Шелковые нити - Мария К

Ничуть не смутившись, Хлоя подошла к нему ближе, ее глаза были полны понимания:

— Это неправда. Тебя любят. Тебе просто больно.

Глядя в его измученные глаза, Хлоя страстно желала прижать его к себе, заверить, что он не одинок в своих страданиях. Она была полна решимости помочь ему найти выход из этой темной бездны, даже если для этого придется опуститься в нее вместе с ним.

В порыве злости Ричард властным жестом смел все со стола.

— Убирайся из моего дома! — рявкнул он. — Теперь я понимаю. Мне никто не нужен. Уходи, пока мне не пришлось тебя вышвырнуть.

Хлоя инстинктивно сделала шаг назад, но осталась непреклонной. Она покачала головой, ее голос не дрогнул.

— Нет, Ричард. На этот раз я не уйду. Я не могу оставить тебя одного.

Ричард отвернулся, пытаясь скрыть внутреннюю боль и уязвимость.

— Мне не нужна твоя жалость или беспокойство. Я прекрасно справляюсь сам. Просто оставь меня в покое.

Хлоя снова мягко покачала головой.

— Твой разум обманывает тебя. Не позволяй ему победить.

— Мне не нужна помощь! Мне никто не нужен! Мне не нужна ни твоя жалость, ни твоя помощь! — Голос Ричарда эхом разнесся по комнате. Он отчаянно заткнул уши, словно пытаясь заглушить слова Хлои.

Он обнажил свою уязвимость, открыв ту сторону, которую так долго скрывал. Несмотря на его бурную вспышку гнева, Хлоя не могла заставить себя оставить его в таком уязвимом состоянии.

С большой осторожностью Хлоя подошла на шаг ближе, мягко пытаясь преодолеть эмоциональную пропасть, которая образовалась между ними. Ее намерением было предложить поддержку и понимание. Но когда она протянула руку, чтобы дотронуться до Ричарда, он отпрянул, в его глазах бушевал вихрь тяжелых эмоций.

— Не смей прикасаться ко мне! Мне не нужна твоя забота или понимание! Оставь меня в покое! — Он, казалось, разрывался между стремлением к утешению и нежеланием принимать его от кого бы то ни было.

Хлоя оставалась стоять как вкопанная. Она ответила мягко, пытаясь проникнуть в крепость его страданий.

— Тебе не обязательно быть одному, Ричард. Тебе не нужно тащить все на себе.

Но его эмоции были подобны вихрю, сердце бешено колотилось, а дыхание участилось.

— Отойди от меня! Я могу сам о себе позаботиться! — В его словах слышалось отчаяние.

— Конечно, ты можешь, — голос Хлои оставался тихим. — Я знаю, что можешь. Но, пожалуйста, позволь мне быть с тобой. Тебе не обязательно проходить через это в одиночку.

— Ты не понимаешь? — Его дыхание стало тяжелым. — Я не хочу, чтобы кто-то был со мной!

В его словах чувствовалась борьба и мучения, которые он испытывал, оказавшись в ловушке своих собственных эмоций.

Чем больше он стремился держать ее на расстоянии, тем решительнее она становилась в своих попытках сблизиться с ним. Хлоя была уверена не отказываться от Ричарда, даже когда его отчаяние оттолкнуло ее. Она понимала, что его боль глубока, но была столь же непоколебима в своем стремлении быть рядом с ним, даже если он не осознавал, что нуждается в этом.

Уважая стремление Ричарда к уединению, она отступила на шаг и кивнула. Она указала на дверь и сказала:

— Я буду прямо за этой дверью. Если я тебе понадоблюсь, я буду там.

С этими словами она вышла из комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой на случай, если он передумает.

В комнате воцарилась тяжелая тишина, нарушаемая лишь слабыми звуками глубокого дыхания Ричарда.

Оказавшись в комнате один, Ричард попытался вернуть себе самообладание, но эмоциональное смятение все еще бушевало в нем. Он пробормотал себе под нос, пытаясь убедить самого себя:

— С тобой все будет в порядке. — Он отшатнулся, прижавшись спиной к прохладной стене, и прошептал: "Это не… это не правда… Мой разум не остановится".

— Твой разум тебе не враг, Ричард, — донесся голос Хлоя из-за двери. — Тебе просто нужно понять это.

— Ты не понимаешь! — Он сделал еще один судорожный вдох. — Мой разум — мой злейший враг!

Последовавший за этим смех был не от радости, а от отчаяния, и он быстро перешел в душераздирающие рыдания. Эмоции наконец-то овладели им, и он рухнул на пол, подавленный тяжестью своего горя.

Хлоя не колеблясь открыла дверь, вошла в комнату и опустилась на колени рядом с Ричардом. Ее рука нежно легла ему на плечо, и она тихо сказала:

— Все в порядке. Твои чувства нормальны.

Горячие, пьяные слезы ручьями стекали с его лица:

— Ты не знаешь, каково это! Моя голова — это водоворот саморазрушения.

Ричард сбросил ее руку со своего плеча и неуверенно поднялся на ноги. Его голос дрожал:

— Мне нужно…

— Просто дыши, Ричард… — Хлоя подошла ближе, желая помочь ему успокоиться.

Она протянула руку, пытаясь нежно прикоснуться к нему, но его крик остановил ее.

— Я сказал, не трогай меня! — Он отшатнулся, почти потеряв равновесие, и настаивал, — Просто оставь меня!

Хлоя, понимая необходимость соблюдать его границы в этот момент, немедленно сделала шаг назад, подняв руки в знак своей готовности выполнить его пожелания:

— Хорошо, хорошо. Я тебя не трогаю. Извини. Просто дыши.

Ричард сделал несколько глубоких вдохов, каждый из которых был попыткой восстановить контроль над своими бурлящими эмоциями. Дрожащим голосом он, наконец, произнес:

— Хорошо. Просто… оставайся там. Не подходи близко. Но… не уходи.

Хлоя почувствовала облегчение, узнав, что он хотел, чтобы она осталась. Она на мгновение заколебалась, разрываясь между желанием быть рядом с ним и уважением к его просьбе. В конце концов она прошептала: "Конечно", — и замерла в нескольких футах от него. Ей страстно хотелось протянуть к нему руку, предложить утешение.

— Тебе нужно успокоиться, — продолжила Хлоя, ее голос был нежным и ободряющим. — Я знаю, что ты борешься, но время залечит раны. Я клянусь, со временем станет лучше.

— Верно, — на удивление спокойно ответил Ричард. — Но я не живу в будущем. И сейчас я ничего не понимаю.

Хлоя наблюдала за ошеломляющими переходами между его моментами гнева, отчаяния, истерики и холодной отстраненности, и это оставляло у нее чувство недоумения. Она задавалась вопросом, что было причиной этих драматических эмоциональных сдвигов и что мешало ему полностью принять ее поддержку.

— Почему ты не подпускаешь меня ближе? — спросила она мягким голосом. — Я правда хочу помочь или, по крайней мере, быть рядом.

Он чувствовал себя побежденным, как будто весь мир сговорился против него.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня таким, — его признание прозвучало дрожащим, надломленным голосом. Навернулись слезы, вырываясь тихими всхлипываниями. — Это так жалко.

Сердце Хлои защемило от той