Королева Жанна. Книги 4-5 - Нид Олов

— Hurenweibel! — позвал капитан. — Теперь вы. Доложите вашу часть.

Вперед выступил багровый Hurenweibel[42], «бабий фельдфебель», — его, блюдя воинский артикул, капитан завербовал еще в Тралеоде.

— У меня все готово, мой капитан, — доложил он хриплым пропитым басом. — Пятьдесят девок на десяти крытых фурах. Возможны раненые, мой капитан… Я свое дело понимаю.

— Вижу, — сказал капитан. — Девки-то подходящие?

— Извольте взглянуть, мой капитан! Все лимбарские бордели я самолично облазил!

Подбежал дежурный:

— Мой капитан! Там какой-то дворянин просится к вам поговорить приватно!

— Проведи его ко мне, — сказал капитан, — я сейчас приду… Де Базош! Не откажите в любезности сделать смотр девичьему батальону — я доверяю вашему вкусу более, чем своему собственному…

Он еще раз заставил каждого офицера повторить его задачу и наконец отпустил их. На душе у него была легкая тревога: по сути дела, он впервые выступал в роли полководца, ему никогда еще не приходилось командовать такой массой людей.

Но это, черт возьми, было куда лучше, чем изображать из себя наместника! Алеандро прыгал через две ступеньки, как мальчишка. Хороша была жизнь. Ди-ги-дин… ди-го-дон…

В темной кордегардии навстречу ему поднялась темная фигура.

— Привет брату во Квинтэссенции.

Капитан от неожиданности вздрогнул. Темный человек подошел ближе, на лицо его упал свет из комнаты.

— Великий Кулинар! — Алеандро заключил Хиглома в объятия. — Вот так встреча! Какими судьбами занесло вас сюда? Вы, может быть, письмо какое привезли мне из Тра… из Толета?

Он втащил Хиглома в комнату, усадил к камину, налил вина в оловянные кубки.

— Выпьем, брат мой во Квинтэссенции! Тринк! Это винцо неплохое, сам калогер Марвы его приемлет!

Хиглом выпил.

— Калогер понимает толк в жизни, — сказал он. — Кто тут нынче, барон Нагронский? В пантагрюэлисты я бы его, впрочем, все равно не взял…

— Ну, рассказывайте же! — Алеандро, сияя улыбкой, смотрел на Хиглома. — Зачем вы в Лимбаре?

— Я приехал к вам, Алеандро. — Хиглом с болезненной гримасой потер ногу. — Занемела, черт… Про ваши успехи я знаю и, поверьте, очень рад за вас…

— Ну а вы-то как?

— А меня отставили, — сказал Хиглом, все еще растирая ногу. — Наш могучий коннетабль очищает лейб-гвардию от понтомского духа, а где ж его еще и найти, как не в нашем батальоне… Я ведь родом из Палванта, самое что ни на есть гнездо…

— А куда же смотрел принц?!

— Э, друг мой, принцу не до нас. Шеф лейб-гвардии, граф Вимори, сидит в Дилионе, ему тоже не до нас… Лианкар теперь и царь, и Бог… я, говорит, очищу лейб-гвардию от ненадежных…

— Это вы — ненадежный?

— Я с острова Ре, этого хватило. В душу мне не заглянешь. Кто знает, а вдруг я — чемианец? Возможно, даже я сам не знаю этого до времени… Такова Лианкарова логика. Это мне ваш Грипсолейль объяснил, помните его?

— Отлично помню негодяя! — ласково откликнулся капитан. — Но почему же вы не пошли к принцу?..

— Да ведь не я один… Нас таких чемианцев набралось множество. Принц повелел устроить комиссию для рассмотрения наших физиономий… Ну уж, sans moi[43]! Я узнал от Грипсолейля, где вы, да что вы, — и сразу к вам. Примете чемианца?.. Это я-то чемианец… — Хиглом даже усмехнулся.

— Вот что, брат Арнор, — сказал Алеандро. — Завтра мы выходим в поход на фригийцев… а если попадутся нам доктринеры, мы и их в землю вкопаем! Будете у меня четвертым лейтенантом. А сейчас давайте ужинать — вставать завтра до света.

Батальон в походном строю вытянулся на улице, ведущей к восточным воротам. Капитан вышел на двор цитадели, представил Хиглома офицерам. Затем перешепнулся о чем-то с Макгиртом и Анчпеном. Члены магистрата, дрожащие и позевывающие со сна под своими меховыми мантиями, провожали капитана до самых ворот.

Шевалье Азнак на своем коньке крутился рядом с капитаном. Он один был без шлема, в красном берете, из-под которого ниспадали его пышные каштановые кудри. Макгирт старался не смотреть в его сторону.

Батальон вышел из ворот. Чахлая зимняя заря только приподнимала ночные тучи, и кругом было довольно сумрачно. Передовой патруль, во главе с Анчпеном, рысью шел в двух сотнях шагов от колонны. Скоро они должны выйти на развилку: левая дорога вела на север, в Санот, правая — на юг, в Чинор.

