Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио

— Мы хотим купить и купим, — сказал я мягко. — Уверен, что господин директор — деловой человек и мы…

— И вы сделаете ему предложение, от которого он не сможет отказаться? — с застенчивой улыбкой закончил за меня фразу Юрий Борисович. — Одним словом, Алексей, я не буду вам надоедать нравоучениями и занудством. Вот тот список предприятий, который вы мне дали, я его вам возвращаю. В некоторых местах я сделал пометки, посмотрите потом. Это те предприятия, к которым вам нужно присмотреться очень серьезно. Чтобы не купить себе головную боль.

— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарил я.

— Пустяки, — поморщился Юрий Борисович. — Заходите, в случае чего. Всегда рад. Просто напоминаю вам — люди, которые сидят сегодня в директорских креслах — это особая каста. И мало кто им указ, даже министра могут послать по известному на Руси адресу. Они сидят на серьезных активах и от них зависят тысячи людей. А сейчас они узнали, что такое большие деньги. Поверьте, это не самые простые люди.

— Я в курсе, — сказал я. — Но у нас есть опыт работы с этим контингентом.

— Слышал, как же, — кивнул Юрий Борисович. — И про водочный, и про химический… Что же, чем черт не шутит!

— Наша благодарность не будет иметь границ! — пошутил я.

В ответ Юрий Борисович шутливо погрозил мне пальцем. Взяток он не брал. Вообще — ни копейки. Это был совершенный феномен — абсолютно бескорыстный человек на весьма прибыльном месте. Но имелась у Юрия Борисовича и слабость — он любил женщин. Даже не так… он с ума сходил по молодым и красивым девушкам модельной внешности. Будучи обладателем, во-первых, внешности довольно заурядной, а во-вторых, семьи в лице суровой супруги и двух детей-подростков, шансов на удовлетворение своей страсти Юрий Борисович не имел… Если бы не мы. За Юрием Борисовичем был постоянно забронирован оплаченный нами гостиничный номер, где он и предавался запретным утехам с девицами легкого поведения, услуги которых оплачивали тоже мы. Юрий Борисович был счастлив, а счастливый человек всегда пойдет навстречу тем, кто это счастье для него организовал…

Глава 25

В одном старом фантастическом романе был описан оригинальный способ захвата Земли пришельцами. Они попытались купить всю планету. Земельные участки, супермаркеты, банки, крупные компании, жилые дома — они покупали всё! В октябре девяносто второго мы были, в какой-то степени, такими пришельцами…

В экономике все было довольно плохо. Даже более того. Инфляция, которая, вроде бы притормозила, снова поперла вверх. За доллар на черном рынке давали больше трехсот. За немецкую марку — двести двадцать. Причины инфляции были самые прозаические. К середине года «флагманы» промышленности остались почти что без оборотных средств — безудержное воровство директорского состава и непрофессионализм даром не прошли. По старой привычке деньги потребовали у правительства. Гайдар и его команда имели шикарный выбор — дать денег и разогнать инфляцию или не давать денег и получить коллапс. Решили дать денег, вкинули в экономику почти полтора триллиона (!!!) «деревянных», получили совершенно закономерный результат — падение курса рубля почти в два раза.

Теперь бутылка водки стоит двести пятьдесят рублей, столько же стоит пачка «Мальборо», телевизор «Самсунг» — сто пятьдесят тысяч, турецкие джинсы — три тысячи, а кожанка из той же Турции — тридцать — сорок.

