Пост-оптимальный социум. На пути к интеллектуальной революции - Аркадий Юрьевич Недель

щедрость, когда богатый господин, предчувствуя скорый конец, жертвует все свои средства беднякам или церкви ради спасения души, больше не высшая добродетель. Она уступает место меценатству – щедрости во благо себе, чем и занимались Медичи. Быть богатым уже не стыдно, это тоже способ imitatio Christi[49], но не в превозносимой средневековыми орденами бедности или, как советовал св. Бернард Клервоский, путем самоунижения, а в том, чтобы при помощи денег создавать рай на земле. Так банкир вытесняет рыцаря, а начиная с Медичи, конкурирует со священником в вопросе о контроле еще и духовной жизни своих прихожан-вкладчиков.

Именно с этого, казалось бы, не самого волнующего события в европейской истории, деньги становятся не просто эквивалентом богатства, а духовной (религиозной) силой, и сегодня это видно лучше всего. На протяжении всех последующих столетий эта сила будет только крепнуть, ну а сам Ватикан будет все более и более превращаться в банковскую систему, в прямом и фигуральном смысле, с беспрецедентным количеством вкладчиков. Католический догмат о первородном грехе – это что-то вроде открытия счета в кредит.

Многие любят говорить о «конце истории», расхожее выражение в среде интеллектуалов последние тридцать лет. Мы уже обсуждали эту тему, и на мой взгляд никакого конца истории пока не предвидится. Я ранее приводил примеры того, как связаны большие эпохи – далекие от нас во времени. Но если вас (или кого-то другого) это не убедило, приведу другой пример: деньги, точнее богатство Ватикана. Живая история почти двух тысяч лет, которая продолжается и сегодня с неменьшим успехом. Несмотря на все потрясения, модернизации, войны, смены идеологий в мире и многое проч., Ватикан никогда серьезно не терял свои богатства, а только множил их.

Как вы, наверное, знаете, банк Ватикана самое, пожалуй, закрытое учреждение в мире. Он лучше защищен от вмешательства посторонних, чем ЦРУ или Моссад. Этот банк не пользуется компьютером и, следовательно, не имеет выходов во внешний мир. Он не подчиняется ни одним международным правилам, которые действуют в отношении других банков, и суммы, которые в нем вертятся, остаются res incognito. Словом, если вы захотите скрыть ваши деньги от чужих глаз, откройте счет в банке Святого престола. Нельзя не признать, что Ватикан – самая успешная корпорация в истории человечества.

И.-В. Г. То есть Вы считаете, что достоверная информация о Ватикане недоступна в принципе?

А.Н. Что-то, конечно, попадает в прессу, Италия все-таки достаточно свободная страна, если сравнивать с ее европейскими соседями. Помните скандал вокруг увольнения Этторе Готти Тедески, главы банка Ватикана. Он был уволен с формулировкой «несправившегося со своми обязанностями», но судя по книге Жана Луиджи Нуцци[50], которого, кстати, кардиналы пытались привлечь к суду, причина, мягко говоря, не в его прогулах на работе. Между прочим, вот вам подтверждение тому, о чем мы только что говорили: Тедески (в соавторстве) выпустил книгу под названием «Деньги и Рай. Глобальная экономика и католический мир» (2010) – с предисловием не кого-нибудь, а Тарчизио Бертоне, кардинала-камерленго, который после ухода Бенедикта XVI стал фактическим правителем Ватикана (до избрания нового папы), – где он говорит, что – внимание! – сама христианская мораль вдохновляет капитализм на превосходство. Книга Тедески – запоздалый ответ Ватикана на «Протестантскую этику и дух капитализма» (1905) Макса Вебера, рассматривавшего именно протестантизм в качестве духовного стержня капиталистического производства. Тедески, очевидно не без чтения работ экономического историка Джакомо Тодескини, уверяет в обратном: именно католическая мораль создала условия для раскрытия человеческих способностей и возвышения человека, чему и служит капитализм, в отличие от протестантизма, приводившего к экономическим войнам и рыночному макиавеллизму.

Так или иначе, начиная с середины XV века Европа медленно, но верно начинает создавать внутри себя виртуальный мир; банковские отношения, займы, кредиты, в которые были вовлечены самые могущественные институции того времени, – тому пример. Живое золото, понятно, продолжало играть огромную роль тоже. Уолтер Рэли, фаворит Елизаветы I, автор известной «Истории мира» (1614), своего рода энциклопедии его путешествий, реальных и воображаемых, еще в конце XVI века отправился на поиски Эльдорадо, по его прикидке она находилась на территории современной Венесуэлы, – земли с бесконечными золотыми запасами. В том же самом веке, только на несколько десятилетий раньше, Эрнан Кортес высадился со своим войском в Теночтитлане (городе-государстве ацтеков) и, поначалу будучи принятым в качестве мессии, стал грабить ацтекское золото, вызывая искреннее недоумение хозяев – ацтеки относились к золоту примерно так, как испанцы к дереву. Так виртуальный мир, еще точнее – мир виртуального богатства, начал свою экспансию Европы. И кажется не случайным, как я сейчас думаю, что первичная фаза этой экспансии совпадает с расцветом европейского оккультизма, огромного интереса очень многих европейских интеллектуалов к Каббале и подобного рода сюжетам.

И.В.-Г. Поясните, в чем Вы видите сходство между деньгами и оккультизмом?

А.Н. Это просто. Деньги, вернее операции с ними, по сути очень схожи с магическими или алхимическими действиями. Когда вы кладете деньги в банк, то не знаете, что через некоторое время получите на выходе. Вы можете только предполагать, как это делали алхимики, надеяться, что, внося определенную сумму, вы получите прибыль. Но вы можете ничего не получить или потерять то, что внесли. Вы можете стать богаче, а можете превратиться в бедняка.

Агриппа Неттесгеймский, протагонист гётевского Фауста, в своей «Оккультной философии» (1510), различая виды магии, что также делали до него Фичино и Иоганн Тритемий, выделял в особый подвид магию или силу воображения (vis imaginum), которая в классификации Агриппы входит в категорию естественной магии. Vis imaginum – это удивительный дар людей видеть то, чего еще нет или видимое не такое, как он его видит, но это неважно – видеть желанием, и этим видением влиять на объект. Агриппа еще именует это «эстетическим видением».

Денежные операции – это во многом vis imaginum, потому что вы видите, имагинируете (если позволите «оккультный» неологизм) то, что еще не существует, что-то, что находится в модальности возможного, но для вас вполне сущего. С другой стороны, деньги – это своего рода код, тайные знаки, которыми шифруется мир. Представьте: у вас в кошельке десятидолларовая купюра, по сути крипт, который вы можете прочитать тысячами разных способов. Вы можете купить билет в кино, съесть гамбургер, купить журнал моды и т. д. и т. п.

«Купить» – значит прочитать крипт, задействовав ваше воображение, желание, vis imaginum. Делая это, вы не подозреваете, что совершаете вполне магическое действие: нечто воображаемое трансформируете в реальное, десять долларов в гамбургер. Тритемий, к слову, изобретатель криптографии, или «стеганографии», по названию его сочинения, говорил, что