Магия чисел. Математическая мысль от Пифагора до наших дней - Эрик Белл

Поскольку Платона больше не было рядом с Дионом, чтобы ободрять и направлять его, тот впал в печаль и начал плести интриги. Он начал усердно трудиться над вопросом, как занять место тирана, попутно стараясь сделать из себя философа. Когда тиран умер, а несколько распутный Дионис-младший стал правителем Сиракуз, Дион почувствовал, что настало время пригласить Платона. Либо сейчас, либо никогда, настал момент установления правления на основополагающих метафизических принципах. Новый тиран лично не питал неприязни к проекту. Ему было даже интересно познакомиться с Платоном после всех тех рассказов, которые он столько раз слышал от Диона об отсутствующем учителе. Он даже провозгласил, что тоже станет философом. Выходило, молодой тиран вообразил, что он в состоянии исправить грубую ошибку отца и доказать высокомерным афинянам, что он не варвар.

Сицилия в то время была любимым местом пребывания пифагорейцев, из которых почти все оказались преданными поклонниками своего многообещающего неофита. У нового тирана не возникло проблем в убеждении этих чистосердечных душ поддержать его, его жену и Диона в их обращении к Платону с просьбой вернуться и приступить к их обучению. Говорят, что главной приманкой и основным доводом служило обещание Диониса перейти на ту форму правления, которую ему рекомендует Платон. В действительности философ был ему нужен, чтобы помочь разобраться в наиболее запутанных делах. Платон принял предложение и попал в сети политической интриги, которая оказалась шедевром даже для коварных сицилийцев. Философ не знал, что враги Диона уже уломали Диониса возвратить из вполне заслуженной ссылки Филиста, чтобы тот противодействовал любым сторонникам, которых философ может приобрести. Все, что презирал Платон, должно было свершиться, поскольку Филист был экспертом в интригах, практичным политиканом в худшем виде и ярым сторонником тирании как идеальной формы правления.

Когда судно ошвартовалось в Сиракузах, Платона на пирсе встречал сам Дионис. Гибкий правитель зашел так далеко, что теперь вовсю старался продемонстрировать свое уважение великому педагогу. Дионис подогнал царственную колесницу, сев за возничего, настояв, чтобы Платон взобрался в нее, и отвез его во дворец. Радостные толпы перекрывали улицы, философу казалось, будто он вернулся к себе домой. Дионис распорядился, чтобы приготовили публичное чествование философу и роскошное жертвоприношение бессмертным богам за благополучное возвращение великого человека. Со своей стороны, тиран объявил о намерении прожить добродетельную жизнь, изучить философию и управлять своими подданными мудро. Естественно, безнравственные придворные последовали примеру обожаемого тирана.

Чтобы продемонстрировать, что слова у него не расходятся с делом, Дионис сразу же начал брать у Платона уроки по геометрии. Несчастных придворных тотчас стала обуревать жажда познания треугольников, всех и одновременно. Вскоре мальчикам-рабам, приносившим этой орде неожиданно возникших геометров чистую воду и освежительные напитки, некуда стало поставить ногу, не опасаясь испортить квадрат гипотенузы на чертеже какого-нибудь энтузиаста на свежеотсыпанном песком полу. Весь двор жужжал, как улей в середине лета, определениями, аксиомами и фрагментарными доказательствами, когда возбужденные неофиты обоих полов спешили убедить друг друга в том, что они знают тончайшее отличие между четырехугольником и ромбом.

Медовый месяц политики и геометрии длился целых пять дней. Дионис принародно объявил, что его собственные старания в области четырехугольников сделали его душу бескрайне добродетельной. Дабы подтвердить, что стал хорошим человеком, каковым он себя ощущал, он принял просителей со всех концов с кротостью и предупредительностью, коих никогда ранее не демонстрировал.

Под философским наблюдением Платона законы, содержащие предложения по проведению существенных реформ, были написаны и едва не вступили в силу, когда Филист одернул тирана за рукав. Он напомнил Дионису, что Сиракузы находятся в состоянии войны с Карфагеном, нашептал, что Дион при потворстве Платона ведет сношения с врагом и готов реформировать правительство не только геометрически, но и физически.

Дионис мгновенно отвернулся от геометрии. Еще раз лично распорядился арестовать Диона и расставить шпионов в квартале Платона. В сущности, философ оказался государственным заключенным. Все еще внешне дружелюбный, тиран предпринял предварительные меры предосторожности, чтобы снизить растущую популярность философа в массах. Одновременно придворные обнаружили, что их никогда не заботили треугольники и нет ничего скучнее ромбов. С полов смели весь песок, пары начали танцевать, и опять мальчики-рабы стали разносить сосуды с вином вместо бутылок с водой. Развлечения сменили диспуты.

