История советского библиофильства - Павел Берков

Вопросы о номиналах книг продолжали обсуждаться и позже на страницах журналов „Книжный фронт“ и „Советский книжник“.

Вопрос о покупной и продажной цене антикварной и букинистической книги был решен в середине 30-х годов изданием „Правил торговли букинистической и антикварной книгой“, разработанных Книгоцентром. В них указывалось, что книги советских издательств выше номинала ни в коем случае продаваться не должны. Впрочем, тут же делалась оговорка, что „исключение делается для тех книг советских изданий, которые являются библиографической редкостью, а также для книг, не имеющих номинальной цены (подписные издания и приложения)“. Такие книги, равно как и „дореволюционные издания и роскошные антикварные книги, представляющие библиографическую редкость, расцениваются в индивидуальном порядке“.

Эти правила, имевшие целью устранить затруднения в торговле букинистической и антикварной книгой, лишь отчасти помогли делу, так как не было окончательно определено, что же считать библиографической редкостью и каковы принципы Индивидуального порядка». Нерешенными оставались эти вопросы и в последующие десятилетия, и даже тогда, когда в начале 60-х годов была сделана попытка радикального пересмотра антикварно-букинистического ассортимента.

Иначе рассматривалась другая проблема — ознакомления новых кадров продавцов букинистической и антикварной книги и новых библиофилов с редкой книгой.

В 30-е годы, насколько нам известно, кроме упоминавшихся и не имевших практического значения докладов А. И. Кондратьева в Московской секции собирателей книг и экслибрисов, в печати не было попыток теоретически определить понятие «редкая книга». Это не значит, что были признаны выводы А. И. Малеина, Н. Ю. Ульянинского и других. Скорее всего они были либо забыты, либо неизвестны новым книжникам и книголюбам. Поэтому вопрос решался не теоретически, а практически. Те категории книг, которые П. П. Шибанов определил как редкие в каталоге «Ищем купить», служили отправным пунктом для новых антикваров-практиков.

Однако этим не исчерпывалось решение вопроса. Жизнь подсказала еще один путь.

В истории советского библиофильства второй половины 30-х годов интересное явление представлял журнал «Книжные новости» (1936–1938). Задуманный как издание, информирующее книжников и читателей о только что вышедших, печатающихся и подготовляемых к печати книгах, этот журнал давал широко поставленную аннотированную и регистрирующую текущую библиографию. Однако наряду с этой информационной задачей, редакция «Книжных новостей» поставила своей целью знакомить читателей с прошлым русской книжной культуры. В журнале существовали отделы: статьи, наука и техника, литература и искусство, краткая летопись, хроника, за рубежом, редкие книги; помимо этих отделов во многих номерах «Книжных новостей» — в особенности в предъюбилейный 1936 и в юбилейный пушкинский 1937 год — имелся отдел «Пушкиниана». Для истории библиофильства интерес представляют все отделы журнала, но особенно, что и естественно, отдел «Редкие книги». Здесь печатались статьи и заметки прекрасного знатока русской книги, литературоведа Н. С. Ашукина («Создатель „Энциклопедии отчизноведения“» — о М. Д. Хмырове, 1938, № 6; «Горький и книга», 1938, № 12; «Собрание сочинений Валерия Брюсова», 1938, № 21 и др), В. Баранова («Кто автор „Рукописей из зеленого портфеля“», 1836–1936—1936, № 33), О. Э. Вольценбурга («Жизнеописание тульского оружейника XVIII века», 1936, № 30), М. Гинзбурга («Самая маленькая книга в мире»— о «Баснях» Крылова, 1855 г., 1936, № 18), Д. С. Дарского («Заметки библиофила», 1936, № 11 и 21; «Альбом О. А. Козловой», 1938, № 4, и др.), Г. Залкинда («„Энциклопедический словарь“ С. И. Селиванского», 1938, № 13), А. Г. Миронова («Первый художественный журнал в России» — о «Журнале изящных искусств» 1807 года, 1937, № 13 и др.), В. Назарова («Архивные ценности» — цены, по которым П. П. Шибанов продал вел. кн. Олегу Константиновичу письма Пушкина: 2000–3000 руб., 1937, № 13; «Редчайший автограф» — о рисунках Н. А. Львова, 1936, № 22), Е. Соколова («Библиотека Ивана Грозного», 1936, № 5).

Кроме перечисленных лиц в отделах «Краткая летопись» и «Редкие книги» принимали участие И. Я. Айзеншток, Н. В. Здобнов, Вл. Кунин, Д. С. Лихачев, С. А. Рейсер, Б. и Вл. Смиренские, И. Г. Ямпольский. В иностранной хронике часто печатался П. Д. Эттингер, поместивший наряду с мелкими информационными заметками статьи об автографах, о горьковских экслибрисах, пушкинских изданиях за рубежом и т. д.

