Семейка (СИ) - Ульяна Каршева

самом деле пахнуло промозглой сыростью. Он ещё подумал, что коридор, в сущности, ничего особенного из себя не представляет. Чего же испугалась Алька?

Перешагнув порог, Алик застыл на месте, вслушиваясь. Тихо. Ну, если не считать отчётливого шелеста по стенам снежной бури и поскрипывания деревянных частей коридора. Пола, например. Уверившись, что ничего страшного пока с ним не происходит, он шагнул ещё пару раз. Потом решил: так и будет идти — два шага, остановка и разведка.

Он-то решил. Но кое-кто решил по-своему. Не успел он начать следующий шаг, как кто-то жёстко и больно схватил его сзади, за кофту, царапнув ногтями по спине. От неожиданности он не удержал равновесия и начал падать назад. Неизвестный пока человек ударил сзади же в плечо, разворачивая к стене. Алик едва успел понять, что ударили не просто так, а чтобы он не свалился. А потом его, всё ещё от растерянности еле стоявшего на ногах, рванули боком, и он чуть не грохнулся, споткнувшись о порог.

Но его буквально выволокли из коридора и крепко стукнули всем телом о стену.

С треском шарахнула в косяк дверь.

Изумлённый, он разглядел перед собой разъярённую Белоснежку.

Пока он ошеломлённо моргал на неё, она врезала ему такую пощёчину, что он не хило так снова откинулся к стене...

— Псих! — чуть не плевалась она одним и тем же словом, уже держась за его плечи и тем самым почти пригвоздив к стене. — Псих! Не смей туда ходить! Тебе что — делать нечего?! Псих!

Руки у него дёрнулись — то ли защититься, то ли инстинктивно ударить в ответ.

Но реакции у него оказались хорошими: он застрял взглядом на её мокром лице — и с сомнением, перерастающим в новое изумление, сообразил, что она плачет. Руки его опустились, а потом неуверенно поднялись, чтобы осторожно, чтобы не спугнуть, обнять Белоснежку за талию и прижать к себе, пока он нашёптывал ей ласковые, утешающие слова.

Вскоре двое стояли у опасного коридора, упоённо целуясь так, словно расставались навеки.

… Ангелика Феодоровна откинулась на подушки.

— Игорь, собери карты.

Её приказ домоправителя не удивил. Он осторожно склонил край розового одеяла так, чтобы карты гадалки съехали с него в старую коробку. Затем таро были аккуратно положены на столик рядом с кроватью хозяйки дома.

— Всё получилось? — задумчиво спросил Игорь.

— Начала положены, — словно про себя, вполголоса ответила Ангелика Феодоровна. — Но вот получится ли — это придётся выждать, чтобы удостовериться. Что во втором корпусе?

— Боюсь, как я и говорил, её обитатели вскоре переберутся к нам.

— Не побоятся бурана?

— Нет, ведь заклятие на коридор начинает пробираться и в жилые комнаты. Оно пострашнее будет бурана.

— Как там Лизонька?

— Есть небольшая температура — её собьём. Немного кашляет и чихает. Но, думаю, это тоже ненадолго.

— Замечательно, — отстранённо решила Ангелика Феодоровна и локтем примяла подушку. — Я немного подремлю. Разбудишь, когда сыновья с семьями переберутся к нам.

— Хорошо, — почтительно склонился перед нею Игорь.

Он укрыл хозяйку одеялом, а потом на цыпочках вышел и первым делом пошёл искать Алику. Очень удивился, когда сообразил постучаться к Лизоньке. Именно здесь и нашлась девушка: вместе с пожилой женщиной, которая частенько чихала, Алика азартно резалась в обычные карты, играя в обыкновеннейшего «дурака».

Дамы, завидя кавалера, немедленно пригласили его к себе, чтобы узнать последние новости по дому.

— А где Алик? — задумчиво спросила девушка, тасуя колоду и посматривая на Игоря так, словно он всеведущ.

— Кажется, в последний раз я видел его в библиотеке, — спокойно сказал домоправитель.

И не соврал. Он видел Алика в библиотеке. Но о том, что парень только что пытался войти в коридор, — только знал. И знал, как и кто помешал ему пройти по этому зловещему коридору… Как только от хозяйки дома знал и о том, что парень там, у коридора, ведущего в первый корпус, сейчас не один.

Лизонька громко чихнула в очередной раз, и домоправитель пообещал принести для неё мятные леденцы от кашля, которые одновременно помогут с чихом, и удалился.

Постоял на лестнице, не решаясь спуститься на первый этаж.

Хорошо, что кухня находится на том же втором и можно не мешать другим двоим наводить личные мосты между собой.

Игорь вздохнул и заспешил на кухню.

Глава 15

Она всё ещё боялась — понял он. Целовались яростно и неостановимо, но стояли — шаг между ними. Как целуются во второсортном фильме: тянясь друг к другу, но оставляя между собой пространство. Так нельзя. Ему хотелось, чтобы она была ближе.

И он шагнул. А она — взяла и отступила, хотя вроде и не должна была ощутить этого шага. Наверное, машинально. Или инстинктивно… Но ему уже мало было, что они стоят — он, всего лишь держа её за талию. Ему хотелось чувствовать её тело, её дрожь, которую он ощущал прокатывающей эхом в своих собственных ладонях. Но её тело было напряжено, как будто в ожидании, что внезапная ласка вот-вот сменится чем-то грубым… Он чувствовал, как её грудь дотрагивается до его тела, то и дело бросая в жар. Но этого мало… Он не думал, что ему хочется чего-то большего, чем просто поцелуй. Но хотел этого поцелуя идеальным, а она всё отступала, всё пятилась…

Доотступалась.

Громадная прихожая первого этажа представляла собой почти вестибюль с дверями по стенам — от подсобных помещений. На подходе к ныне опасному коридору начиналось нечто вроде тамбура, только без двери в него. И тамбур этот был по высоте и ширине близок тому коридору.

И Белоснежка скоро упёрлась спиной в противоположную стену. Теперь не Алик, а она… Чуть только почувствовав за спиной преграду, она испуганно дёрнулась в сторону.

Но он, ощущая себя в странном и сладостно вязком тумане, нежно провёл по её щеке пальцами. И, где-то глубоко в душе удивляясь себе самому, глубоким и низким голосом сумел выговорить:

— Красивая… Какая красивая…

Другой рукой он всё ещё поддерживал Белоснежку за талию, так что в том заворожившем его тумане он отчётливо прочувствовал, как она не сразу, но расслабилась. И вот тогда он мягко шагнул к ней, чтобы обнять по-настоящему и невольно вздохнуть ей в ухо, когда под его ладонями оказалась её тонкая, нервно вздрагивающая спина.

Он-то нисколько не сомневался, выждав немного, чтобы она сама прильнула к нему, словно попавшая в его невидимый, но чувственный туман. Прижимал её к себе, глубоко зная, что теперь она не будет напрягаться в ожидании… опасности.

Губами он коснулся