Обескураженная неожиданным падением добра и соответствующим триумфом грубости, фракция Диона стала сильно побаиваться за безопасность Диона и Платона, особенно когда поползли слухи, что Дион будет тайком зарезан. Приведя в действие весьма значительное влияние, друзья Диона убедили тирана заменить смертный приговор изгнанием. Дионис уступил и отправил Диона в Италию. Пообещав призвать обоих, Диона и Платона, если когда-нибудь наступит мир в отношениях с Карфагеном, он отправил Платона морем в Афины. Там позднее к своему учителю присоединился Дион, чтобы продолжить изучение философии управления.

Во второй раз Платон взял верх над тираном из Сиракуз. Какими бы неосуществимыми ни казались идеи «Республики», не Платон, а Дионис предстал в глазах общественности вопиющим ослом. Дабы сохранить обломки собственного достоинства, Дионис направил массовое приглашение разным философам по всему цивилизованному миру с предложением оказать честь Сиракузам своим присутствием и осчастливить всю Сицилию своей мудростью. Он обещал им места при дворе и всяческую роскошь, какую они только не пожелают для облегчения их размышлений. Так, всем скопом они и приняли его приглашение. Даже циники не смогли противостоять такой уникальной возможности публично демонстрировать презрение к богатству, в то время как откровенно бессовестные гедонисты или почитатели денег, такие как Аристип и Эсхин, мчатся к корыту наслаждений. Дионис почувствовал, что сумел восстановиться в глазах цивилизованного мира во всем, кроме одной детали.

Этой деталью был Платон. В его отсутствие даже брюзжащий Диоген никого не устраивал. Но Платон не был заинтересован возглавить компанию ничтожеств, толкущих воду в ступе. Настала очередь тирана прибегнуть к посредничеству всех своих родственников, мужчин и женщин. Добавив их мольбы к мольбам раскаивающегося хозяина, они объединились в упрашивании Платона забыть прошлые обиды и вернуть единственную истинную философию в Сиракузы. Ссылаясь на слабость здоровья и преклонные годы (вежливая отговорка), Платон отказался. Только когда Архит и другие влиятельные пифагорейцы призвали его именем философии вернуться в Сиракузы и подавить полоумное бормотание голосом разума, Платон уступил. В третий раз он отплыл в Сиракузы в надежде приручить тирана и цивилизовать Сицилию. Колесница, в которой Дионис сопровождал его во дворец, была вдвое лучше прежней.

На сей раз на политическом горизонте не было ни облачка. Филист впал в долговременную немилость всего народа Сицилии, и, если бы Дион сумел составить компанию Платону, он мог бы стать желанным королем-философом.

Дионис тоже сильно изменился. Смиренный и задумчивый, почти меланхоличный, он слушал с благосклонным вниманием Платоновы тщательно продуманные порицания зла тирании и обещал реформы. Он обещал что угодно, только не обещал сдержать свои обещания. Платон напомнил ему, что Диону было обещано возвращение, как только воцарится мир. Военные действия давно закончились, а Дион продолжал жить в изгнании. Тиран со вздохом признал, что все сказанное правда, но ничего не может с этим поделать: Дион отказался возвращаться. Платон сразу же понял, что его опять обманули. Он вспомнил, как на последней встрече с Дионом этот полностью воспрянувший духом молодой человек с нетерпением ожидал сигнала от Диониса на возвращение в Сиракузы, чтобы мгновенно внедрить принципы управления Платона. Наиболее серьезные препятствия, считал Дион, уже устранены. Тиран может согласиться на перераспределение собственности в равных долях. Теперь Платону стало ясно, что если чему и противился всей душой Дионис, так это коммунизму. После этого доверительность в отношениях превратилась в угрюмый фарс с обеих сторон, чтобы только сохранить лицо перед ревнивой ордой сплетничающих философов разных направлений, роящихся при дворе. Эти рассерженные любители мудрости нашептали Дионису, что Платон сторонится их, потому что он слишком самоуверен, и считает, будто сам сможет править лучше, чем законный глава. Помня о сделанной когда-то грубой ошибке, Дионис остался учтивым и осторожным. Когда Платон перестал выдерживать столь аномальное положение, он попросил разрешения вернуться в Афины. С показной неохотой тиран согласился. В распоряжение философа предоставили государственный корабль.