Игры без чести - Ада Самарка

— Нет, этого я никогда не пойму. Я считаю, что в такие места нужно ехать уже со взрослыми детьми. Там же переезд этот, арабы, кухня их. Это родителям вдвоем поехать, зачем ребенка с собой тащить.?..

Тут у Светланы звонил телефон, она умирающим голосом, с надрывом, стала говорить: «Ужасно… ой, ужасно, даже не спрашивай…», а Вадик вежливо ждал, придумав прекрасный повод для продолжения знакомства.

Он сказал, что у его сына сильнейшая аллергия. «Господи, Света, как я рад, что мы встретились!» И что он вот-вот готов признать традиционную медицину совершенно бессильной, так как то, что выписал врач, таблетки эти, по всей видимости, только «бьют по печени» и ничего больше.

Светлана слушала его с таким трепетно-учтивым выражением лица, мелко кивая, что стало как-то не по себе.

— Ну, да, да, — сказала она, бегая взглядом, — аллергия — это в первую очередь печень, с этого нужно начинать, попить препараты, укрепляющие печень…

— Так вот я и говорю, что очень не доверяю этим препаратам, может, ты что-то толковое подскажешь? Травки там?

О травках можно было говорить часами, но Светлана нервничала и куда-то спешила. Вадик записал ее домашний телефон и помчался в офис, прекрасно успевая к пятничной телелетучке, осуществляемой между американским, французским и украинским офисами с помощью веб-камеры и телефонной системы «aastra». В соседнем офисе, у Люды, праздновали какой-то день рождения, Вадик успел и туда заглянуть на огонек, попутно обдумывая, с кем бы лучше провести этот вечер.

41

Людмила вцепилась в Вадика прямо в дверях, держа бокал с шампанским в одной руке, а другой рукой доверительно обняв его за плечи. Она была в отличном настроении и слегка не похожа на себя. История с закрытыми семинарами начинала втягивать ее, разбудив охотничьи инстинкты, сделав похожей на кошку, приведя в тонус все, что за годы сытой спокойной жизни успело размякнуть и округлиться. Людмила даже одета была сегодня как-то по-кошачьи: черные атласные брюки и узкая леопардовая блузка с пышным жабо.

Оказывается, на этой неделе она оказалась в центре каких-то фантасмагорических событий. Как-то утром она поднималась на лифте в офис, и рядом с ней ехала отвратительная вульгарная девица — в короткой шотландской юбочке, белых лохматых унтах и в такой же лохматой шапке, точно у шотландских гвардейцев. К моменту, когда Людмила уже заканчивала поверхностный осмотр, поставила неудовлетворительную оценку и готовилась, приподняв бровь и сложив губы в египетскую ухмылку, отвернуться в другую сторону — взгляд упал на флаер, торчащий из девчачьего, в блестках и наклейках, пухлого от прочих бумажек ежедневника, который не вмещался в микроскопически узкую и изогнутую как банан серебристую сумочку на плече девицы. Это был темно-лиловый флаер с логотипом тренинговой программы. Той самой. И Люда, начиная незаметно для себя принюхиваться и ерзать, поняла, что ее страшно нервирует неопределенность относительно дальнейшего контакта с обладателем мягкого баритона. Он говорил не как москвич — твердые окончания у «сем» и «восем», когда он в самом начале считал обратно от тридцати, чтобы все расслабились.

Девица ехала на пятый этаж, и, когда двери открылись, Людмила, сама нажавшая кнопку с цифрой 4, осталась стоять, и не думая выходить, бесстрастно глядя на сотрудников у кофейной машины за стеклянной перегородкой. Девица не обращала на Людмилу никакого внимания, дождалась своего этажа, вышла и остановилась перед стендом с названиями фирм, занимающих офисы на этом этаже. Тут планировка была совсем не такая, как внизу. Светлый серебристый коридор полукругом уходил в разные стороны от лифта. Стены везде были стеклянными, кое-где виднелись полупустые утренние офисы, где-то светило с улицы солнце.

Людмила решительно направилась в тот, под которым находилось ее рабочее место, и, облокотившись на стойку ресепшен и звякнув ключами от машины, которые все это время держала в руках, обратилась к сонной, только что снявшей пальто девушке с вопросом про центральное отопление, мол, у нее создалось впечатление, что в стояке после 19:00 перестают подавать теплый воздух, хотя в остальных помещениях температура не падает. Девушка-секретарь, не поднимая на нее глаз, стала что-то записывать в толстом, сплошь почерканном ежедневнике. Через стеклянную стену, частично закрытую вертикальными жалюзи, виднелись белые лохматые унты.

