Сирены - Джозеф Нокс

— Еще раз благодарю, мистер Рид.

Он подошел к девушке-администратору, поговорил с ней и кивнул мне. Потом ушел заниматься своими делами. Я сел, открыл рекламный журнальчик и стал наблюдать за входом.

3

Чуть раньше, позвонив в полицию, я заявил, что в квартире на сорок пятом этаже Битхэм-Тауэр слышен подозрительный шум. Фамилию Росситер называть не стал, чтобы наряд не прислали немедленно, а просто сказал, что сосед в отъезде и в квартире никого быть не должно.

Примерно через час двое патрульных в ярких сигнальных куртках и с фуражками под мышкой прошли по вестибюлю к стойке администратора. Девушка бросила взгляд на меня, но я решил немного подождать. Полицейские негромко заговорили с ней, намекая на щекотливую ситуацию. Администратор вышла из-за стойки и жестом пригласила патрульных следовать за ней. Я встал с кресла и направился к ним.

— Что случилось?

— А вы кто? — обратился ко мне патрульный.

— Уэйтс.

— Детектив Уэйтс из охраны мистера Росситера, — пояснила администратор.

Я предъявил им удостоверение:

— В чем проблема, констебли…

— Тернер и Барнс. Поступило заявление о подозрительном шуме в пентхаусе на сорок пятом этаже. Очевидно, речь идет о квартире мистера Росситера?

— Верно. Но сегодня там никого не должно быть.

— Не мешало бы проверить.

— Ммм… Пожалуй, не стоит.

— Если поступил сигнал в полицию, сэр, мы обязаны разобраться, — сказал Барнс.

— Ваше усердие похвально, но я уверен, что в квартире никого нет.

— А вы там сегодня были, сэр?

— Нет, не был.

— У вас есть доступ в пентхаус?

— Нет, — ответил я и обратился к администратору: — Может быть, туда лучше позвонить? Дабы избежать неловких ситуаций…

— Разумеется. — Девушка вернулась за стойку, набрала номер и попросила переключить вызов на пентхаус мистера Росситера.

С минуту мы слушали длинные гудки.

— Похоже, никого нет.

Один из патрульных посмотрел на администратора:

— Вы можете провести нас в апартаменты?

— Пентхаус мистера Росситера открывается только магнитной ключ-картой.

— Погодите, — возразил я. — Посторонних туда пускать не положено.

Патрульные ошарашенно уставились на меня.

— Минуточку. — Я достал из кармана мобильник и набрал несуществующий номер. — Керник… Да-да, я подожду. — Я выдержал долгую паузу.

Все трое не сводили с меня глаз, в полной мере ощущая неловкость сложившейся ситуации.

— Сэр, — наконец сказал я. — В полицию поступил сигнал о подозрительном шуме в квартире мистера Росситера в Битхэм-Тауэр… — Я сделал вид, что человек в трубке меня перебил. — Конечно, сэр. — Я понизил голос. — Да, сэр. Спасибо, сэр. — Я нажал «отбой» и обратился к администратору: — Выдайте нам ключ, пожалуйста.

— Сейчас попробую, — ответила она, возвращаясь к стойке.

— Прошу прощения, — сказал я констеблям. — Сами понимаете, сегодня такой день…

— Конечно, — ответили они хором, избегая моего взгляда.

4

По моему настоянию магнитную карточку взял один из констеблей. Пока лифт поднимался на сорок пятый этаж, все молчали. Не помню, играла ли музыка. Из лифта я вышел первым и торопливо зашагал прямиком к двери Росситера, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что я здесь частый гость.

Констебли медленно шли за мной, глазея по сторонам и обсуждая интерьер и планировку этажа. Тернер вставил ключ-карту в замок, взялся за ручку двери.

— После вас, — сказал он.

— Вы пока осмотрите квартиру, а я побеседую с соседями.

— Как пожелаете. — Тернер открыл дверь и вошел внутрь.

Я отступил, пропуская вперед его напарника. Оба замерли в прихожей, разминая шеи. Дверь захлопнулась. Слышно было, как один из патрульных присвистнул. Я прошел по коридору к соседней квартире, постоял там немного. Потом услышал, что дверь пентхауса снова открывается, и повернул обратно.

— Все в порядке?

— Ага, — сказал Тернер. — Министрам неплохо живется.

— Так все в порядке? — переспросил я.

— Ничего подозрительного не обнаружено, сэр.

— Соседка заперлась на все замки, — сказал я. — Уж не знаю, чего она себе там навоображала. Требует, чтобы вы арестовали ее уборщицу, потому что та крадет посуду. Собирается сделать официальное заявление, только сначала хочет переодеться.

Патрульные понимающе усмехнулись.

— Поговорить с ней?

— Нет, я сам разберусь. Спасибо.

Они прошли по коридору, нажали кнопку лифта. Дождавшись, когда откроются двери, я окликнул:

— Констебль!

Оба разом обернулись.

— Ключ.

Тернер шагнул ко мне, а его напарник придержал дверь лифта.

— Спасибо.

Я взял ключ и пошел обратно по коридору.

Двери лифта закрылись.

Я направился к пентхаусу Росситера.

Открыл дверь. Вошел.

Проверил время: 9:57.

Запер дверь, закрыл глаза, прислонился к притолоке, перевел дух. Интересно, закончились ли похороны? В 10:30 я должен спуститься в лифте на первый этаж.

Промедление будет равно самоубийству.

Я бросился в гостиную — большое безликое помещение, в котором я встречался с Росситером. За огромными стеклянными панелями открывалась панорама города.

Я разделил квартиру на зоны и стал их осматривать.

Методично обходя комнату, я искал второй телефон Изабель. В неприступном пентхаусе на сорок пятом этаже очень удобно хранить секреты. У меня был единственный шанс их отыскать. Дело шло быстро, безликость пространства играла мне на руку. Несмотря на размеры гостиной, укромных мест было не так уж и много. Я осмотрел бутылку коньяка, которым Росситер меня угощал почти месяц назад. «Хеннесси».

Любимый коньяк Зейна Карвера.

Больше в гостиной ничего не обнаружилось, и я перешел в кухню громадных размеров. Судя по всему, ею не пользовались. В холодильнике был лишь пакет обезжиренного молока.

Я вернулся в гостиную и подошел к широкой лестнице. Она вела в спальни второго этажа, но сначала я осмотрел кабинет рядом с ней. Оттуда открывался самый красивый вид на город, однако кресло за письменным столом было повернуто спинкой к окну.

Словно бы в знак того, что помещение предназначается исключительно для работы.

На столе лежал закрытый ноутбук. Не было ни книг, ни блокнотов, ни папок с документами. Два нижних ящика стола были пусты. В верхнем обнаружился коричневый конверт — тот самый, который Росситер две недели назад швырнул мне через стол. Я высыпал фотографии на столешницу.

Цветные снимки со слегка размытым фоном. Сделаны с необычных ракурсов, явно на камеру телефона. Хорошо видна испарина на коже Изабель. На всех фотографиях мы вдвоем, на самой первой вечеринке в Фэйрвью.

Мне хотелось забрать снимки. Может, я за этим и пришел? Чтобы уничтожить улики против себя и спасти свою шкуру? Устыдившись своего порыва, я сложил фотографии в конверт, убрал его в ящик стола и вышел из кабинета.

Подошел к лестнице, остановился.

Вернулся в кабинет, снова открыл ящик. Конверт в руки брать не стал. Просто посмотрел на почерк.

«И. Р. 30 октября».

Я поднялся по ступенькам и