Анчпен со своими всадниками свернул направо.

— Что они делают, капитан?! — взвизгнул шевалье Азнак, увидев этот маневр. — Нам не туда!

Капитан был невозмутим, даже благодушен.

— Почему не туда? Разве в той стороне нет фригийцев?

Теперь уже Макгирт в упор смотрел на Азнака. Сумрак мешал хорошенько рассмотреть его лицо; но то, что он растерян, разочарован, обескуражен — видно было и в сумраке.

— Мы идем в Чинор, шевалье, — вежливо сказал капитан. — Я, видите ли, передумал. Вам это почему-либо неприятно?

Азнак уже овладел собой:

— О нет, ничуть, мой капитан… Просто я был несколько сбит с толку… Я буду сопровождать вас, куда вам угодно…

— Вот и славно, — сказал капитан. — И не отъезжайте от меня слишком далеко: ваш фригийский язык может понадобиться в любой момент…

Макгирт разворошил пальцем свои усы, чтобы скрыть ехидную усмешку.

До Чинора, стоящего в предгорьях Топаза, было пятьдесят с небольшим миль — на день форсированного конного марша. Но трудно было сказать, насколько легко удается преодолеть это расстояние: фригийцы могли не раз встретиться им на пути.

Прошли три деревни, не занятых фригийцами. День был ветреный, мглистый. В полдень, когда они уже отошли от Лимбара миль на двадцать, капитан приказал кормить лошадей, не распрягая и не расседлывая. Вперед он выслал разведку: невдалеке должна быть четвертая деревня, в которой — клялся проводник — он видел фригийцев еще позавчера.

Капитан остановил голову колонны на взлобке, чтобы иметь впереди свободным для обзора возможно большее пространство. Но выигрыш был невелик: лощина, в которую сбегала дорога, была покрыта высоким хвойным лесом, а сама дорога на середине лощины обрывалась поворотом. Проклятой этой деревни видно не было.

В остановившейся колонне стоял мирный гул голосов. Закусывали все: даже трубач за спиной капитана что-то звучно жевал. Подошел Хиглом, держа в руках гигантский ломоть хлеба и кусок ветчины.

— Поешьте, Алеандро, будет вам волноваться. Что-что, а прегерская ветчина — вещь, достойная внимания…

— Спасибо, Хиглом. — Алеандро принял бутерброд. — Что, заметно, как я волнуюсь?.. А вы не говорите никому (с полным ртом)… другие авось не заметят…

Прегерская ветчина таяла во рту. Алеандро уже взялся за фляжку, когда Хиглом сказал:

— Глядите-ка, и в самом деле кто-то скачет.

Макгирт и Азнак были уже рядом:

— Капитан! Капитан!

— Вижу, все вижу, — сказал Алеандро. — Макгирт! Велите взводным вывести вперед арбалетчиков.

Макгирт кинулся со всех ног. Алеандро закрывал фляжку, когда всадник подскакал к нему:

— Мой капитан! Фригийцы! Мы захватили их врасплох!

— Много их?

— Лейтенант Анчпен велел передать: человек сорок, не больше!

— Макгирт! — крикнул капитан. — Пускайте!

Конные арбалетчики де Базоша пролетели мимо него, на скаку готовя свое оружие. Капитан проводил их глазами. Де Базош, следовало признать, отлично выучил своих людей.

— Так мы начали войну, любезный шевалье, — сказал он Азнаку. — Поедем допрашивать пленных.

— Не выстрелить ли из пушки, мой капитан, — предложил Азнак, — для устрашения?

Алеандро вскочил на поданного ему коня.

— Не давайте мне впредь таких советов, Азнак. Видно, что вы не военный… Чтобы стрелять из наших кулеврин, надо отпрягать лошадей, иначе они взбесятся и вся наша колонна обратится в стадо. И кого нам устрашать? Те сорок душ, которые и без того уже довольно устрашены?

Деревня была очищена без потерь. Человек двенадцать фригийцев было убито, свыше двадцати взято в плен. Все с любопытством разглядывали их. Фригийцы были, как на подбор, здоровенные, ражие мужики, с явной военной выправкой, многие при касках и кирасах. Алеандро собрал короткое совещание, прямо на улице.

— Стемнеет через четыре часа, если тучи разойдутся, — он глянул на голубеющие прорывы в облаках, — через пять-шесть часов. До Чинора еще полпути. Фригийцев можем встретить еще раза два по меньшей мере. Анчпен не ручается, что никто не ушел; если ушел, значит, впереди нас будут ждать. Ваше мнение, господа, покороче.

— Пленных надо бы допросить, сколько их тут было, пусть скажут, — подал мысль Хиглом.

— Потеряем время. Главное сейчас — идти до Чинора или ночевать по пути?

— Второе бы вернее… — пискнул было Азнак.