симплисити, и нам пора; Онан, надо думать, весь исстрадался.

Финт обернулся; перед ним стояла Симплисити. Она простодушно промолвила:

– Как чудесно было увидеться с вами снова, мой герой, и я с нетерпением предвкушаю наш завтрашний поход в театр, правда.

Финт с Соломоном повернулись уходить; Симплисити, задержавшись в дверях рядом со своей новой покровительницей, послала Финту воздушный поцелуй – и юноша внезапно вознесся прямиком на седьмое небо.

Глава 13

Часы тикают; загадочная старушка переплывает реку

Соломон молчал, пока извозчик не отъехал подальше, и только тогда промолвил:

– Вот – юная леди весьма передовых взглядов, скажу я тебе; видать, справедлива пословица: «Свой свояка видит издалека», и, ммм, ты, Финт, был Финтом, а это, скажу я, само по себе искусство. Но будь осторожен; ты, сам того не ведая, оказался в самом центре событий. И хотя в стране кишмя кишат иностранные агенты, они, сдается мне, таки дважды подумают, прежде чем причинить вред мистеру Дизраэли или мистеру Диккенсу, а вот тошеренка небось прихлопнут как муху, не моргнув и глазом.