В трех шагах (СИ) - Романов Герман Иванович

— Вряд ли вы создадите бомбу раньше пятидесятого года, у вас ведь не будет наших наработок, да и зачем, если будет сильнейшая в мире армия, способная захватить европейские страны, которые будут лишены даже бледного подобия вооруженной силы. Какой смысл нам воевать между собой, если мир настолько велик, что его можно поделить как наследство? Да, есть такие, кто грезит о мировой гегемонии, но Брейтон-Вуд теперь не нужен, последствия от этого соглашения неизбежно приведут к власти над миром людей, которых до нее лучше не допускать. Ведь тому, кто властвует через управление деньгами, нужна полная власть над миром, глобальное доминирование, как ты сказал, но оно и сгубит вот эту самую мою Америку. Не нравится мне такое будущее, нельзя допускать таких ошибок, Грегори. И мы должны исправить ситуацию к лучшему.

«Добрый дядюшка» хотя и улыбался, но говорил «выламывающиеся» из образа вещи. Какой ставленник олигархов — пожалуй, он последний президент США, кто пытался унять их аппетиты. Вот только ФРС такие не нужны, потому и «помер» еще до капитуляции Германии. А там все пошло по накатанной — «холодная война», создание НАТО, и как следствие противостояние двух систем. В котором проигрыш «социализма» был неизбежен, люди остаются людьми со всеми их желаниями жить лучше, а когда нет финансовой «подпитки», такой финал предопределен со временем. Зачем воевать, если противоборствующая сторона сама себя обессилит, постоянно желая воплотить у себя чужую «мечту» о благополучии, с уютным домиком и зеленой лужайкой, с банковским счетом и машиной в гараже.

— Ты как относишься к тому, что я закрою «Манхеттенский проект» — слишком много идет в него финансов при столь опасных последствиях в будущем. Но не будет ли это опрометчивым решением, ведь «наш друг» Адольф тоже стремится создать ядерную бомбу, ведь вблизи него есть «некромант». Последствия могут быть непредсказуемыми.

Кулик встретил взгляд Рузвельта хладнокровно, сам не раз задумывался о последствиях. И после долгой паузы произнес:

— «Грязную» бомбу может сделать, вне всякого сомнения — радиация убивает не сразу, в отличие от взрыва, и ничего не разрушая, но со временем может превратить жилища в необитаемые. Но тут как пойдет — страны «оси» в трех шагах от поражения, в то время как для победы, как это не парадоксально при взгляде на карту, куда более длинная дистанция. Все решится летом, после чего окончательно будет снят вопрос о победителях.

— Почему ты так считаешь, Грегори — наша армия ведь еще не высадилась на европейском континенте.

— А ты когда-нибудь обманывал людей, разбавляя виски водой, чтобы его было намного больше в бутылке?

— Зачем портить напиток, маршал? Крепость будет намного слабее, и хороший виски станет отвратным пойлом. Побьют ведь.

Рузвельт засмеялся, только глаза президента были серьезными, и, судя по взгляду, ответа не требовалось — все и так понятно. Тем не менее, Григорий Иванович решил объяснить свою мысль.

— Вот так и Германия, сама по себе сильнейшее государство, как этот виски. Но уподобилась раздутой до размеров быка мыши, которая этим самым быком стать никогда не сможет. Нет у нее на это ресурсов, и взять на континенте их негде. На какое-то время «надуться» можно, но ненадолго — от напряжения неизбежно лопнет. Так что надо довести ее до этого самого «хлопка» — и тогда распад произойдет гораздо быстрее, чем следуй этот процесс естественным путем. Ведь сейчас под контролем рейха огромная территория, от Галиссии на западе, до Киева и Смоленска на востоке, от северного Нордкапа до Адена, у Индийского океана, и побережья Персидского залива. И сил на удержание такого огромного периметра у Гитлера не хватит, как и у Японии, что фактически стала слабым звеном. А с ее крушением «схлопнется» быстро и Германия, просто «лопнет» от перенапряжения. Но вместе с ними погибнет и Британская империя, которую они фактически сокрушили, чтобы не думал на этот счет мистер Черчилль.

