Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

Де Леви и его группа незаметно последовали за ними, при этом, не выпуская нить хода боя из своего внимания.

Людовик, влетевший в первых рядах, рубился на мечах с двумя рыцарями, выскочившими из-за угла строения, охваченного пламенем. Воины де Леви, выстроившись клиньями, влетали в виллу и, четко по своим группам, атаковали противника, внося неразбериху. Обороняющиеся не сразу сообразили, что численный перевес на их стороне, загорающиеся строения и амбары отвлекали многих, сея панику и неразбериху в управлении обороной. Вдруг принц почувствовал, что кто-то пытается его стащить с коня. Он повернул голову и увидел, как несколько копейщиков пытаются крючьями зацепить его за кольчугу. Резко наклонившись в бок, Людовик мощным ударом своего меча отрубил руку одному из копейщиков. Противник, страшно закричав от боли и ужаса, выронил копьё вместе с отрубленной рукой, намертво державшей его и, фонтанируя кровью, вырывающейся из отрубленной выше локтя руки, упал на землю. Копейщики немного отпрянули назад, позволив Людовику немного сместить своего коня вправо и атаковать другую группу воинов. В это же время подоспевшие конники принца искрошили незадачливых защитников в куски, чем внесли еще большую панику среди защитников.

Лузиньян и его отряд мародеров, иначе их нельзя было назвать, на полном скаку влетел на пригорок и, быстро разогнав воинов, защищавших это строение, спешился и приступил к грабежу. Годфруа де Лузиньян, верхом на коне, как бы прикрывал действия своих грабителей, подгоняя их командами:

– Жиль! Рауль! Поль! Быстрее, быстрее! Не мелочитесь! Ищите что-нибудь ценное! Ух, я тебя! – Он замахнулся мечом на одного из своих грабителей, тащившего мешок с какой-то крупой. – Тебе бы только жрать, идиот! Золото, деньги, пряности или ткани из Византии! Вот что нужно искать, остолопы!

Один из воинов, радостно крича, вытаскивал из строения большой отрез блестящей на солнце материи, другой тащил по земле большой кожаный мешок и чем-то тяжелым. Глаза Лузиньяна наливались радостным блеском наживы. Он не заметил, как из-за угла большого строения, немного походившего на склад или казарму для воинов, выскочила большая, человек в пятьдесят, группа воинов-копейщиков, ведомая несколькими конными рыцарями графа де Руси. Они напали на отряд Лузиньяна, отрезав выход из здания, которое они намеревались ограбить. Лузиньян, позвав на помощь своих людей, стал рубиться на мечах с противником, стараясь удержать въезд на площадку перед домом, давая возможность вскочить на коней своим воинам. Вот уже три рыцаря присоединились к своему командиру, храбрости которого можно только было позавидовать! Он не бросил своих людей в минуту опасности, а прикрыл их, дав возможность им собраться.

– Бросаем всё! Мешок и отрез на седло! Прорубаемся отсюда к чертовой матери! – Крикнул он своим рыцарям и оруженосцам.

Но противник, скучившись перед въездом на пригорок возле дома, не давал возможности им выбраться.

– Только не отступать! Иначе они нас загонят в дом и подожгут вместе со всем своим добром! – Крикнул Лузиньян своим воинам, которые начали, было, немного пятиться к дому…

Годфруа де Леви и его рыцари, числом около двадцати, вместе с оруженосцами, в это время сражались с пехотинцами противника метрах в ста от того места, куда загнали отряд Лузиньяна. Настал момент, чтобы попытаться спасти Лузиньяна.

– Вперед, мои воины! Поможем нашим друзьям из Пуату! – Крикнул де Леви, указывая мечом в сторону здания.

Рыцари резко развернули своих коней и с тыла атаковали противника, который уже почти загнал Лузиньяна и его воинов в дом.

Несколько оруженосцев и один из рыцарей Лузиньяна были выбиты из седел. В пылу боя Годфруа не мог разглядеть, что с ними, убиты они или ранены. Противник наседал со всех сторон, удары сыпались на него отовсюду, он не успевал отбиваться от них, пропуская всё больше и больше ударов мечей и шестоперов по ногам, спине и шлему. Голова его начинала гудеть, что-то липкое и солоноватое на вкус потекло по его лицу, закрывая один глаз и затрудняя ему обзор. Годфруа де Лузиньян, понимая, что попал в западню, и спасения практически нет, резким движением руки сбросил в головы треснувший шлем…

В это время они увидел, отряд рыцарей. Во главе отряда несся воин в ярко-желтом сюркоте. Он прикрывался своим большим желтым щитом, на котором были изображены три стропила. Помощь подоспела вовремя и врезалась в задние ряды противника, стараясь пробить дорогу для выхода его отряда.

– Ребята! Давайте из последних сил! Вперед, мои орлы! – Крикнул Лузиньян своим людям, некоторые из которых были уже ранены и еле держались в седлах.

Они бросились на противника, который не ожидал атаки с тыла. Враги в панике стали разбегаться, бросая оружие в разные стороны.

Рыцарь подъехал к Лузиньяну и, приподняв свой шлем, спросил:

– Как ваши дела, мессир Годфруа?

Говоривший спаситель оказался ни кем иным, как мессиром Годфруа де Леви!

– Спасибо! Я ваш должник по гроб жизни, мессир тёзка! Вы позволите мне Вас так называть теперь, мой спаситель? – Произнес Годфруа де Лузиньян, лицо у него было залито кровью. Сквозь красную кровавую маску проглядывало бледное лицо, на котором ослепительной голубой сталью сверкали глаза Лузиньяна.

– Это честь для меня, мессир… – ответил де Леви. – Вы ранены и сейчас можете потерять сознание! Обопритесь на мое плечо, я выведу вас и ваших людей из боя! Ребята! Подберите быстро добычу мессира Лузиньяна и подожгите это и соседние дома! Мы отходим!

Воины де Леви быстро собрали все мешки, которые валялись во дворе и стали кидать факелы на крышу этого и соседних домов. Пламя резко разгоралось и вскоре все здания стали напоминать огромные костры. Отряд стал отступать к мосту, увозя раненого Лузиньяна…

Противник, столкнувшись с внезапной атакой и пожарами, не сразу пришел в себя. Командир обороны селения, рыцарь Шарль Одноглазый, решил вывезти через задние ворота несколько вьючных лошадей, на которых он заранее нагрузил несколько больших кожаных мешков с серебром, принадлежавших графу де Руси.

Прекрасно понимая, что зерно, муку и скот спасти не удастся, Шарль Одноглазый решил вывезти часть казны своего господина. И вот он и ещё десять конников, ведя четырех вьючных коней с серебром, выскочили из тыльного выхода и… сразу же напоролись на засаду, заранее оставленную здесь предусмотрительным принцем и де Леви. Рыцари быстро напали на группу воинов графа де Руси, пятерых они сразу же выбили из седел, остальные быстро рассеялись в разные стороны, бросив обоз противнику. Только рыцарь Шарль остался оборонять обоз. Как верный пес, он бился против конников де Леви, которые были поражены отвагой обреченного рыцаря.

– Сдавайтесь, мессир рыцарь! – Крикнул Шарлю молодой виконт Фульк Анжуйский, который командовал