Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник) - Рэмси Кэмпбелл

И вот, наконец, он возвращался в свою стихию, оставив меня в живых, целым и невредимым, хотя и потрясенным до глубины души и не уверенным, что все это мне не снится. Но в этот миг, в самом конце, произошло еще нечто, что как бы собрало воедино все, до тех пор виденное мной, и высветило жуткую, леденящую кровь картину, которая отпечаталась в моей памяти навечно. А речь идет всего-навсего вот о чем: уже окунувшись в воду, это создание, этот оборотень обернулся ко мне и помахал на прощание. Но чем же, если у него не было рук? Отвечу: махал он самим своим чудовищным лицом! Не помню, как я выбирался оттуда, карабкался по отвесным утесам, как вернулся в пансионат, но потом пережитое преследовало меня в неизбежных снах. Вероятно, следовало зашвырнуть золотой медальон в морскую пучину, но я этого не сделал. Как и прочие образчики из моей коллекции, эта вещица обладает несказанной притягательной силой. И, возможно, как ни противлюсь я, не желая с этим мириться, на то есть веская причина.

Потому что теперь я постоянно задаю себе несколько вопросов:

Какое безотчетное стремление – образ странного рая – вообще влекло меня в этот уединенный залив? И что же было такого в рассказе чудовищного существа, что и сейчас все еще меня завораживает, как ни пытаюсь я отрицать это? Ведь несмотря на то, что я рос на попечении у любящих и заботливых родителей, они не были мне родными. Попав к ним из приюта, я никогда не знал своих истинных матери и отца. Правда, тот, кого я звал отцом, однажды упомянул, что он приходится братом тому, кто меня породил. Только это он сказал мне, не прибавив больше ни слова. Но, учитывая это сомнительное родство, монеты, которые он мне завещал, те самые зловещие диски обретают особое, роковое притяжение. Возможно, он унаследовал их от своего брата, моего реального отца?

Кроме того, несмотря на кошмарный случай в том крошечном греческом заливе, я не утратил своей любви к морю и вижу удивительные сны о морских глубинах, которые могу описать не иначе как райскими, хотя и совершенно чуждыми.

И все же, не решаясь допустить, что мои страхи могут иметь реальное основание, я что есть сил уверяю, убеждаю себя, что рожден на земле и являюсь ее детищем, что мой удел – твердь под ногами, а не зыбкая океанская пучина. Временами мне удается почувствовать уверенность в этом, да…

И все же я знаю, что до конца жизни, как бы далеко он ни отстоял, буду скрупулезно следовать ежедневному ритуалу и осматривать себя – от макушки до пальцев ног, – очень, очень тщательно осматривать…

Брайан Ламли начал свою писательскую карьеру с подражания Г. Ф. Лавкрафту, а продолжил собственной оригинальной серией романов о вампирах «Некроскоп», которая снискала славу у множества поклонников по всему миру. В начале 1960-х годов, живя в Берлине, Ламли открыл для себя творчество Лавкрафта и решил попробовать себя в написании литературы в жанре хоррор, изначально основанной на известном лавкрафтовском цикле «Мифы Ктулху». Он прислал свои ранние работы Августу Дерлету, и принадлежавшее тому издательство Arkham House опубликовало два сборника рассказов Ламли – «Призывающий Тьму» и «Ужас в Оукдине», а также повесть «Под торфяниками». С тех пор он опубликовал огромное число романов и сборников, а за свой рассказ «Плодовые тела» был удостоен награды British Fantasy Award. Более поздние работы Ламли, опубликованные издательством Уильяма Шафера Subterranean Press, включают «Убийства Мебиуса», длинный роман, действие которого происходит в мире серии «Necroscope», и издание «Полный Кроу», включающее все рассказы и повести, посвященные Титусу Кроу. Ламли – обладатель наград World Horror Convention’s Grand Master Award и World Fantasy Convention’s Lifetime Achievement Award.

Русалка в пруду

Жил однажды мельник со своей женой, и жили они в полном довольстве. Были у них и деньги, и землица, и добра становилось все больше год от года.

Но беда настигает, когда не ждешь. Их богатство как прирастало, так стало и убывать года от года, и под конец у мельника не осталось ничего своего, кроме той мельницы, на которой он жил.

Он очень горевал и, даже ложась спать после дневных трудов, не находил покоя и все ворочался в своей постели, охая и тревожась.

Как-то утром поднялся он до восхода солнца и вышел во двор, думая, что на свежем воздухе станет ему хоть немного полегче. Когда он переходил через мельничную плотину, как раз вышел первый луч солнца, и он услышал какой-то плеск в пруду.