Библиофильский материал «Книжных новостей» не равноценен: рядом с интересными, новыми материалами, в журнале печатались статьи и заметки, ничего не прибавлявшие к уже известному. Однако винить в этом редакцию никак не следует: круг читателей «Книжных новостей» был так велик и так быстро рос, что было просто необходимо популяризировать сведения о редких книгах в среде новых букинистов-антикваров и библиофилов. Любопытны отклики читателей, помещенные в № 17 за 1937 г. Все авторы писем благодарят редакцию за введение отдела «Редкие книги» и настаивают на том, чтобы он был в каждом номере журнала без исключения. Этой необходимостью удовлетворять запросы новых библиофилов и молодых букинистов-антикваров объясняется появление на страницах «Книжных новостей» популярных статей Б. Евгеньева («Живописец» Новикова, 1937, № 18), В. Снегирева («Издание Н. И. Новикова» — о «Санктпетербургских ученых ведомостях» 1777 года, 1937, № 23–24) и др.

Почин «Книжных новостей» не прошел незамеченным: в 1937 и 1939 гг. в журнале «Советский книжник» (в 1938 г. он не выходил) был также напечатан ряд заметок и статеек о редких книгах. Номера журнала, посвященные юбилеям Пушкина и Горького, содержат некоторые весьма полезные статьи. С 1939 г. в «Советском книжнике» был заведен отдел «Юбилеи книг», который состоял из неподписанных заметок, иногда очень интересных, например, 15 лет со дня выхода последнего сборника стихов В. Брюсова (№ 19–20), 55 лет со дня дебюта Козьмы Пруткова (№ 22), о книге Я. Чаадаева «Дон Педро Прокодуранте» (№ 23–24) и т. п.

В «Советском книжнике» 1939 г. были помещены статьи И. Букмэна (псевдоним Д. С. Айзенштадта) и др. «Библиография на службе букинизма» (№ 10), об инкунабулах (№ 11) и пр., обращенные непосредственно к молодым книжникам — букинистам и антикварам.

Пример «Книжных новостей» и «Советского книжника» вызвал подражания и в наше время — в журнале «В мире книг» и газете «Книжное обозрение», о которых мы говорим подробнее в последней главе.

Закрытие в 1929–1931 гг. библиофильских обществ Москвы, Ленинграда, Киева и Минска по-разному отразилось на дальнейшей деятельности их участников-книголюбов. Члены УБТ и БТБ не делали никаких попыток организовать свою работу в рамках других коллекционерских объединений; некоторые же участники РОДК использовали возможности, предоставленные уставами Всероссийского общества филателистов и местных обществ коллекционеров, создавать различные секции, в том числе библиофилов и экслибрисистов. Таким образом, были найдены юридически законные формы, позволившие библиофилам и экслибрисистам Москвы и, как мы увидим далее, и Ленинграда вести свою научно-исследовательскую и организационно-практическую работу в течение почти всех 30-х годов, — в 1931 г. возникли Секция собирателей книг и экслибрисов Московского отдела Всероссийского общества филателистов (ССК и Э МО ВОФ) и Секция библиофилов и экслибрисистов Северо-Западного отдела ВОФ (СБ и Э С.-З. ОВОФ), с 1933 г. ставшие такими же секциями Московского и Ленинградского обществ коллекционеров. Однако ни одна из таких метаморфоз РОДК и ЛОБ не могли сравниться с деятельностью этих организаций в 20-е годы.

Утрата самостоятельности и начавшееся еще со времени перед ликвидацией объединение с экслибрисистами отразились на характере библиофильской деятельности новообразовавшихся секций. Они все же стали менее многочисленными, значительное число старых участников закрытых обществ не пожелало войти во вновь возникшие организации; среди членов секций появились новые участники, преимущественно из числа экслибрисистов. Достаточно сравнить печатные списки членов РОДК 1927 г., с одной стороны, со «Списком членов Секции собирателей книг и экслибрисов МО ВОФ и Секции библиофилов и экслибрисистов С.-З. ОВОФ» (М., 1932), с другой, чтобы убедиться в происшедших изменениях. Так, в РОДК на 15 ноября 1927 г. состояло 115 членов (почетных, действительных и сотрудников), в ССК и Э МО ВОФ на 9 марта 1932 г. — 57членов. Во-вторых, естественным образом изменился и характер научной работы этих секций. Она лишилась той интенсивности и напряженности, которыми отличалась деятельность библиофильских организаций 20-х годов.

Поэтому история библиофильских организаций Москвы и Ленинграда в 30-е годы ни в какой мере не может сравниться с их историей в предшествующее десятилетие.

Возникновение ССК и Э относится к марту 1931 г. Организационное собрание, созванное инициативной группой, состоялось 9 марта в помещении ВОФ (ул. Герцена, 31). В пригласительной машинописной повестке на это заседание указывалось, что программа деятельности секции — доклады, демонстрация новых книг и экслибрисов, организованный обмен, аукционы, издательство и т. д. Рабочим днем секции был установлен четверг, и, таким образом, каждый месяц устраивалось четыре заседания: два — библиофильских и два — экслибрисистских; первый и третий четверги посвящались докладам, остальные — аукционам книг и экслибрисов.