Проклятие Гийома Завоевателя - Виктор Васильевич Бушмин

идти пришлось несколько минут, правда, большую часть пути заняли поклоны и приветствия различным рыцарям, графам, виконтам и герцогам, но этого требовал этикет и необходимость.

Наконец они дошли до палатки, в которой разместился мессир Годфруа де Лузиньян, старший сын Гуго, вассала графа Пуату Гильома. Услышав от слуг о приближении принца Людовика с каким-то рыцарем, Годфруа де Лузиньян спешно вышел из палатки, поклонился и приветствовал их:

– Приветствую славного принца Франции, Людовика! Низкий поклон передает Вам мой отец, Гуго де Лузиньян, чьи болячки не позволили ему отправиться в крестовый поход с Его светлостью Гильомом де Пуату, герцогом Аквитанский. Вот и сейчас, он попросил меня отдать вассальный долг нашему верховному сюзерену.

Людовик улыбнулся, выдержал небольшую паузу и произнес:

– Приветствую и тебя, благородный сеньор де Лузиньян. Мы наслышаны о твоей храбрости, преданности и верности. Позволь представить тебе моего друга, рыцаря Годфруа де Леви, командира одной из моих отборных рыцарских сотен.

Лузиньян деланно поклонился, было очевидно, что ему, родовитом и знатному сеньору, было не совсем приятно кланяться неизвестному выскочке, которым он считал де Леви.

– Мессир Годфруа, мы ведь с вами тёзки, не правда ли? Если не ошибаюсь, это вас произвел в рыцари и «благородные люди» сам король Филипп Первый. – Ответил Лузиньян, делая упор на последние слова своей фразы.

Годфруа де Леви покраснел от злости так, что рубец его шрама стал иссиня-багровым. Людовик, понимая, что надо немного разрядить обстановку, непринужденно произнес:

– Все мы, если хорошенько покопаться в наших предках, когда-то были конюшими, оруженосцами или вообще, сервами.

Это был тонкий намек на далекое прошлое семьи де Лузиньян, уходившее своими корнями еще в эпоху Хлодвига Великого. Но Людовик, желая перевести разговор в другое русло, спросил:

– Мне тут рассказывали о каких-то ваших удивительных доспехах для рук и ног, что мы не удержались и решили посмотреть.

Лузиньяну было приятно услышать лестные слова в свой адрес, и он ответил:

– Слухи, сир, немного преувеличены. Просто, как-то копаясь, на досуге, я обнаружил в одной из старинных книг описание римских и греческих налокотников и наколенников из бронзы и меди. Поразмыслив немного, я попросил нашего оружейника, мэтра Бриоля из Пуатье, изготовить для меня комплект таких вот защитных пластин. – Он сделал знак своему оруженосцу, который быстро вытащил из палатки налокотники и наколенники. – Для удобства крепления, я попросил проделать вот эти дырки, чтобы кожаными ремешками связывать их для удобства ношения.

Людовик и Годфруа де Леви с нескрываемым интересом уставились на невиданные доселе доспехи. Годфруа де Лузиньян, видя как заинтересовались его доспехами пришедшие гости, стал разглагольствовать дальше:

– Единственное неудобство в них, это отсутствие самой защиты локтей и колен. Пока не домыслил, как их сделать.

Людовик покрутил в руках доспехи и сказал:

– Весьма недурно! Я тоже увлекаюсь всякого рода новшествами в военном деле.

– Слухи о Ваших новшествах разносятся, словно на крыльях!– Отпустил комплимент Лузиньян, намекая на арбалетчиков, посаженных на коней, сюркоты и шлемы-шапель.

– Спасибо, мессир де Лузиньян. Но мы сейчас пришли не за комплиментами и не для обмена куртуазными фразами. Я решил, зная ваш задиристый нрав, предложить присоединиться лично ко мне и отряду мессира де Леви, чтобы немного «пошалить» на землях графа де Руси. Как вы смотрите на это? Соглашайтесь… Это лучше, нежели сиднем просиживать в лагере или в осаде какого-нибудь замка! Добра, поговаривают, у Его светлости де Руси, накоплено много, позволю, всё, что сумеете захватить, оставить у себя.