— Тут ты прав, Британия переживает не самые лучшие времена в своей истории, и я не буду огорчаться, если она прекратит свое существование. Как и другие колониальные державы — это будет им всем наказание. Прежний миропорядок рухнул, мир должен выйти из войны «обновленным». Не стоит доминировать в нем только моей стране, пожалуй, только твоя Россия может быть равноправным партнерам. Ты ведь знаешь о моей концепции?

— «Четырех полицейских», каждый из которых держит свою часть мировой территории, как шериф свой городок? Мне о ней говорил Уоллес, но я и сам знал об этом предложении, на которое не согласился Сталин. Хотя Коминтерн упразднен, но идея распространить коммунизм внешним путем по всему миру осталась, и от нее в Кремле не откажутся. Сейчас не откажутся, скажу так. Отказ придет позже, намного позже.

— А если нам несколько ускорить события?

— Это можно, Фрэнки, но только в одном случае, чтобы бы «полицейские» не касались друг друга «локтями». Нельзя делить «городки» на двоих, это чревато в будущем последствиями. Лучше оставить между ними ранчо, куда можно заглядывать, но не присваивать силой. Исключительно экономические отношения, добрососедство, так сказать, именно с этими «ранчо», но без всяких общих границ между «шерифами». И не делать в этих поместьях смену «владельца», пусть все остается на своих местах. А такое возможно только в одном месте, благо Аляска не считается штатом США, а «заморской территорией», а с Британией мы нигде не соприкасаемся.

— Хм, следует понимать, что если мы договоримся по поводу будущего Европы, то придем к соглашению? Но вначале, думаю, мне следует признать независимость, и без всяких кавычек, Маньчжурии, в то время как вам не стоит трогать правление там императора. Ведь в этом весь вопрос?

«Русская Калифорния» начиналась именно с этой крепостицы, когда армия Наполеона еще не сожгла Москву. В те времена Сан-Франциско был еще испанским городом, а здесь простирались владения индейцев, на которые в начале века «положил глаз» один знатный вельможа, имевший на эти земли свои планы. Но политические расчеты забылись, зато в памяти осталась история о несчастной любви…

Глава 55

— Группу генерала пехоты Карла-Адольфа Холлидта отсекли — у него четыре пехотные дивизии в Мариуполе, плюс тылы двух корпусов. Есть еще три румынские дивизии, что оставили Бердянск. Инфантерия Антонеску полностью потеряла боеспособность, панически бежали из города на восток — а ведь могли и предать, сдаться в плен.

Манштейн чуть ли не выругался, и «отец панцерваффе» прекрасно понимал его состояние. В группе армий «юг» почти половина дивизий была от союзников, которые упросили Гитлера, памятуя о жестоких морозах прошлой зимы, просили оставить их войска на Украине. И ничего хорошего из этого не вышло — первыми дрогнули итальянцы из экспедиционного корпуса, и с 3-й румынской армией они бежали от Харькова под напором двух большевицких танковых армий. Только трусы не нашли спасения, наоборот, их ждала смерть — большая часть союзников была буквально вмята в чернозем гусеничными траками. Или замерзшими трупами валялась по обочинам дорог — морозы стояли чудовищные, даже многие германские солдаты, на этот раз отлично экипированные, обморозились, хоть новую медаль, по типу прошлогодней «московской», за «мороженое мясо» вводи. Итальянцы погибли или попали в плен на три четверти состава, румыны на две трети, венгры наполовину — на самом опасном направлении образовалась огромная брешь, через которую стали вваливаться массы русской пехоты и кавалерии.

Командованию пришлось изыскивать резервы — сняли и бросили в бой сразу семь пехотных и две танковых дивизии — но в одной восемь, а в другой всего семь десятков танков и САУ, не получили еще пополнение, что застряло на железной дороге. И отправить больше не было возможности — на группу армий «Юг» навалились сразу три русских фронта, введя в сражение сразу два десятка механизированных корпусов.