Загадочная хозяйка Ноттингема - Инна Дворцова

— Что случилась, хозяйка? — с тревогой спросил он.

— Мне нужен творог, сливки и миска с венчиком, — протараторила я.

Немой вопрос застыл в глазах повара. Но я не спешила поделиться, зачем мне всё это нужно. Он кивнул мальчишкам помощникам. Уже притащил свою команду, шельма. Молча восхитилась я проворством Пончика. Но сделала вид, что всё идёт так, как нужно. Если до завтра не представит мне свой поварской коллектив, будут репрессии.

Через минуту я уже была счастливой обладательницей всего, что мне было нужно.

Нагрузившись, я довольная и счастливая возвращалась к Сесиль. Она подозрительно смотрела на меня. Опять, что ли, нелепая ревность полезла из всех щелей?

— Эмма, ты не наелась, что ли? Опять голодная? — В её голосе я услышала любопытство.

Какое-то неправильное, я бы даже сказала запредельное любопытство. Такое, когда соседу жена изменила, а кости перемывают с особенной страстью, ибо ты не такая, ты выше, чище соседки. Не знаю, как описать это чувство. Ожидание неприятностей близкого, что ли. Но мы же вроде всё выяснили уже.

— А, что такое-то? — сыграла я дурочку. — Да, опять захотелось.

— А ты, случайно, не того? — выпытывала у меня Сесиль, а сама уже не могла сдерживать жадное любопытство.

— Чего того? Ты можешь выражаться яснее? — Меня начало уже это подбешивать. — Что за тайны мадридского двора?

— Может, ты ждёшь ребёночка? — зашептала Сесиль.

— Вот, дурища! — расхохоталась я. — Сама скоро будешь ждать ребёночка или тебе компания нужна?

Она порозовела от смущения. А ей идёт! Такая милашечка сразу становится, что прям защитить хочется. Вот на что она зацепила Джона.

— Я принесла творог и сливки, хочу сделать маску для рук, пока будем разговаривать с тобой, — расставляю я всё на столе. — Хочешь, сделаем вместе?

Глаза Сесиль загорелись. Женщина, она и в Средневековье женщина.

Я спросила просто так, чтобы окончательно разбить лёд, между нами. Ничто так не сближает женщин, как поход в косметический салон.

Жаль, что в Ноттингеме его нет. Как хорошо немного отвлечься от семьи. Сделать масочки на лицо, руки, ноги. Может быть, даже и на волосы. Я мечтательно вздохнула.

Интересно, как здесь церковь относится к гигиене? Надо разведать этот вопрос.

— Хочу, конечно, — воодушевилась «невестка». — Ты сама всё будешь делать?

— А кто ещё? — понизила голос до шёпота я, растирая творог до однородной массы. — У меня семейные рецепты, которые моя матушка берегла, как зеницу ока. Не могу же я их доверить служанке. А ты не из болтливых?

Я подозрительно покосилась на Сесиль. Она энергично замотала головой.

— Нет, как ты могла подумать?

— Мало ли? Я тебя не знаю. Джон, конечно, это гарантия безопасности, — словно раздумывая сказала я, добавляя сливки.

Сесиль, смотрела на то, что я делаю так, словно перед ней совершается неведомое ей таинство.

— Ну, что ты нам надумала? — спросила я её.

— О чём? — недоумевающе уставилась она на меня.

— Как о чём? О помощи, о подругах, — напомнила я, намазывая обильно руки, творожной массой. — Присоединяйтесь, барон.

Выдала я любимую фразу из моей прошлой жизни. Сесиль не отреагировала и стала намазывать руки так же, как и я.

Однако, быстро я угадала её титул. Хотя, это было несложно. Всего-то, бароны, виконты, да графья.

— Я подумала, Эмма, — увлечённо размазывая творог со сливками по рукам. — У меня есть несколько подруг, у которых мужья любят ходить по трактирам.

Ё-моё, кажется, она совсем не поняла, что мне нужно. А всё потому, что я сама до конца не поняла, как мне осуществить свои планы.

Это, легко сказать, ориентировать трактир на богатых людей. Но как? Каким образом? Как их привлечь ко мне?

Кухня, это прекрасно, но тогда, когда уже пришли. Но, чтобы попробовать наши так тщательно подобранные блюда, к нам нужно прийти.

Может всё же попробовать фишку двадцать первого века? Сделать вход в заведение очень, прям очень элитарным. Предположим, пригласить шерифа, а потом пускать только того, кто может заплатить за вход. Сделать карточки постоянных посетителей и тоже продать.

Хорошая идея. Клуб для избранных. Вот только такой клуб нужно делать не на рыночной площади. А, где-нибудь подальше от любопытных глаз.

А, значит, возвращаемся к нашей первоначальной идее. Постоялый двор для богатых купцов и дворян. Упор на слове – богатых. Мне рыцарская спесь здесь не нужна. Мне нужно, чтобы платили за стол и чистые постели.

А значит, мне нужен Адам, а не Сесиль.

— Сесиль, пожалуй, обойдёмся без подруг, — она удивлённо посмотрела на меня и кивнула.

— Как скажешь, — обрадованно ответила «невестки». — Я могу поделиться своими рецептами красоты, хочешь?

— Хочу, — согласилась я. — Как ты остаёшься такой красивой даже утром.

Сесиль покраснела от похвалы. Я же всегда стремлюсь говорить людям приятные слова. Мне несложно отметить, лучшее, что есть и сказать об этом. Я человеку приятно. И я не лгу, при этом.

— Не обижайся, Эмма, но при твоём цвете волос нужно опасаться веснушек, — огорошила мне Сесиль.

— Но у меня нет веснушек, — запротестовала я.

— Значит, хорошо скрываешь, — стояла на своём «невестка». — Ты же сама знаешь, что все рыжие женщины жестокие и лживые.

Я просто дара речи лишилась от такой наглости или бестактности, даже не знаю, чего больше.

— Вот от этих твоих «меток Иуды» нужно избавляться.

Сесиль имела в виду веснушки. Их в Средневековье называли «метками Иуды» или «знаками дьявола».

Я стою и хлопаю глазами, что за чёрт! Нет, у меня веснушек и она прекрасно это видит. Так зачем это выступление? Показать, что она может быть полезной? Тогда можно было поделиться маской для отбеливания кожи.

— Я расскажу тебе один рецепт, он может пригодиться, — увлечённо продолжает Сесиль. — Берёшь молотые корни спаржи и дикого аниса, а также сушёные белые лилии. Смешиваешь и вымачиваешь в смеси ослиного и козьего молока. Полученную массу нужно упаковать и выдерживать несколько дней в тёплом конском навозе! Лишь после этого смесь процедить и нанести на кожу.

Да, она просто издевалась надо мной. Выдержать в конском навозе. Я начала заводиться.

— Адам, — кричу я с яростью. — Адам, куда ты провалился, чёрт тебя побери!

В зал вбегает ошарашенный Адам:

— Я здесь, хозяйка!

— Тащи