Глубокая борозда - Леонид Иванов

На других двух полях урожай тоже отменный. На одном из них Климов определил урожай не ниже тридцати центнеров с гектара.

Вот и засуха!

Павлов с нетерпением ждал выводов Ласточкина. Но тот, как видно, заинтересовался Климовым, записывал в блокнот некоторые цифры, затем попросил показать опытные делянки по срокам посева.

— Большая часть делянок уже обмолочена, — сказал Климов, — но и по стерне можно выводы делать.

Он заметил, что в этом засушливом году особенно сильно сказался правильный выбор сроков посевов. На опытных делянках посевы конца апреля дали урожай в три раза ниже, чем при посеве в конце мая.

Ласточкин заинтересовался данными по срокам сева за несколько лет. Пришлось ехать на усадьбу совхоза.

Познакомившись со всеми материалами, Ласточкин сказал Павлову:

— Вот теперь прояснились особенности земледелия в Сибири. Климов — отличный агроном! У него есть чему поучиться.

А на улице Ласточкин взял Павлова под руку, отвел шагов на полсотни, остановился, заговорил негромко:

— Я вижу, Андрей Михайлович, вы очень сердитесь на меня.

Павлов не понял еще, к чему затеян этот разговор, и потому насторожился. Однако сказал: «Сержусь…»

— А ведь если объективно разобраться, — продолжал Ласточкин, — то и к вам лично много претензий за сниженный урожай.

— Конечно, виноваты всегда…

— Не горячитесь, — остановил Павлова Ласточкин. — Вас-то к числу стрелочников никак нельзя отнести. И я имею право спросить у секретаря обкома по сельскому хозяйству: почему же вы, хорошо зная местные условия, так нерешительно восстали против людей, настаивавших на чрезмерно раннем севе? В том числе и против меня. А?.. Я же тогда откровенно сказал, что работал много лет в зоне, где именно ранний сев гарантирует урожай.

— Это я помню. Но ведь и вы помните, наверное, что мы решительно возражали.

— Отлично помню, Андрей Михайлович. Но ведь на совещании в кабинете Ларионова договорились не давать директив насчет развертывания массового сева. Мне пришлось тогда, что называется, воздержаться.

— Но беда-то в другом, — возразил Павлов. — Совещание уже не могло остановить тех, кто начал сеять. Вы же сами лично звонили в районы.

— Позвольте, — удивился Ласточкин. — Никакой команды о севе я не давал. Я только спрашивал: почему медлят с севом, хотя в соседних областях его ведут вовсю?

— Так разве этого мало? Вы же очень ответственный товарищ, и ваш вопрос: «Почему медлите?» — такими, как Топорков, был понят как директива развертывать сев! И наши топорковы сразу же поломали планы агрономов, сбили их с верной дороги к урожаю. Вы же не могли не знать, что есть еще люди, которые бездумно выполнят любую команду, зная, что за это не они в ответе.

Плотно сжав губы, Ласточкин долго смотрел в сторону. Потом, положив руку на плечо Павлова, сказал:

— Вот этого-то, Андрей Михайлович, я действительно не учел… Честно говоря, я без восторга принял решение вашего совещания, но насчет звонков телефонных… Да, признаю: виноват. Но и в ваш адрес замечание — надо быть потверже в вопросах, которые для вас совершенно ясны. Ларионов рассказывал мне о вашей установке на полное доверие агрономам. Думается, направление взято верное. Но оно нуждается в твердой руке, в постоянной и решительной поддержке. И эта рука — ваша рука. Вы сами агроном и должны стать главным шефом агрономов области. Оберегайте их от глупых наскоков со стороны, от кого бы они ни исходили.

— Будем стараться, — улыбнулся Павлов.

— Обязательно! И будьте тверже. Во всяком случае, Андрей Михайлович, и для меня то, что мы видели в «Борце» у Климова, — все это наглядный урок.

Павлов горячо заговорил о давно наболевшем:

— Кто у нас директором совхоза или председателем крупного колхоза? Специалист сельского хозяйства, чаще всего — агроном! Кто теперь первым секретарем сельского райкома или председателем райисполкома? Чаще всего — агроном! Да и в области та же картина. Стало быть, от нас зависит, какого руководителя выкуем из начинающего агронома: с настоящими крыльями или так… Есть курица, а есть орел! У обоих крылья, только очень разные, потому что росли в различных условиях. За последние годы среди агрономов куриц много нарастили, а орлов мало. Значит, воспитанию агрономов — больше внимания, в каждом агрономе надо видеть будущего руководителя — генерала от сельского хозяйства.

