Место для большего - Бет Эманн

– Я не воспринимаю это как поражение, сын. Я смотрю на это как... она несчастлива. Я так сильно ее люблю, потому отпускаю и желаю ей счастья.

Я промолчал, с минуту переваривая то, что сказал папа. Все эти годы я считал отца простым, холодным мужчиной. Он и был простым, но он был совсем не холодным. Оказалось, он был так влюблен в маму, даже спустя тридцать лет, что был готов ради нее пожертвовать своим счастьем. Отныне я никогда не смогу смотреть на отца так, как прежде. Он был самым бескорыстным, скромным человеком, которого я когда-либо повстречал в своей жизни, и я никогда не ощущал такого родства с ним, как в эту минуту.

Я повесил трубку, все еще испытывая раздражение и неловкость, но это движение в никуда и продолжать было бессмысленно. Я больше не хотел думать о ситуации мамы с папой. Единственная проблема была в том, что, если я не думал об этом, то думал о Кейси.

Прошло шесть дней с тех пор, как я слышал ее голос. Шесть дней с тех пор как я уехал и оставил ее рыдающей на траве. Шесть дней с тех пор, как я был готов убить кого-то голыми руками.

И тут как по часам мой телефон запищал. Кейси писала мне каждое утро в одно и то же время, и игнорировать ее сообщения становилось все сложнее и сложнее.

К. ТЫ РАССТАЕШЬСЯ СО МНОЙ?

Все сжалось в груди от мысли, как дерьмово она себя чувствовала, отправляя это сообщение. Я был зол, и мне нужно было немного времени, но, видит Бог, я не хотел заставлять ее испытывать подобное. Я должен был ей что-то ответить.

Б: МЫ СКОРО ПОГОВОРИМ. Я СКУЧАЮ.

Не так много, но это все, что я мог написать в этот момент. Я столько хотел сказать ей, но не хотел делиться этим через сообщения.

Я выбрался из постели и набросил бейсболку на голову.

– Давай, Ди. Пошли.

Дизель поднял голову и спрыгнул с постели, бегом направляясь к двери, когда услышал звон металлического поводка.

Последняя неделя в легкую стала самой ужасной в моей жизни. Сперва я думал, что что-то не так с результатами обследования мамы. Выяснил, что все в порядке с этим, но меньше, чем через час узнал о разводе родителей. Вы думаете, что в двадцать семь я мог бы принять их расставание рационально, но мой мир рухнул. Спустя пару часов я узнал, что человек, к которому, как я считал, могу отправиться за утешением, несколько недель лгал мне. Я просто не знал, что делать. Все вышло из-под контроля, и мое единственное постоянство в мире – хоккей – пострадал из-за этого. Мы проиграли три из пяти игр в выездной сессии, и я знал, что товарищи по команде спросят у меня ответа. Коллинз два раза спрашивал меня, что происходит, о чем ему стоит знать, но я продолжал врать. Сегодня была домашняя игра, и я был настроен и полон решимости играть как прежде.

Я поторопил Дизеля, чтобы успеть позавтракать самому и отправиться на стадион для ранней тренировки. Тренировка отвлечет меня, и, надеюсь, у Коллинза я получу дополнительные баллы.

Одно короткое сообщение, которое я хотел отправить, и я отключился...

***

Спустя несколько часов я закончил легкую тренировку перед игрой и чувствовал себя бодрым, несмотря на тяжелое утро. Флюиды воодушевления, исходящие из толпы, когда мы выехали на лед, стали спусковым толчком моему и так бушующему адреналину. Вероятно, он будет нам на руку в игре с «Ванкуверскими Кануками», одними из самых серьезных противников. Они были в Тихоокеанском Дивизионе, а мы в Центральном, так что это не соперничество внутри дивизиона, а, скорее, соревнование в профессионализме. По какой-то причине больше крови проливалось на лед, когда мы играли с этой командой, а не с другой иной во всей лиге. В каждом движении мы видели повод для драки, и я не надеялся, что эта игра будет отличаться от предыдущих.

Первый период был волнительным, так, что нервы тряслись. Счет балансировал то в нашу, то в их пользу. Сначала Вайпер добыл для нас очко, затем они забросили мне. Потом Большой Майк вытянул нас вперед, и они почти сразу же отыгрались.

Мы раскатывались по льду в перерыве после первого периода, и меня подрезал Эдгар Шепард, один из самых крупных мудаков во всем профессиональном хоккее. Он возвышался надо мной на пару дюймов и сверкал своей лысой макушкой. Огромный шрам рассекал его лицо от одной щеки до другой, как напоминание, о том, как его полоснули много лет назад коньком. У него был грязный рот и никаких навыков на льду – жуткая комбинация. Мы поддевали друг друга и раньше, так что его треп меня не удивлял.

– Прости, Мерфи. Я подрезал тебя? – заржал он, преграждая мне путь, так, что я едва не упал на задницу.

– Отвали, Шепард! – выплюнул я, объезжая его.

После коротких наставлений от Коллинза, к нам вернулась решимость. Я занял свое место на льду и начал расчищать линию вратарской защиты. Она всегда была слишком скользкой после Замбони (прим. пер.: машина для заливки льда) во время перерыва.

Игроки обеих команд раскатывались и занимали свои места, когда Шепард подкатил к моей сетке.

– Что с тобой, Мерфи? Ты несколько дней играешь как дерьмо. Стареешь?

Я проигнорировал его, сосредоточившись на том, чтобы не подпускать его к себе. Игра вскоре начнется и, очевидно, он пытался меня взгреть, чтобы получить преимущество.

Второй период был жестким, быстрым и напряженным. Было три драки, и Вайпер просидел на скамейке штрафников почти все время. Несмотря на все проделки, счет не изменился. Все те же 2:2.

Мы выехали на лед перед началом третьего периода, и я закатил глаза, когда Шепард снова подкатил ко мне. Он остановился в трех футах и улыбнулся, не говоря ни слова.

– Чего ты хочешь? – рявкнул я, все еще не желая смотреть на него.

– Дженсен? Это фамилия Кейси?

Мою кожу покалывало от адреналина, когда я повернул голову в его сторону. Я стиснул челюсть и поднял шлем, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

– Я не понимаю, какого хера ты задумал, Шепард, но только что ты перевел все на совершенно иной уровень. Отъебись.

Его глаза округлились, но он продолжал улыбаться мне, наслаждаясь моим гневом.

– Ого! Я нашел слабую точку? Расслабься, Мерфи, я задал простой вопрос, на всякий случай, если захочу ее подцепить. Знаешь, раз вы оба расстались и все...

Дыши. Он просто пытается забраться тебе под кожу.

Я рассмеялся, пытаясь выглядеть так, будто меня забавляли его угрозы.

– Независимо от того, расстались мы или нет, она слишком хороша для такой тупицы, как ты. Я бы пожелал удачи, но даже это не поможет.