Он обернулся и увидел перед собой прекрасную женщину, которая медленно поднималась из воды. Ее длинные волосы, которые она отводила с плеч своими мягкими руками, падали по обе стороны и укрывали ее белое тело.

Мельник догадался, что то была русалка из пруда. От страха он не знал, то ли убегать прочь со всех ног, то ли стоять, где стоял. Но русалка сладким голосом окликнула его по имени и спросила, чем он так опечален.

Мельник сначала застыл, будто каменный, но, услышав, как ласково она с ним говорит, осмелел да и рассказал ей как на духу, что раньше жил в счастье и довольстве, а теперь вдруг обеднел, да так, что не знает, как дальше жить.

– Не тревожься, – отвечала русалка, – я тебя сделаю богаче и счастливее прежнего; да только ты должен пообещать, что отдашь мне то, что только что родилось в твоем доме.

«Что же еще это может быть, – подумал мельник. – Если не какой-то щеночек или котенок?» – и пообещал отдать то, о чем она просит.

Русалка опять ушла в воду, а он поспешил назад на мельницу, утешенный и радостный.

Не успел он еще до нее дойти, как из дверей вышла служанка и крикнула, что он может радоваться, потому что жена родила ему сына.

Мельник замер, как громом пораженный: понял он, что вероломная русалка знала обо всем и провела его. Понурив голову подошел он к постели жены. Когда же она спросила его: «Разве ты не рад такому пригожему мальчику?», – он поведал ей, что с ним случилось и какое обещание дал он русалке.

– На что мне богатство и достаток, – прибавил он, – коли я должен лишиться своего ребенка? Но что я могу поделать?

И никто из родни, которая пришла поздравить их, тоже не знал, чем помочь горю.

Тем временем удача вернулась в дом мельника. За что бы он ни взялся, все ему удавалось. Казалось, будто шкафы и сундуки наполнялись сами собой, а деньги в комодах прирастали за ночь.

Прошло совсем немного времени, а его состояние значительно умножилось против прежнего. Но мельник не мог всему этому радоваться: клятва, данная русалке, терзала его душу. Каждый раз, проходя по берегу пруда, он боялся, что русалка вот-вот всплывет из воды и напомнит ему о долге.

А сына своего он вообще не подпускал к воде.

– Берегись, – говорил он ему, – стоит тебе только коснуться воды, как оттуда высунется рука, схватит тебя и утащит вниз.

Но шел год за годом, а русалка больше не показывалась, и мельник начал уже успокаиваться.

Мальчик стал юношей и был отдан в ученье к егерю. Окончив ученье, стал он превосходным егерем, так что помещик взял его к себе на службу.

В той деревне жила красивая и честная девушка, которая понравилась егерю. Заметив это, господин подарил ему небольшой домик. Молодые повенчались и стали жить в мире и радости, и любили друг друга всем сердцем.

Вот как-то погнался егерь за косулей, а ее выгнали из леса в чистое поле, егерь помчался за ним и застрелил. Он даже не заметил, что все это происходило вблизи опасного мельничного пруда, и, выпотрошив косулю, подошел к воде, чтобы смыть кровь с рук.

Но стоило ему окунуть ладони в воду, как из воды поднялась русалка, с хохотом обхватила его мокрыми руками и стремительно утащила его на дно.

Когда наступил вечер, а егерь не вернулся домой, жена его забеспокоилась.

Она отправилась его искать. Муж много раз ей рассказывал, что опасается русалки и должен остерегаться пруда, так что жена уже догадалась, что случилось.

Она поспешила к воде, а когда увидала на берегу пруда мужнину охотничью сумку, то уже не сомневалась в постигшем ее несчастье.

Плача и ломая руки от горя, она стала звать своего любимого, но напрасно. Тогда она перешла на другой берег пруда и вновь стала звать его. Она бранила русалку ужасными словами, но никто не отвечал ей.

Поверхность воды оставалась гладкой, только неподвижный лунный серп отражался в ней.

Но бедняжка не отходила от пруда. Быстрыми шагами она ходила и ходила вокруг него, не останавливаясь, – то молча, то с громкими криками, то с тихим плачем.

Наконец силы ее покинули, опустилась она на землю и забылась тяжким сном.

Вскоре приснилось ей, что она карабкается по узким ходам между больших камней. Шипы колючих и ползучих растений цепляются ей за ноги, дождь хлещет ей в лицо, а ветер треплет ее длинные волосы.

Когда же она поднялась на вершину, ее взору предстала совсем иная картина.

Небо было чистое и голубое, воздух теплый, а пологий склон покрыт мягкой травой, и на зеленом лугу, покрытом пестрыми цветами, стояла хорошенькая избушка.