Ласточкин слушал не перебивая, и когда Павлов закончил свои рассуждения, что крайне необходимо оказывать больше доверия не только агрономам, но и всем, кто работает на земле, Ласточкин согласно кивнул головой:

— И я подпишусь под этим, Андрей Михайлович. Больше доверия людям, работающим на земле!

И Павлов теперь уже совсем иными глазами смотрел на этого очень серьезного и строгого человека.

Проводив гостей, Павлов заночевал в Дронкине. А утром из поездки в Курганскую область вернулся Несгибаемый.

Несгибаемый тяжело опустился на свой стул за столом, облизнул потрескавшиеся губы.

Павлов невольно обратил внимание на высокий лоб Михаила Андреевича. Вернее, на три морщинки, которые еще более углубились и как бы раздались вширь. А похудел он заметно…

Павлов сказал про приезд большого начальства в «Борец».

— Мне уже говорили… А я все же добрался до Терентия Семеновича Мальцева.

И морщинки на лице Несгибаемого разгладились.

— Четвертый год у них в области хороший урожай. И нынче засуха, как и у нас, а урожай зерна чуть не в два раза выше. За последние четыре года в среднем по области четырнадцать центнеров с гектара! А в колхозе самого Терентия Семеновича вот уже пятнадцать лет урожаи превышают двадцать центнеров с гектара. Какая же еще нужна практическая проверка мальцевских приемов? Между прочим, когда тут в мае прошлись пыльные бури, некоторые агрономы вспоминали про мальцевскую безотвальную пахоту и поверхностную обработку. Если бы стерня сохранилась на поверхности поля, таких печальных последствий от пыльных бурь не было бы. Вот завершим уборку и всех главных агрономов зоны пошлем к Терентию Семеновичу. Он обещал уделить им денька два-три.

Павлов перевел разговор на другую тему. Что дала перестройка управления? Что есть положительного, что требует каких-то дополнений, изменений? Справку на этот счет просил у Павлова и Ласточкин.

— Ну что же, — начал Несгибаемый. — Если судить по результатам года, то… урожай хуже прошлогоднего, а отсюда все беды и в животноводстве, и с доходами колхозов, и с оплатой труда. Впрочем, так сразу я не готов ответить.

Он встал, прошелся по кабинету, присел на диван.

— Одно ясно: трудно у нас парторгу. Он парторг обкома, все первые секретари стали теперь его заместителями. Но у его заместителей своих замов по десятку. К тому же кое-кто поговаривает: «Мы выбранные по закону, а парторг назначен…» Понимаешь? Я это не к тому, что райкомы стали помехой для управления, а к тому, что мы с ними не всегда в одну точку бьем, а это уже плохо. Но вообще-то думать и думать надо, чтобы разобраться до конца.

Павлов был согласен с Несгибаемым. Да, конечно, не так легко разобраться… Он вспомнил вдруг те сомнения, которые когда-то, еще весной, возникли у него самого. Не слишком ли громоздко управление сельским хозяйством? На пользу ли это делу?

Об этом Павлов раздумывал и позднее, когда заговорили об итогах года. Они не везде утешительны, поэтому анализ ошибок особенно въедлив. Павлов давно уже приметил, что серьезными анализами чаще всего занимаются именно в трудные годы. Когда урожай хороший, то об анализах как-то забывают. Тогда вроде все ясно: агротехника была на уровне, массово-политическая работа на высоте. Конечно, и тогда проводят анализы, но чаще ради того, чтобы из десятков лучших хозяйств отобрать несколько действительно самых передовых. А вот неурожай… В такие годы яснее видны промахи и недостатки. Засуха как бы сильнее подчеркивает их. Отсюда порождается стремление к анализам.

Павлов тоже подводил итоги минувшего года. Но подводил по-своему. По давно заведенной привычке он как бы оглядывался назад, отмечал все полезное и нужное, что удалось сделать. Сейчас это было особенно необходимо, потому что страна готовилась к очередному Пленуму ЦК по вопросам сельского хозяйства.

Год был сложный. Но не все в нем плохо. Очень важно, что удалось убедить в необходимости доверять агрономам. А создание опорных пунктов будущего наступления на урожай! Разве это не важно?

Если же о более близкой перспективе, то и для нее кое-что сделано. Никогда в области не было подготовлено такого количества ранней зяби. Впервые запасена полная потребность отборных сортовых семян. Именно сортовых! Больше половины хозяйств области обзавелись агрономическими лабораториями, почти везде заведены книги истории полей, как это делается у Климова. Серьезнее стали заниматься экономикой. При сельхозинституте начали работу постоянно действующие курсы по подготовке экономистов сельского хозяйства.