Птичник № 8 - Деб Олин Анферт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот подошва кроссовки Дилла надавила на конкретный фрагмент дерьма. Этот кусочек, по неведомым биологическим причинам чуть более плотный, чем бо́льшая часть здешнего дерьма, обошел окружающие его массы и провалился. Он продолжал проваливаться все глубже и глубже, сантиметр за сантиметром, сквозь прочее дерьмо, и это длилось дни, месяцы, годы, пока наконец кусочек не добрался до грунта, который был в этих местах еще до фермы Грина. Отсюда ничтожно маленький кусочек дерьма начал свое медленное историческое – а затем и постисторическое погружение. Пока Земля вращалась, планеты двигались по своим небесным дорогам, а люди создавали цивилизации и разрушали их, кусочек дерьма со скоростью одна сотая миллиметра в единицу времени уходил все ниже под землю, притягиваемый гравитацией, пока не вырвался на свободу в каверну грунтовых вод. Потом он просочился сквозь мягкую грязь, опустился на дно и продолжал двигаться дальше, протираясь сквозь третичные отложения, мел, уголь. В конце концов, в один прекрасный день этот восхитительный кусочек крепко-накрепко застрял на уровне палеозойской эры, его клеточный состав воссоединился с предками и отпечатался окаменелостью в подземной породе.
А высоко над дерьмом, в неспокойном небе, звезды были единственными объектами, которые человек способен видеть, но не в состоянии разрушить. Люди могли разрушить лишь их видимость, и они это делали, точка за точкой, звезды потихоньку гасли над планетой, приглушенные человеческим светом. Но там, где расследователи находились в ту ночь, все-таки еще можно было задрать голову и увидеть немного звезд, что Дилл и сделал, прежде чем вошел в птичник № 4.
* * *
В птичнике № 4 были клетки улучшенной конструкции. Дилл нырнул в один из проходов. Проходы эти были похожи на комнату смеха, клетки, клетки, насколько хватит глаз, столбики бесконечной регрессии, которые к тому же раздваиваются, и второй этаж ничем не отличается от первого. Первые ряды были пустыми и грязными, двери клеток болтались раскрытые, пыль летала в воздухе, как последствие ядерного холокоста, транспортные ленты продолжали тарахтеть, взвизгивать, крутиться. Ощущение было такое, будто бродишь по развалинам заброшенного города или только что выбрался из дымящегося вулкана, и сам воздух вот-вот убьет тебя, потому что скапливается в легких. В дальнем конце птичника расследователи грузили последнюю четверть птиц. С ног до головы покрытые пометом и перьями, они кашляли, футболки были разодраны, на шеях и руках – кровь. Уцелевшие в катастрофе.
– Все? – спросил один, с ввалившимися глазами.
– Почти, – ответил Дилл.
Он потрепал его по плечу и бросил в подставленную ладонь пакетик орешков. Побежал по коридору в птичник № 5.
А Буааак? Она-то где была все это время? Она ушла. Несколькими часами раньше расследователи, там, у банкира, оставили ворота птичьего выгула открытыми. Но одна лишь Буааак оказалась достаточно смелой, рассеянной или сумасбродной, чтобы засветло выйти наружу, пока остальные испуганно жались друг к другу. Она вспрыгнула на забор, перескочила через него в соседский двор и рысью побежала прочь. Когда закатилось солнце, она крепко спала, сидя на дереве.
Дилл вошел в птичник № 5, птичник бесклеточного содержания. Там царил хаос. Башню клеточных батарей опрокинули на землю, птицы, конечно, были покалечены, расследователи орали, дело шло к драке. Центр гигантского птичника почему-то залило водой, и расследователи перемещались по крышам вольеров. Они пели, спрыгивали вниз и перескакивали с островка на островок, как в мюзикле. На другом конце птичника Дилл заметил расследователя с повязкой на глазу, тот катился по проходу на тележке, размахивая черной рубашкой, будто флагом. “Я хозяин этого города”, – орал он.
Дилл преградил ему дорогу, выставил перед собой ладони.
– Что у нас по птицам? – спросил он.
Расследователь расставил руки и замахал ими, как крыльями.
– Птицы улетели в прошлом году.
И покатился дальше.
– А ну слезь немедленно! – крикнул Дилл ему вслед.
Последний птичник, под номером шесть, тоже был бесклеточным. Птицы выбежали из вольеров и бегали по решетчатым полам. Расследователям крепко от них досталось, руки и шеи были окровавлены. Их можно было принять за представителей древнейших культур: на лицах боевая раскраска, головы обвязаны тряпками, руки – как гигантские крылья. Вокруг метались птицы, в тусклом свете плясали тени.
– Кто тут главный? – потребовал ответа Дилл.
Один из расследователей, по-стариковски согнувшись, указал вверх и медленно кивнул.
Дилл удивленно задрал голову.
– Потолок? – спросил он.
Расследователь помотал головой.
– Бог? – догадался Дилл.
Расследователь поморщился.
– Кто же тогда?
Расследователь приглушенно просипел:
– Небо.
Но на следующий день Буааак стало одиноко. Курицы – существа социальные. Она стала бродить по улицам, наткнулась на нескольких кур – небольшую группу так называемых домашних птиц (домашними их окрестили люди просто потому, что куры живут во дворе рядом с домом). Она стояла за забором и заглядывала внутрь, но не могла пробраться в их загончик. Владелица кур (хотя на самом-то деле невозможно владеть другим живым существом) вышла и сказала: “Так-так, что это у нас тут?” – и заманила Буааак внутрь листиком салата и кукурузными зернышками. Буааак, горделиво покачиваясь – не дура, но все-таки польстилась на кудрявый ромэн, – вошла к птичнице во двор.
Дилл вышел из птичника и повернул было обратно к Аннабел. Остановился. По ту сторону дороги, идущей через ферму, стоял птичник № 7, более старый и стоящий особняком от остальных. Птичники № 7 и № 8 освободили от кур на прошлой неделе, и они были пустые – так было отмечено в записях Кливленд, и Аннабел это подтвердила, но… Дилл вдруг засомневался. Ведь он все-таки был профессионалом. Дилл побежал через стриженую лужайку и темную дорогу к птичнику № 7 и распахнул дверь. По тишине внутри он сразу понял, что кур внутри нет. Прошел к куриной территории, старомодным батарейным клеткам. Машины молчали, транспортные ленты стояли неподвижно, вентиляторы не работали, клетки были открыты и вычищены, разве что изъедены ржавчиной. Пустота была окончательной, как гильотина. Он вышел.
За седьмым птичником располагался птичник № 8 – он выглядел старее седьмого, настоящий антиквариат. Не надо, конечно, тратить время. Но…
Дилл перебежал через поле и открыл дверь. Он мог поклясться, что слышит гул оборудования. А потом – нет, только не
