Насмешка Купидона - Алекс Джиллиан

управлению Бионикой и Полярисом? — уточняю я, чувствуя на себе свирепый взгляд Логана. Что, дядя, угодил я с подарком?

— Полярис был испытанием, идеологом которого являлся я, и ты выдержал экзамен, пока Логан пытался чинить тебе препятствия. Я предлагаю тебе выбрать приемника. Думаю, мы оба знаем, кем он, точнее она, будет, — сдержанно улыбается Моро, и я бросаю взгляд на появившуюся в зале именно в этот момент Ребекку Томпсон в длинном вечернем платье в пол, облегающем ее сексуальные женственные формы. И я подмигиваю, поймав теплый взгляд карих глаз. Черт, это ребячество. Но, похоже, я выполнил условие Ребекки и даже раньше срока. — А с Бионикой придется пока поработать.

— Неплохой старт, парень, — фыркнул Романо, хлопнув меня по плечу. И я только сейчас вспомнил об озвученной Моро угрозе, которая может исходить от оказавших мне сейчас неожиданную поддержку членов правления. Они еще не в курсе планов Квентина назначить меня своим приемником, что предоставит мне решающую ключевую роль в управлении корпорацией, и противостояние с этими акулами большого бизнеса мне предстоит в недалеком будущем.

Далее разговор плавно смещается на обсуждение рабочих процессов и прочих тем делового характера. Количество гостей постепенно увеличивается, великая пятерка Медеи разбредается в разные стороны, вступая в дискуссии с вновь прибывшими, среди которых малоприятная мне персона Зака Моргана с длинноногой рыжей моделью.

— Ты не говорил, что Зак тоже приглашен, — напряженно замечаю я, обращаясь к Моро, составляющему мне компанию.

— Он сын именинника. Было бы странно, если бы его здесь не было, — иронично парирует Квентин. Мы выходим на балкон, но я продолжаю пристально следить за передвижениями Зака, зная его склонность к непредсказуемым поступкам. Фей находится в компании других женщин в противоположной стороне салона, вежливо раздавая улыбки своим манерным собеседницам. И в отличие от Зака, она пока его не замечает. Черт, если бы я знал заранее, то предупредил бы. Фей будет в ярости.

— Не переживай. Твоя красавица сможет за себя постоять, — заметив мою озабоченность, «утешает» Моро. Мне хочется бросить в ответ что-то резкое, пренебрежительное, но сегодня этот человек продемонстрировал свою лояльность и как минимум заслуживает уважительного отношения за оказанное покровительство, как максимум — благодарности.

— Ты это по выражению ее лица прочитал? — все же не смог удержаться от иронии. Квентин понимающе кивает. Скользнув по его бледному лицу беглым взглядом, отмечаю, что Моро выглядит уставшим и изможденным, белки покрыты сеточкой капилляров, проступающие на висках и кистях рук синие вены, натянутая сухая кожа. Сейчас я не сомневаюсь в том, что передо мной стоит смертельно-больной человек. Вопрос в том — сколько он еще продержится в строю. Жестоко, но я обязан думать о себе в первую очередь.

— Фей Уокер — очаровательная кошечка, которая всегда будет приземляться на четыре лапы, с какой бы высоты не падала, — туманно заявляет Моро, делая глоток из бокала с прозрачным напитком. Не думаю, что там алкоголь. Возможно, просто минеральная вода. — Она из тех, что гуляют сами по себе, и сколько бы ты ни пытался ее приручить, ничего не выйдет. Нельзя выглядеть таким влюбленным, Джером. Особенно в твоем положении. Если хочешь защитить ее, то не смотри так, как сейчас.

— Как? Как я смотрю? — наигранно, бесстрастно уточняю.

— Словно она единственная во вселенной, — с улыбкой на выдохе отвечает Моро…

— У тебя богатое воображение, — качаю головой, хотя отрицать очевидное сложно. Никогда не думал, что мои чувства к Фей так бросаются в глаза.

— У меня богатый опыт, Джером, — парирует Квентин. И снова нечего возразить в ответ. — И я знаю, о чем говорю. Прекрасные женщины, как цветы. Душистые, совершенные. Благоухают и влекут в момент своего цветения. Желанные, гибкие, свежие, как капли утренней росы, и чтобы сохранить их такими навечно, мы порой совершаем неисправимую ошибку.

— Какую же? — терпеливо задаю ожидаемый вопрос, готовясь к новой порции философии и рассуждений. И Моро с одухотворенным видом пророка продолжает:

— Помещаем за ограждение, в неволю, в свой личный сад, обнесенный забором, поливаем и удобряем. А потом в один прекрасный день приходит вор и срывает наш любимый особенный цветок, оберегаемый с трепетом и заботой, вдыхает его аромат и бросает под ноги.

— И в чем мораль? — скептически интересуюсь я.

— Никакой морали, Джером, — пожимает плечами Квентин, глубокомысленно улыбаясь. Я закуриваю сигарету, на время отвлекаясь от наблюдения за Фей и устремляя взгляд в высокое безмятежно-синее небо, пронизанное золотыми солнечными лучами. Тающие облака, легкий бриз, серебристые блики в лазурных прозрачных водах, на горизонте сливающихся с небесами. Яхта медленно и мягко начинает движение, отплывая от берега. Значит, все приглашенные гости собрались. Пока я любуюсь пейзажем, вдыхая солоноватый воздух, Моро продолжает проповедь: — Аморально держать свободолюбивый цветок в неволе. Если бы мы не прятали его так тщательно, то вору не пришло бы в голову, что он имеет какую-то особую ценность. Для него это просто цветок, обычный, похожий на сотни других бесполезных растений.

Я закуриваю сигарету, рассеяно кивая. Цветы, волки, стаи, кошечки, хищники. Удивительный глубокий внутренний мир прячется за холодными масками миллиардеров, несущих на плечах всю тяжесть своих капиталов. Близость скорой смерти, возможно, частично повлияла на восприятие Квентином окружающей его реальности. Иногда он рассуждает как безумец, хотя все они — теневые правители, отчасти одержимы, иначе не достигли бы таких высот.

— Я помню себя в твоем возрасте, Джером. Время иллюзий и первых настоящих потерь. Они ощущаются так остро, кровоточат, оставляя глубокие шрамы, которые спустя десятилетия никто не рассмотрит, и ты сам не вспомнишь, кто и когда их оставил.

— Это вряд ли, — резко возражаю я.

— Поверь, так и будет, — снисходительно утверждает Моро. — На живые искренние чувства способна только молодость. И поэтому я советую тебе не торопить события, насладиться мгновением боли и радости. Они редко могут существовать раздельно, как две стороны одной монеты, как инь и янь. В мои годы ты будешь скучать по бурным страстям и перенесенным страданиям. Опыт даст тебе иммунитет, он как универсальная вакцина вытравит из души уязвимые места, выстроит несокрушимые стены, за которыми не останется ничего по-настоящему стоящего. Цели, поставленные задачи и найденные решения. Эмоции постепенно угаснут, сердце охладеет. Ты будешь спорить. Я вижу в твоих глазах огонь, и я завидую тебе, Джером. Я на него не способен. Мой удел