Когда Людмила выходила к лифту, девицы уже не было, но на полу валялся тот самый флаер, и в пальцах защекотало от адреналина.

Вадик слушал ее с доброй, немного грустной улыбкой глубоко ностальгирующего человека.

— А у тебя тоже так было? Ты же знал, да? Ты же сам мне сказал: «Смотри на знаки»?

Он отеческим жестом потрепал ее по плечу, задумчиво кивая и глядя куда-то вдаль.

— С тобой тоже так играли? И чем все закончилось?

— Люд, все, что я расскажу тебе, будет просто сухой информацией, понимаешь, это очень глубинные переживания, они могут иметь колоссальное значение для меня лично и казаться ерундой постороннему человеку… ничего, что я тебя так назвал?

Она отмахнулась, приподняв бровь. Каким кому человеком она приходится, Людмилу никогда не волновало.

Дальше было самое интересное. Во флаере было что-то вроде рекламы приватной вечеринки и дата — следующим вечером. Было указано, что дресс-код WT, на что Людмила, придерживающаяся элегантных консервативных тенденций, не стала обращать внимания. К семи вечера она подъехала к дому на Рогнединской, испытывая особенное радостное волнение: ничего из области расслабленных спокойных мыслей, как бывало в машине по дороге на Рыбальский полуостров, в спортивный клуб. Но в квартиру ее не пустили!

В прихожей у зеркала в старинной деревянной раме толпилось несколько женщин… вернее, дам. В длинных вечерних платьях, с глубокими вырезами на спинках, почти до талии, с высокими прическами, в перчатках, с маленькими атласными сумочками. Это сильно смахивало на маскарад — что-то такое устраивали в больших международных компаниях у них в бизнес-центре. Играла классическая музыка, и пахло кальяном. На лестничной площадке стояли два амбала в кожаных пиджаках — типичные телохранители с белыми вьющимися проводочками за ушами.

Та самая девушка с серыми глазами с поволокой вышла к ней — в черном атласном платье, как и в тот раз, сказала, что на этот сеанс запланирована ролевая игра и что Людмила, увы, не может принять в ней участия из-за невыполненных требований по дресс-коду. Это было вдвойне обидно, распирало любопытство, кто остальные участники, ведь общению с ними, по всей видимости, в этот раз никакая бы повязка на глазах не помешала.

В машине по дороге домой она злилась на себя, злилась, что зря потратила время, оторванное от детей и мужа. Тем не менее она потратила еще полтора часа, поздно вечером, роясь в Интернете в поисках каких-либо упоминаний о Васильченко Н.Т., на которого (или которую) была записана квартира по улице Рогнединской. В Интернете не было и ровным счетом никакого упоминания о компании Ewnay Ifelay Estinationsday (такое и выговорить трудно, между собой все называли ее просто Тренинг).

Но на следующее утро ей неожиданно позвонил «наш маэстро» (так она называла Славку). Звонили, естественно, с засекреченного номера (у многих сотовых операторов есть возможность за дополнительную плату делать номер нераспознаваемым для других абонентов). Он сказал, что был очень разочарован, не увидев ее вчера.

Людмила быстро вышла на балкон и стала ругаться. Спросила, где это заведено — отправлять приглашения шифровками, сказала, что она чудом оказалась в одном лифте с девицей, у которой, как флаг, торчал этот флаер, который вообще потом бросили на пол, как собаке, что мы же взрослые люди (последнюю фразу она произнесла значительно теплее, чем собиралась).

— Людмила, но вам же на самом деле было интересно?.. — ответил голос, скатываясь на совсем тихий, низкий баритон.

— Интересно? Ни капли! Это все дурацкие подростковые шалости, слава богу, что я не платила вам денег. Или вы еще просто не успели попросить. Господи, да вы же там все аферисты, почему вы так шифруетесь, прячетесь, пытаетесь строить из себя что-то значительное, а сами просто нули, пустышки?!

— Ваша бурная реакция лишь подтверждает мои предположения, Людмила, я буду рад видеть вас завтра вечером на том же месте. Вы услышали, что я сказал? Я буду рад вас видеть.

Неопознанный абонент отключился, а Людмила, позвонив по двум телефонам, что у нее были, надиктовала на автоответчик сообщение, что ее интересует индивидуальный тренинг личностного роста. Ей быстро перезвонили, сказали, что индивидуальных тренингов не бывает — ведь принцип тренинга и заключается именно в групповом преодолении барьеров, в технике ведения споров, в развитии «чувства локтя».