Когда-то давно в Москве на Хитровом рынке в ходу была поговорка — «купить на грош пятаков», то есть, урвать что-то ценное за бесценок. Приватизация была именно такой возможностью — купить на грош пятаков. С первого октября девяносто второго года приватизационные сертификаты (или, как прижилось в народе, ваучеры) начали выдавать широким народным массам. Эпохальное событие не только для бизнеса, но и для всей страны в целом. Впрочем, здесь нужно заметить — «промышленные гиганты», крупнейшие промышленные предприятия и предприятия топливно-энергетического сектора в продажу пока не поступали. «Сибнефть», «Связьинвест», «Норильский никель» — это все будет через несколько лет. Девяносто второй год — начало малой приватизации. Или, если быть более точным, ее продолжение, потому что она потихоньку шла с конца девяностого года. Главными выгодоприобретателями «ползучей» приватизации самого начала девяностых были, конечно, директора и бывшая номенклатура, в основном — комсомольские функционеры. И, в гораздо меньшей степени, криминальные структуры, интерес которых ограничивался в основном торговыми объектами — быстрые деньги и простой менеджмент.

Но сейчас чисто гипотетически каждый гражданин становился потенциальным собственником. Может купить акции родного завода, может отнести в любой из инвестиционных фондов, может просто отнести на рынок и продать. Естественно, задачи — сделать из простого гражданина собственника и буржуа, никто не ставил. Правительство решало тактические задачи, главной из которых было — сделать так, чтобы промышленность хотя бы частично заботилась о себе сама. Кому и за сколько отдать все эти заводы и пароходы — десятый вопрос. Кому угодно, кто возьмет на себя хотя бы формальную ответственность за эти заводы с пароходами.

Это уже спустя годы Анатолий Борисович Чубайс будет рассказывать о том, как он решал сугубо идеологические вопросы, забивая гвозди в гроб коммунизма каждым проданным магазином. Что продавались они в восьмидесяти процентов случаев тем самым советским директорам, Анатолий Борисович уточнять не будет. Советская промышленность — особенно легкая, специализирующаяся на товарах народного потребления, для правительства являлась очевидным балластом, который необходимо куда-то спихнуть. Вот и спихнули.

На первых порах народ за ваучерами шел неохотно. Какая-то непонятная бумажка, с которой непонятно что и делать. Это же не деньги и не гуманитарка! А что на ней написано «десять тысяч рублей», так на заборе тоже написано… Так что, народ не торопился.

Но как-то очень быстро оказалось, что вроде как бессмысленная бумажка какую-то цену имеет. На рынках появились многочисленные люди с табличками, на которых значилось «куплю ваучер». И покупали — расчет сразу, на месте и живыми деньгами. Естественно, никаких десяти тысяч никто не давал, давали сильно меньше, в разных местах по-разному, от одной до пяти тысяч за сертификат. В конце концов, тысяча рублей это пять бутылок водки, на дороге не валяется…

Сами мы скупкой ваучеров не занимались, хотя такая идея и рассматривалась. Матвей вообще предложил на рынках, которые мы контролируем, оставить только наших скупщиков и принимать ваучеры по минимальной цене. Но в итоге мы решили непосредственно скупкой не заниматься, но скупать ваучеры у скупщиков, в результате чего мы немного потеряли на переплате, но сэкономили на организации сети скупщиков. Основными скупщиками сертификатов в октябре девяносто второго были валютчики. Они обладали достаточным для этого ресурсом, как финансовым, так и организационным. Естественно, эти ребята не рассматривали ваучеры как средство инвестиций. Для них это была бумажка, которую можно с выгодой перепродать. Нас это вполне устраивало.

В нашем ресторане фуршет. Для узкого круга — все свои, всего человек двадцать. Матвей и Миша Афганец по разные стороны стола. Мы пьем шампанское. Настроение у всех странное. С одной стороны чувствуется, что масть прет, что наше время, что мир прекрасен и удивителен, а с другой чувствуется что-то странное. Какой-то мандраж. Словно мы внутри непонятного гигантского невидимого механизма, который начинает работать на полную мощность… «Божьи мельницы мелят» — почему-то вспоминается.

— Мы выжили, — говорит Серега. В его голосе слышится удивление. Он тоже проникся этим… духом времени.

— Ага, — киваю я. — Живые. А некоторые даже не в меру упитаны. Ты чего спортзал забросил?

— Время. — Серега беспомощно разводит руками. — Времени совершенно нет. Я не пойму, столько всего случилось за этот год, а по ощущениям как будто три месяца прошло.