Страсти по Распутину. Убийство, которое изменило ход истории - Лана Паршина

Глава 6

Оценка судмедэксперта

Часовня Чесменской богадельни. К несчастью, в 1920-е годы она была разрушена.

София Болховитина прибегла к помощи коллег из отдела судебной медицинской экспертизы, чтобы попытаться определить предполагаемого убийцу, исходя из его роста и траектории пуль. Тут, конечно, возникли дополнительные вопросы из-за качества фотографий и условий, при которых производилось вскрытие.

В материалах уголовного дела, которое хранится в ГА РФ, указано: «Первое по времени ранение, по мнению врачей, было нанесено в нижнюю левую часть грудной клетки, образовавшее огнестрельный канал через желудок и печень, с выходным отверстием на правой стороне. Рана эта была причинена с близкого расстояния, о чем свидетельствует обильная копоть». Однако по фото, сделанному на вскрытии, кажется, что след от пули находится выше. Такая визуальная нестыковка объясняется неудачным ракурсом, с которого сделан снимок: за след от пули легко принять сосок убитого. Но из-за того, что оригинал акта о вскрытии Распутина исчез, этот факт вкупе с сожжением тела породил кучу спекуляций и домыслов.

Происходило это ночью, при плохом свете и в совсем неподходящем помещении маленькой часовни Чесменской богадельни.

Дело в том, что оригинал писался в процессе вскрытия под диктовку профессора Дмитрия Косоротова. Происходило это ночью, при плохом свете и в совсем неподходящем помещении маленькой часовни Чесменской богадельни. Оттого какие-то важные детали вскрытия могли быть упущены. Профессору Косоротову пришлось развенчивать слухи о том, что Распутин был еще жив, когда его бросили в воду. Естественно, для этого пришлось тщательно проверять, была ли вода в легких покойного. А чтобы это сделать, потребовалось засовывать керосиновую лампу прямо в полость. При таких невыносимых условиях работы любой специалист может сделать ошибочное заключение.

Вскрытие должно было проходить 21 декабря, а не 20-го, но Косоротова вызвали срочно вечером. Отсюда возникли слухи, что есть два разных акта вскрытия, и они разнятся.

В марте 1917 года газета «Русская воля» опубликовала детали и обстоятельства вскрытия, которые письменно изложил сам профессор Косоротов: 'Попытаюсь восстановить картину вскрытия, которому я был свидетелем.

19 декабря я был предупрежден и приглашен письмом судебного следователя на вскрытие тела Распутина, назначенное на утро 21 декабря в часовне Чесменской богадельни.

20-го утром я сделал необходимые распоряжения служителю касательно инструментов, препаратов и проч. В этот же день по старому обычаю мы — однокурсники Военно-медицинской академии, праздновали 37-ю годовщину окончания курса. На обед в скромном ресторане нас собралось немного. Было около 7 часов вечера, когда меня попросили к телефону. Со мною говорили из анатомического института и извещали о том, что прибыл товарищ прокурора, а также следователь, которые экстренно вызывают меня на вскрытие. Я объяснил, что обедаю и не могу явиться; если же кому-либо угодно меня видеть, то я прошу пожаловать к себе в ресторан. Вскоре туда явились товарищ прокурора и следователь в автомобиле. Мой служитель оказался тут же, рядом с шофером, и мы поехали на вскрытие.

Заключение Косоротова недостаточно профессионально в реалиях ХХI века. Очень мало фактов, одно лишь художественное изложение патологических процессов.

По экстренному распоряжению вскрытие было произведено в течение этой же ночи и продолжалось около четырех часов. Я лично никакой бальзамировки не производил, да и думаю, что в этом смысле ее вообще не было, хотя в часовне и стояли бутыли со спиртом и т.п.

При вскрытии найдены весьма многочисленные повреждения, из которых многие были причинены уже посмертно. Вся правая сторона головы была раздроблена и сплющена вследствие ушиба трупа при падении с моста. Смерть последовала от обильного кровотечения вследствие огнестрельной раны в живот. Выстрел произведен был, по моему заключению, почти в упор, слева направо, через желудок и печень с раздроблением этой последней в правой половине. Кровотечение было весьма обильным. На трупе имелась также огнестрельная рана в спину, в области позвоночника, с раздроблением правой почки, и еще рана в упор, в лоб (вероятно, уже умиравшему или умершему). Грудные органы были целы и исследовались поверхностно; но никаких следов смерти от утопления не было. Легкие не были вздуты, и в дыхательных путях не было ни воды, ни пенистой жидкости. В воду Распутин был брошен уже мертвым. Упомяну кстати, что исследование трупа производилось при очень неудобной обстановке, при керосиновых лампах, причем для осмотра полостей груди и живота приходилось вносить лампу в самую полость'.

Учитывая обстоятельства, при которых проводилось вскрытие, многие современные судмедэксперты отказываются давать свою официальную экспертную оценку, мотивируя это тем, что «изложенное заключение Косоротова недостаточно современно и профессионально в реалиях ХХI века. Очень мало фактов, одно лишь художественное изложение патологических процессов».

Совершенно непонятно, почему вскрытие производили в такой спешке. Чтобы уже к утру, буквально через несколько часов после вскрытия, провести церемонию прощания и предать тело земле? Дмитрий Петрович не смог отказать властям в их требовании как можно скорее провести экспертизу, не создав при этом условий для нормальной работы. Можно сказать, тем самым он был скомпрометирован как профессионал. А ведь Косоротов оставил после себя труды, которые до сих пор изучают патологоанатомы и судмедэксперты.

К слову, судьба профессора сложилась трагично. Он был расстрелян НКВД в 1925 году как представитель обвинения по тому самому делу Бейлиса, которое упоминалось ранее. После Февральской революции выяснилось, что Косоротов получил за ту экспертизу тайное вознаграждение в размере 4 тысяч рублей, причем деньги ему выдал лично глава департамента полиции Степан Белецкий.

Глава 7

История с продолжением

В 2009 году я впервые летела из Москвы в Париж. Одна знакомая попросила меня передать книгу ее другу. Это оказались мемуары Феликса Юсупова на русском языке. Чтобы не перегружать багаж, я взяла книгу в ручную кладь, а за время полета прочла ее.

В Париже я встретилась с человеком, которому предназначалась книжка, и не удержалась от вопроса: «Зачем вам мемуары убийцы Распутина на русском языке? Ведь вы живете в Париже, знаете французский и могли бы прочитать их на языке оригинала». Мой визави замялся и ответил после долгой паузы: «Я был знаком с человеком много моложе Юсупова, который утверждал, что был его любовником и князь щедро его одаривал. Вот и решил проверить, правда ли, что Юсупов был бисексуалом». Это было самое странное объяснение, которое я слышала за свою