Время дракона - Владимир Журавлев

— А я тут потеряшек на станцию выводил, — сообщил он. — Как они туда забрались, откуда я их снимал — не понимаю. Ну и вот. Подрастратился, короче. Их же кормить пришлось. У них же ничего не было, кроме водки. Пожрать найдется?

Тамара накормила его, как только смогла. Она готова была ему даже НЗ сдать, что его, как всегда очень бы устроило — потому-то и не сдала. Много в него влезало, очень много.

— Не понимаю, — сообщил Утконос, наевшись в первом приближении, — это что же за сволочь их в горы повела, что они ее все без исключения ненавидят? Какая-то жаба из отдела культур-мультур, наверно. Вот если успею ее поймать в горах, я ей…

Утконос задумчиво покосился на Тамару — и все же сообщил, что он этой жабе сделает, как и где. Что характерно, он не шутил. Так бы и сделал. В горах милиция не ходит, свидетели за скалой не прячутся. Знала Тамара — бывали такие случаи. Не возвращались людишки из маршрутов не по вине гор.

— Нет, все равно не понимаю! — сокрушенно признал Утконос свое поражение перед психологической загадкой. — Ну чего ей еще надо было?! Группа — загляденье! Такие малолеточки. Я пока выводил… в общем, выводил…Мда.

— Они малолетки, — напомнила Тамара.

— И что? — изумился Утконос. — Я столько лет группы вожу, а ты видела хоть какую-то… ну, девочку, чтоб на меня пожаловалась? Они все ж в меня влюблены, я ж инструктор, почти что бог!

Тамара признала, что нет, не жаловались на Утконоса никогда. Любили его туристочки.

— А тебе и вообще не о чем беспокоиться, — сообщил Утконос. — Там же и мальчики были. А когда совращают мальчиков, деяние то же самое, что с девочками, но жаловаться почему-то никто и не думает. Да что там! Даже их родители не жалуются! Мда. Понятно, слизняки они гундявые. Поначалу это раздражает. Пока не поймешь, что не за спортом они в горы идут. И не из-за гор, как вот мы. Идут они из-за компании, из-за любви, в этом инструктор и обязан всемерно помогать и направлять! Мда. Гонору в ней много, в этой жабе. Власть над людьми почуяла, превосходство свое. Вот ты хоть раз мое превосходство замечала?

Нет, не замечала Тамара в нем превосходства никогда. Типичный горный пьянь, рвань и бабник. А был он, между прочим, "снежным барсом". И был он к тому же отставным лейтенантом из горного спецназа, организации жуткой и мистической, в чем не раз убеждались грубияны на турбазах.

— Проще надо быть, — заключил Утконос.

— И люди к тебе потянутся, — мрачно договорила Тамара.

Вот так они и расстались. А вскоре на пике Ленина Утконос поскользнулся и не успел зафиксироваться, потому что шел, засунув руки в карманы — отогревал пальцы. Вся группа видела, что он до последнего был в сознании, пытался расклиниться, затормозить, но скорость уже была слишком большой. Так он и ушел в пропасть — молча, сопротивляясь до последнего. Тамара потом всем своим группам запрещала подъем с засунутыми в карманы рукавами, чем вызывала вечные насмешки и похабные подковырки. Но больше от нее группы не сбегали. Хорошим человеком был Варибрус-Утконос, да будет ему камень пухом…

А есть хотелось. И зябко было поутру. Правда, здесь, в Срединном мире, деревни, городки и города густо стояли, и можно было б зайти в харчевню, да где денег взять? Да и не тянет ее в харчевню, а тянет со страшной силой взлететь, домчать до ближнего замка, где бьется, копится злобная магическая сила — и обрушить на древние башни всю свою немереную ярость. После Лой Ивер Сила переполняла ее, искала буйного выхода.

— Уймись! — сквозь зубы пробормотала Тамара. — Тоже мне драконья убийца!

И, как ни странно, унялось понемногу. Отступила душная ненависть перед светлой памятью о правильном мужике Утконосе. Но в замок она все же решила наведаться. Любопытно же, что там за Сила копится — и можно ли ее поломать.

А потом она увидела их. Игнатий Могутный пер прямо посреди тракта свое страшенное копье и что-то весело объяснял принцу. А эльф, он… горный воздух и синь ледников, ароматы садов и бархат ночей… Она с разбегу повисла на нем, как только не снесла, прикладом проехалась точно по скуле — но это такая мелочь! Не себе же! Опомнилась она, только когда сообразила, что тарахтит без умолку и руками размахивает, и Игнатия по плечу хлопает, и эльфа прилюдно целует, а люд, конечно, так и пялится на теплую встречу, что им совсем ни к чему. И чего это она так? Обрадовалась, что ли?

— Игнатий! — грозно сказала она. — Если вы опять начнете свои тайны…!

Принц, глупо улыбаясь, смотрел на нее. И Игнатий смотрел. На серые от грязи коленки, на бедра в разводах дорожной пыли, на солому в волосах.

— Дева, да мылась ли ты хоть раз за последнюю неделю?!

Тамара рассмеялась. Ей стало легко. Игнатий возмущается и ворчит — значит, все в порядке.

— Здесь речка недалеко! — сообщила она. — Я ее чую. И принц тоже — правда, принц? Пойдем туда, я отмоюсь, а вы меня накормите. И там поговорим.

— Я…, — попытался что-то сказать эльф, но Тамара схватила его под руку и, не слушая возражений, потащила с тракта.

Наверное, они ехали сзади. Наверно. Тамара, опьяненная встречей, вообще-то не замечала никого, кроме друзей. А зря. Конные эльфы обогнали их дробным аллюром. Оглянулись, глянули нехорошо. Перебросились парой фраз. А они ничего не замечали! Ни Тамара. Ни тем более эльф. Ни даже Игнатий… Длинная тяжелая стрела ударила принца в грудь. Эльф захрипел и сразу подломился в коленях. А Тамара… она окаменела. Ее принц умирал. Он силился что-то сказать. И не мог. Что-то длинное. Сияющий на темной земле. Что-то такое. Тянул копье из чехла озверевший Игнатий, грохочущим галопом уносились за поворот убийцы. Хрипел и исходил розовой пеной ее принц. Ее единственный.

— За что? — спросила она.

Откуда-то издалека доносился голос Игнатия:

— Он принц, дева. Настоящий. А у них короля нет. И не хочет никто законного короля, что важно. Он обречен был, дева, как только вышел из Серых Пределов. И знал ведь, а пошел. Великая сила — любовь! Особенно глупая любовь… Он и так долго прожил. Его должны были убить сразу на выходе. Мертвым из Серых Пределов ходу нет.

— Не судьба, — пробормотала она онемевшими губами. — Не судьба. Не нянчить тебе, принц, наших детей…

Далеко впереди на тракте громыхнуло. Эльфов-убийц не стало.

— Его бы все равно убили, — тихо заметил Могутный. — Приказ по кланам эльфов наверняка был. Любой встречный эльф…

— Чей приказ?

— Даже и не знаю, дева, как они сейчас решения принимают. Все у них не как у людей.

Принц умер быстро. Не из простых была стрела черного дерева.

— Я не знаю, почему ты не стала его спасать, при твоих-то великих силах…, — пробормотал Игнатий.