Искусство французского убийства - Коллин Кембридж

class="p1">– Убедись, что она совершенно сухая, – продолжила Джулия, и я послушно взяла полотенце и еще раз протерла кожу. – Теперь посоли ее внутри. Фаршировать ее мы не будем, она слишком маленькая.

– Сколько сливочного масла? – спросила я, посолив птицу.

– Очень много! Будь щедрой!

Прежде чем я успела возразить или хотя бы поторговаться, Джулия взяла меня за руку и выложила мне на ладонь большую ложку сливочного масла.

– Теперь массируй! – приказала она. – Сначала загляни внутрь – засунь пальцы прямо внутрь мадам. И не забудь залезть ей под мышки. Сейчас же! Не стесняйся!

Так я и сделала. Я натерла маслом всю курицу изнутри, затем снаружи. И когда решила, что закончила, и нетерпеливо потянулась за полотенцем, чтобы вытереть руки, Джулия цокнула языком, вложила мне в руку еще ложку сливочного масла и заставила повторить весь процесс сначала.

В это время я рассказала ей о своей велосипедной аварии и передала разговор с Мервелем… И втирала, втирала, втирала… Клянусь, на эту маленькую птичку ушло полстакана сливочного масла. Хорошо, что продовольственные ограничения были сняты! А не то это был бы расход масла на всю семью за месяц.

В итоге мадам Пуле стала скользкой и жирной. Я радовалась, что Джулия стоит рядом, поскольку боялась, что при попытке переложить курицу в форму для запекания она выскользнет у меня из рук и шлепнется на пол. Пока я делала масляный массаж, Джулия отправила в духовку картофель и репу.

– Теперь ее нужно аккуратно перевязать, – и она протянула мне большую иглу с продетой в нее длинной белой ниткой.

– О, нет! Тебе лучше сделать это…

– Чепуха! Ты справишься, Табс. Это просто. И делается не только для того, чтобы она выглядела прилично и не раздвигала ножки и не раскрывала крылышки, как нетерпеливая невеста, но и для того, чтобы она более равномерно готовилась. А теперь приступай.

Она показала, как воткнуть иглу под коленку мадам рядом с хвостиком, а затем провести ее по всему периметру, прижав ножки к туловищу. Втыкая иглу в мягкую, мясистую кожу, я почувствовала легкую тошноту, но напомнила себе, что Марк Джастис тоже регулярно зашивает кожу.

– Теперь верхний край, – инструктировала меня Джулия и показала, как подвернуть крылышки так, чтобы их кончики оказались на одном уровне с туловищем. Я пришила их ровно, по пути проткнув лоскут кожи на шее, чтобы все оставалось закрытым и не сползало.

– Идеально! Она связана крепче, чем Полина в своих опасных похождениях[66] на железнодорожных путях, – с удовлетворением отметила Джулия. – А теперь в раскаленную духовку. – Она проверила, разогрелась ли духовка до двухсот двадцати градусов (что, как я знала, равнялось четыремстам двадцати пяти градусам по Фаренгейту; из-за перевода метрических показателей мне было еще труднее учиться здесь готовить), и стала наблюдать, как я осторожно перекладываю мадам на решетку для запекания грудкой вверх.

– Ждем… десять минут – и переворачиваем.

– Переворачиваем? Ты имеешь в виду в духовке? – Святые небеса… это будет катастрофа! Если я не обожгусь, то наверняка уроню бедного цыпленка на пол.

– Да-да! Через десять минут ты положишь ее на бок, а еще через десять минут на другой бок. Затем понизишь температуру до ста семидесяти пяти – это примерно триста пятьдесят по Фаренгейту – и польешь жиром! И так каждые десять минут, – с большим удовлетворением произнесла она, – на протяжении всего процесса запекания. А потом еще раз… – Она продолжала и продолжала.

Вот это да!

– Я понятия не имела, что зажарить курицу так сложно, – уныло пробормотала я.

– Ах, но прекрасная золотистая мадам с подрумянившейся хрустящей кожицей – это совершенство! И не так уж это и сложно, правда? – Она с беспокойством посмотрела на меня..

– Не совсем…просто я уверена, что опрокину ее в недра духовки, и она загорится, и это будет катастрофа.

Она уперла руки в обтянутые фартуком бедра.

– Не говори глупостей, Табита. Любая женщина, умеющая обращаться с заклепочным пистолетом, способна перевернуть чертову курицу в своей духовке.

Я неуверенно рассмеялась. Возможно, она была права.

– Итак, Джулия. – Я старалась, чтобы это прозвучало непринужденно. Я пыталась найти способ затронуть тему, которая не давала мне покоя все утро. – Пол когда-нибудь говорил о… эм… ну, ты знаешь… шпионах? – Вопреки моей воле мой голос понизился до шепота, хотя вокруг не было ни души.

– Что ты имеешь в виду?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Дедушка говорит, что по городу шастают шпионы. Вот я и решила, что если кто-то что-нибудь об этом знает, так это Пол. Потому что работает в посольстве.

Джулия подбоченилась и хитро улыбнулась.

– А ты знаешь, что мы с Полом познакомились, работая в Управлении стратегических служб на Цейлоне?

Я была в курсе, что они оба работали в Управлении стратегических служб, разведывательном управлении США во время войны. Поэтому я и затронула данную тему.

Если кто-то и имел представление о том, как работают шпионы, так это Джулия. Однажды она сказала мне, что знает все данные о каждом американском шпионе в Японии и Индии, поскольку именно она занималась ведением и организацией базы данных по персоналу. Я была уверена, что она не сможет (или не захочет) рассказать мне очень много. Все было засекречено.

Тем не менее я должна была хотя бы спросить.

– Знаю. Я просто хотела уточнить… – Я замолчала, сомневаясь, что хочу знать, не работал ли Пол Чайлд (а может быть, даже сама Джулия) шпионом здесь, в Париже. Я в это не верила, но кто знал?

– Те дни в Управлении стратегических служб остались далеко позади, – сказала Джулия, и так и было в буквальном смысле слова: Париж находился далеко от Индокитая.

– Понимаю. – Я чувствовала, что она не горит желанием раскрывать информацию. – Я спрашиваю в теории – как ты думаешь, действительно ли повсюду в городе шпионы?

– Определенно нет, – заявила она, но блеск в ее глазах противоречил сказанному. – Но если бы шпионы и были, то это точно были бы русские и американцы, которые бы шпионили друг за другом. – Вздрогнув, она воскликнула: – Пора переворачивать курицу!

В следующий миг мадам Пуле была перевернута на бок внутри горячей духовки.

– О, Табс, ты ни за что не догадаешься! – выпалила Джулия, когда я захлопнула дверцу, вспотев и от жара, и от напряжения.

– Что?!

– Мой майонез сегодня получился! – От волнения ее голос еще больше, чем обычно, напоминал птичьи трели. – Я взяла волю в кулак и пошла на кухню. Я готовила бульон из кости окорока, а металлическая миска просто стояла рядом, и я подумала: «Черт побери, попробуй еще разок!»