Дворецкий слишком много знал - Ксения Любимова

Хлопков рассмеялся.

– Здорово вы все подметили. Вы ведь и есть тот знаменитый сыщик?

– Смотря кого вы имеете в виду! – улыбнулся Эрик.

– Ну, вы ведь внук того самого бельгийского детектива?

– Это – да.

– Очень рад знакомству!

Голубев поднял глаза к небу, а Мариша захихикала. Хлопков приподнялся и пожал Эрику руку.

– Тогда, исключительно ради знакомства, вы, может быть, скажете, где были вчера вечером, примерно в шесть часов?

Банкир убрал руку и захлопал глазами.

– А это еще зачем?

– На всякий случай.

Хлопков внимательно посмотрел на сыщика.

– Вероятно, в это время убили ту девушку?

– Вы догадливы.

– Я ехал домой.

– С вами в машине кто-то был?

– Нет, а кто может со мной быть? Антон живет в другой стороне. Сотрудников я не подвожу.

– Во сколько вы ушли с работы?

– Я не могу назвать точное время. Нужно посмотреть на проходной.

– Хотя бы примерно.

– Был шестой час.

– А приехали вы во сколько?

– Домой?

– Да.

– Около семи. Я не смотрел на часы.

– Может быть, ваша домработница вспомнит?

– Вчера она была выходная.

– А разве она не живет в квартире?

– Нет, конечно! Марианна приходит три раза в неделю. Убирается, готовит. Если у меня гости, то я ее вызываю. Правда, я не люблю незваных гостей. Обычно я заранее знаю, когда ко мне придут.

Эрик побарабанил пальцами по столу.

– Сергей Александрович! Вы понимаете, что мы находимся сейчас в непростой ситуации? На время обоих убийств у вас нет алиби.

– Но у меня нет и повода для убийства, – возразил Хлопков.

– К сожалению, повод есть, и весьма существенный. Вы, вероятно, не осознаете, что будут значить открывшиеся факты для следствия. Таинственный инвестор, тайник, о котором вы знали…

– Вы серьезно считаете, что это может повлиять на ход следствия?

– Куда уж серьезнее! И по меньшим уликам людей брали в оборот. Что ж, мы вас оставляем. Я думаю, будет лишним предупреждать вас о том, чтобы вы не покидали город?

– Я и не собирался, – выдавил из себя Хлопков.

– Вот и прекрасно! Думаю, что мы с вами еще встретимся. До свидания.

Хлопков молча кивнул, поднялся с дивана и лично проводил компанию до двери.

– Эрик, – вдруг обратился он к сыщику, когда они уже были на пороге.

– Слушаю вас.

– Вы знаете, а я почти не волнуюсь.

– Почему же?

– Я знаю, что вы всегда докапываетесь до сути. Поэтому мне не страшно. – И он широко улыбнулся.

– Счастливо оставаться, – ответил сыщик, улыбнувшись ему в ответ.

– Он, видите ли, не волнуется! – передразнил его Голубев, оказавшись на улице. – Вот сейчас выпишу ордер на арест, тогда посмотрим, как он заговорит.

– Алексей! – укоризненно произнес Эрик. – Как не стыдно быть таким мстительным! Чем тебя задел господин Хлопков?

– Своей самоуверенностью!

– Это не самоуверенность, – поучительно сказал сыщик, – это уверенность во мне! Чуешь разницу?

– Чую, чую… Только прошло уже несколько дней, а ни одного подозреваемого у меня нет. А мне ведь нужно отчитываться начальству!

– Что ты так переживаешь? У тебя их знаешь сколько еще будет?

Голубев фыркнул.

– А ты не фырчи! Значит, так, для начала проверь Сироткина.

– Какого Сироткина?

– Того, который живет в доме напротив Риммы.

– А… Ты считаешь, он может быть причастен к этому делу?

– Ты проверь, а потом будем рассуждать.

– Хорошо.

– И выясни по поводу телефонного звонка Курицыну. Помнишь, Краснов сказал, что дворецкий в ночь убийства звонил и ему, и Володе?

– Помню.

– Почему-то Владимир отрицает этот факт. Нужно выяснить, был звонок или нет.

– А вдруг Краснов ошибается, и Зеленский звонил только ему? Он ведь тоже об этом звонке знает только со слов дворецкого.

– Вот ты и выяснишь, что было на самом деле. А завтра мы опросим всех действующих лиц и еще раз обобщим все показания.

– Мне сегодня отчитываться нужно.

– Ничего страшного, завтра отчитаешься.

– Легко тебе говорить! Ты сам по себе, а надо мной начальство стоит!

– Считай, что пока я твое начальство.

Голубев замер и несколько минут молча смотрел на Эрика.

– А что, все эти разговоры по поводу того, что ты можешь занять место в нашем отделе, правда?

У Голубева был такой ошарашенный вид, что сыщик расхохотался.

– Алексей, я мог бы ответить тебе фразой из известного фильма: с таким аналитическим умом тебе нужно работать в бюро прогнозов!

– Так да или нет?

– Какие разговоры! Один раз пошутили, а ты тут же принимаешь все всерьез!

– А чего же ты мне голову морочишь?

– Я никогда не буду ни с кем работать! Это можешь запомнить раз и навсегда. Я одиночка. Понятно?

– Понятно. Тогда мне нужно отчитаться начальству.

Эрик закатил глаза и быстро направился к машине.

– Голубев, иногда ты здорово тупишь! – шепнула ему Мариша. – Если Эрик говорит, что можешь пока не отчитываться, значит, можешь не отчитываться.

– Еще одна умная выискалась! Я позвоню, а дальше буду действовать согласно инструкциям.

Мариша плюнула и побежала догонять Эрика. Тот уже сидел в машине, с наслаждением откинувшись на спинку сиденья.

– Как он там? – спросил сыщик у девушки.

– Звонит начальству.

– Исполнитель он хороший, но инициативы ни на грамм! Никогда ему не занять более высокий пост.

– А ведь он на хорошем счету!

– Это и пугает! К сожалению, хорошие кадры сегодня редкость. Причем в любой сфере!

– Особенно не хватает сварщиков и сантехников! – подхватила Мариша.

Эрик ухмыльнулся.

– Это что, крик души?

– Ага! А еще нет хороших врачей. Вернее, они, наверное, есть, но мне почему-то не попадаются!

– А почему ты не работаешь экономистом? – вдруг спросил Эрик. – Насколько я помню, у тебя ведь именно эта специальность?

– Да, эта.

– Так почему не работаешь?

– А зачем? Моих знаний вполне достаточно, чтобы работать на себя. Зачем я буду работать на кого-то?

– Вот! – Эрик поднял вверх указательный палец. – Те, у кого достаточно знаний и умений, предпочтут работать самостоятельно. А работу ищут, как правило, троечники. Откуда же взяться квалифицированным кадрам?

– Может быть, ты и прав… Слушай, Голубев случайно не зазвонился? Он терзает телефон уже десять минут! Ой, все, закончил!

– Ну что! Отчитался? – поинтересовалась она у следователя, едва тот приблизился к машине.

– Мне разрешили повременить с отчетом, – отмахнулся он, словно это было и неважно.

– Мы же тебе говорили… – начала было Мариша.

– Есть более важные новости, – перебил он ее.

– Говори, – приказал Эрик, глядя на напряженное лицо следователя.

Голубев залез на заднее сиденье и выпалил:

– В руке Зеленского нашли записку.

– Что нашли? – переспросил сыщик.

– Записку! Правда, не целую, а кусок. Но кусок довольно приличный. Там был план тайника.

Эрик присвистнул.

– Интересные новости! А почему об этом сообщили только сейчас?

– Наш паренек думал, что в руке ничего нет, и не стал разжимать кулак. Он у нас новенький. Только-только практику закончил. А сегодня пришел Михалыч и дал ему нагоняй! В общем, это еще раз подтверждает нашу версию, что Зеленского убили из-за денег.

– Да, теперь в этом сомнений нет. Правда, я и раньше не сомневался…

– Тем не менее был и другой путь, который мог увести нас в сторону.

– Какой?

– Например, с Анной. Она сама призналась, что часто ругалась с Зеленским.

– Голубев! И ты всерьез посчитал, что это может быть причиной убийства?

– А почему нет? Тем более ты сам ходил к ней домой и выяснял обстоятельства.

– Я всегда выясняю все обстоятельства. Но в данном случае подозревать Анну – глупо.

– А я все равно буду ее подозревать!

– Что ж, дело твое!

«Почему он такой упрямый? – подумала Мариша, с неудовольствием глядя на Голубева. – Знает, что не прав, и все равно спорит! А кого подозреваю я?» Девушка вдруг поняла, что до сих пор никого не рассматривала в роли убийцы. В прошлый раз эту роль она примерила почти на всех. Но сейчас ей было невероятно сложно это сделать. Все известные ей люди не были похожи на злодеев.

Впрочем, и Иван Зарубкин, и Александр Скориков, фигурировавшие в ее прошлых приключениях, были людьми позитивными и открытыми. Так что делать выводы на основании того, «похож» или «не похож», – очень глупо. Единственное, на что она могла рассчитывать, – это попытаться определить, виновен человек, которого подозревают в убийстве, или нет. Эрик говорит, что у нее чутье на невиновность. Сначала она сомневалась в этом, да и Голубев прочитал ей целую лекцию о том, что все это самый настоящий бред. Но два дела, в которых она была уверена в невиновности подозреваемых людей, убедили ее в правильности своих ощущений.

Пока она не была готова озвучить свои мысли, а значит, ее ощущения тоже пока дремали.

«Завтра, – подумала она, – Эрик уже будет готов назвать подозреваемого, и я еще раз проверю правильность своих чувств».