Глаза Годфруа де Лузиньяна разгорелись. Он немного подумал и согласился:

– Если то, что Вы сказали, правда… Я согласен! Возьму с собой трех оруженосцев и двух рыцарей, если не возражаете…

Людовик повернулся к Годфруа де Леви и спросил:

– Вы не возражаете? Можно мессиру Лузиньяну взять с собой вышеуказанных воинов?

Годфруа поклонился и ответил:

– Конечно, сир. Это будет честь для меня…

Людовик непринужденно улыбнулся и, протянув Лузиньяну его доспехи, сказал:

– Заодно посмотрим ваши нововведения в бою. Завтра, нет, сегодня после полудня мы с мессиром Годфруа выступаем. Будем ждать вас за лагерем, в двух лье западнее. Убедительно прошу не поднимать излишнего шума и не привлекать ненужного внимания к отъезду.

Годфруа де Лузиньян поклонился и, дождавшись, когда принц и де Леви покинули его, сказал оруженосцам:

– Собираемся… Ведите себя тихо, берем больше вьючных лошадей, видимо будет отличный шанс поживиться!

Его интересовало только одно, неужели принца действительно так заинтересовали его железные «побрякушки» или было ещё что-то, о чем он пока не догадывался… Он почесал подбородок и стал наблюдать, как его слуги и воины занимаются снаряжением и имуществом…

Людовик и де Леви, причем принц возвращался в прекраснейшем настроении, направлялись к палаткам, где заканчивали свертывание лагеря рыцари и оруженосцы сотни де Леви. Принц весело насвистывал какую-то мелодию, мотив которой было трудно узнать, и иногда отмахивался веточкой от появившихся назойливых мух, вечных спутников скопления людей и животных.

– Надоели эти мерзкие твари. – Людовик несколько раз отмахнулся веткой от какой-то чересчур назойливой зеленой мухи, крутившейся возле него. Он взглянул на Годфруа и усмехнулся. – А ты чего нос повесил? Не хочешь, чтобы с тобой рядом несколько дней пробыл твой будущий шурин? Не переживай, скоро он резко поумерит свою родовитую гордыню!

Годфруа скривил лицо в ответ:

– Не пойму я их, сир. Ну и что из того, что меня только недавно произвели в рыцари! Всех, когда-нибудь производят в рыцари…

– Нет, мой друг. Не всех… Ему, скорее всего не понравилось то, что тебя, совсем ещё недавно бывшего простым конюхом, представляли ему на равных! Но мы малость поработаем над ним, не переживай. Гляди! – Принц рукой показал на воинов, сворачивающих палатки. – Великое дело, все-таки сделал нам мессир Антуан, умудряясь выучивать и готовить нам с тобой таких расторопных и послушных воинов.

Рыцари и оруженосцы уже практически завершили свертывание лагеря и уже начинали построение, рассаживаясь на коней. Оруженосцы упаковывали оставшееся имущество. Только пять сотен арбалетчиков оставались в лагере, занимаясь охранением сеньоров и остальных знатных владетелей, даже и не подумывающих о возможности угрозы нападения со стороны графа де Руси.

Нападение на склады графа де Руси. 21 апреля 1102 года.

Отряд под руководством принца Людовика и Годфруа де Леви вышел из лагеря и спешным ходом пошел на запад, через минут двадцать их догнала группа рыцарей, которую вел Лузиньян. Каждый воин его небольшого отряда был экипирован четырьмя вьючными лошадьми, всем своим видом показывая истинные цели поездки. Людовик и Годфруа де Леви переглянулись, по их лицам прошла еле уловимая усмешка. Принц сказал: