Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

два, не десять. Сколько подобных Монстров таится в глубинах Диких Земель не знает никто. Но я не сомневаюсь, что стоит Великому Барьеру Шестого пояса рухнуть, как они покинут свои логова и территории и ринутся на земли, богатые духовной силой и стихией.

Я сам приманивал Зверей подобной уловкой на Чёрной горе, кто сказал, что здесь не получится.

Невольно я сглотнул. Неплохой план раз и навсегда решить проблему с сектами и победить Альянс. Империя Сынов Неба и последний её Император Реолд не сумели этого сделать, а Поднебесная Империя, ведомая Рамом Вилором, сумеет. Каково, а?

Да, сектанты умеют делать Пробои в другие Пояса, да только у этих Пробоев, создающихся на основе Путей Древних, множество ограничений, как я теперь понимаю, навязанных извне. И кто, кроме Стражей и Рама Вилора мог их навязать? Кто мог запретить Пробою из Земель Итреи пропускать через себя тех, кто превзошёл этап Мастера?

Кто мог запретить пройти на битву возле Вольного Приюта сектантам этапа Властелина и Повелителя? Один Властелин, даже первой звезды мог бы играючи уничтожить и город, и всех его защитников.

Но не случилось же? Не прошёл? Сектанты приходят в Тюремные пояса только в качестве наказания и почти всегда одиночками. Они кнут, который используют Стражи. Они часть договора, который когда-то Империя заключила с Альянсом. В этом нет сомнений, особенно вспоминая слова знакомых мне Стражей об уступках, на которые они пошли… Сколько там лет прозвучало в тот день? Не пятьдесят ли или немногим больше пятидесяти лет? Не о дне ли гибели Ордена Небесного Меча и принца Ралера шла тогда речь?

Возможно, что великие боги сект имеют возможность сломать эти ограничения, но вот сколькие из них успеют спастись после того, как рухнет Великий Барьер Пояса?

Да, Шестой пояс огромен, Звери и Монстры Диких Земель не достигнут всех его закоулков в первый день, но я могу лишь предполагать, сколько времени будет у богов сект.

Что, если Рам Вилор неспешно ведёт всё к этой последней битве, где лично будет встречать прорвавшихся богов сект?

Покосился на Седого. Тот встретил мой взгляд и, кривя губы, спросил:

— Ну что, поставил себя на место Рама Вилора?

Я проигнорировал, оценивающе оглядел Седого с ног до головы, задаваясь вопросом, согласится ли он поучаствовать в подобной битве? Сам себе же и ответил — согласится.

И всё же мои губы шевельнулись спрашивая:

— Я тут подумал, Седой. Есть ведь ещё одна тайна Древних, которую до сих пор не повторили. Тайна Указа Смерти, что одним ударом едва не уничтожил Альянс. Что, если мы раскроем её, сумеем переделать формации Шестого пояса и попытаемся вновь обрушить Смерть на сектантов, стирая их с лица земли? Ты бы помог мне в этом?

И тем неожиданней был мне ответ Седого:

— Нет, — коротко буркнул он. Не выдержав моего взгляда, спросил уже сам. — Что, объяснить?

Я твёрдо потребовал:

— Да.

— Ох, — недовольно вздохнул Седой, крутнул головой, словно проверяя, насколько близко к нам Бирам и может ли он нас слышать, и только затем негромко принялся говорить. — Там ведь не только секты, ты не забыл? Ещё и наши братья, которые остались в клане Кунг, сам клан Кунг и десятки более мелких фракций.

Мгновение я хмурился, пытаясь понять, где это там. Осознал, что там это в Шестом поясе, дал короткий ответ:

— Уберём их. Отзовём перед ударом.

— Отозвать можно, не буду спорить, хотя отзывают куда-то, на земли, равные покинутым, а не в никуда, но что делать с тысячами пленных, которые в руках сект? Что делать с потомками наших собратьев, которые оказались в руках сект после потери Южного Взгорья? Что делать с другой проблемой? Меня называют Клинком Мщения, но я далёк от того, чтобы мстить тем же детям. Из любого ребёнка, не испорченного влиянием сект, можно вырастить приличного идущего.

— Вставить в Указ ограничение по возрасту?

— Хорошее решение, но оно не спасёт пленных собратьев.

— Разве эти осознанные жертвы не спасут гораздо больше жизней? Разве возможность уничтожить секты одним ударом не стоит такой платы? Сколько идущих, взятых налогом из Тюремных поясов гибнет каждый год в битвах с сектами? Год за годом, десятилетие за десятилетием?

Седой потёр лицо, а затем упёр в меня тяжёлый взгляд:

— Не знаю. С каких пор собиратель камней и дерьма задаёт такие сложные вопросы и измеряет жертвы и жизни?

— С тех пор как веса, которые попали в мои руки, стали больше, чем простые веса для мёртвых камней?

Седой отвёл взгляд, глухо проговорил:

— Твой талант велик, но ты сам говорил, что он распылён ещё и на лечение. Сомневаюсь, что ты сумеешь повторить подвиг Императора Реолда.

— Не нужно сомневаться. Я лишь задал вопрос. Ты бы помог мне?

Седой снова повернулся ко мне, мы встретились взглядами, и он упрямо повторил:

— Ты не он.

— Если там всё было завязано на формации Указов, а по-иному и быть не могло, — не менее упрямо указал я в ответ, — ведь обычный Указ распадается после смерти создателя, то таланта мне хватит. Хватило бы доступа к формациям и помощников, которые могут с ними обращаться. Ты со мной?

Несколько вдохов мы с Седым бодались взглядами, словно джейры, а затем он опять отвёл глаза и выдохнул:

— Нет.

Я невольно изумился, причём вслух:

— Интересно.

— Интересно ему, — вдруг вызверился на меня Седой, обжигая злым взглядом. — Ты наслаждаешься битвами, ты ищешь себя в схватках с достойными и опасными противниками. Вот твой путь, вот что в тебе интересно Небу. Так и иди по этому пути, нечего примерять на себя шкуру давно превратившегося в пепел Императора. Нашёл себе развлечение, сравниваться себя с ним. Не с того конца сравниваешь, Малец! Он мог, да не делал. Не делал, пока не погиб. Да, все говорят, что это он обрушил удар, но ты, сам мастер Указов, головой можешь подумать? Додумался, что он завязал Указ на формации? Молодец. А дальше подумать можешь? Столичный округ погиб мгновенно или в считанные мгновения. Это непреложный и всем известный факт. За эти мгновения там сгорело всё. Плоть, артефакты, стены, дворцы, даже горы. Так как же он успел запустить тот великий Указ? Да он завязал его на смерть! — не дожидаясь ответа рявкнул Седой, заставляя всех коситься на нас. — На свою смерть. Это не