Большой секрет умницы Софии - Марина Ефиминюк

полные всевозможной праздничной снеди: понемногу всего. Пока я расплачивалась, Дрю исчез. Ненадолго, правда. Он нашелся на входе, в толпе галдящих зевак, следивших за рыночным фокусником. Стоило направиться к выходу, как он двинулся следом.

Делая вид, будто не замечаю не особенно ловкого соглядатая, я забралась в наемный экипаж и с беспокойством проверила площадь через маленькое окошко в задней стенке. Дрю поспешно забирался в карету. Нехорошее чувство внутри окрепло. Я поспешно встала коленями на сиденье и, отодвинув заслонку, попросила извозчика:

– Господин, не надо в Стрэйн-Лейн. Поедем к Академии общей магии.

Меня вновь вернули к академии. Выбравшись на мостовую, с самым деловым видом я зашагала на территорию и быстро оглянулась через плечо. Экипаж с бывшим помощником Рэнсвода прогрохотал мимо ворот и устремился вверх по улице.

– Подождите! – закричала я своему извозчику, практически отъехавшему от пустой пешеходной мостовой.

Он действительно остановил лошадку, по всей вероятности, посчитав, будто пассажирка что-то забыла в салоне. Размахивая ящичками, я проскакала по подтаявшей брусчатке и объявила с идиотской улыбкой:

– А теперь можно и в Стрэйн-Лейн!

Полагаю, он решил, что нарвался на совершеннейшую дурочку, но довезти не отказался. В конце концов, две оплаченные поездки по-всякому лучше, чем одна.

Дом отозвался знакомой тишиной. В окна пустой гостиной струился солнечный свет. На столике по-прежнему стоял бокал из-под бренди и почти нетронутая рюмка с ликером. В аквариуме мирно плавали рыбки, не понимающие, что вчера стали свидетелями исторического разговора, поделившего наши отношения с Киаром на «до» и «после».

Я решительно направилась в кухню, чтобы оставить закуски, но замерла, услышав за дверью кабинета шаги. Киар был дома. Тут меня охватила паника. Как лучше поступить? Сначала накрыть на стол, а потом его позвать и сделать вид, что накануне ничего не произошло? Или сразу сделать вид и заглянуть в кабинет, дескать, глупо сидеть по комнатам в праздник – давайте устроим дружескую пирушку?

Выбрать правильный вариант мне не дали. Дверь открылась, и в коридор, держа на руках Дусю, вышел высокий темноволосый мужчина. Следовало попятиться, но я натуральным образом остолбенела от неожиданности. Незваный гость, заявившийся в дом к Киару, был ослепительно красив той почти невозможной мужской красотой, когда хочется смотреть на человека просто из эстетического удовольствия.

– Добрый день, – с улыбкой, обозначившей на щеке задорную ямочку, протянул он мягким голосом. Тембр и вкрадчивая интонация непрозрачно намекали, что их обладатель из того сорта людей, кто не привык повышать голос, чтобы его услышали.

– Я думала, этот дом не впускает чужаков, – резко произнесла я, не сводя с него настороженного взгляда. Справедливо говоря, в этот дом в принципе входят все кто ни попадя. Просто какой-то проходной двор, а не хранимый домашними духами особняк.

– Выходит, я не чужак. – В темных внимательных глазах светилась ирония. – А ты кто? Служанка или содержанка?

– Соседка! – выпалила я, хотя вообще-то хотела назваться помощницей, но прямолинейный вопрос на грани хамства вызывал возмущение.

– Забавно. – Он усмехнулся, и теперь в глазах вспыхнуло любопытство. – И как зовут соседку моего доброго друга Киара Рэнсвода?

– Эстер, – брякнула я первое мелькнувшее в голове имя. – Отпустите мою кошку. Она не любит, когда ее берут на руки.

Вообще-то, по довольному виду Дуси, подставляющей ушко для ласкового почесывания, было заметно, что, в отличие от хозяйки, она не имеет никаких претензий.

– Да? А мне так не кажется. – Мужчина даже посмотрел на мурчащую предательницу. – Животные не идут в руки к плохим людям, Эстер. Звериному чутью стоит доверять.

То есть меня собственная кошка, спасенная из мусорного короба, считает отменной злыдней?

– Домашние любимцы душегубов вряд ли понимают, что их хозяева – злодеи, – хмыкнула я. – Может, я отвернусь, а вы кинетесь на меня с ножом и разделаете на рагу.

Он искренне рассмеялся.

– Не переживай, в праздничные дни я не питаюсь юными хорошенькими девочками. Но раз мы заговорили о еде, то от обеда не откажусь. Это закуски из квартала Восточных ворот?

– А? – Я с некоторым недоумением посмотрела на башню ящичков, перевязанную бечевкой, в своих руках. – Да.

– Мы должны дождаться Рэнсвода, чтобы устроить пирушку?

– Я не знаю, когда он вернется, – растерялась я.

– Значит, бессмысленно ждать. Или ты собиралась провести праздничный обед в компании кошки?

– Нет, конечно.

– В таком случае пообедаем сейчас, – объявил он, словно дело было решенным. – В столовой?

– В кухне. – Я моргнула, вообще переставая понимать, что происходит.

– И где в этом доме кухня?

– Там, – обалдело указала я нужное направление.

– Веди, – скомандовал он, опуская кошку на пол.

Потрясающий человек! Он так ловко и напористо жонглировал словами, что складывалось впечатление, будто я просто-напросто позабыла о том моменте, когда пригласила его за стол. Даже почувствовала себя неловко за досадный провал в памяти.

В кухню мы вошли торжественной шеренгой: впереди Дуся, потом я с ящичками еды, а следом мужчина, который так и не представился.

– Как к вам обращаться? – спросила я, пристраивая закуски на мраморную столешницу.

– Никак, – отозвался он, с интересом осматриваясь. – У меня сегодня выходной, я не в должности.

– Но имя-то у вас есть? – фыркнула я, быстренько стягивая с плеч пальто.

– Когда поминают мое имя, на меня нападает икота, – пошутил он, напрочь отказываясь представляться.

– Господин, мужчина, старейшина? – немедленно предложила я, бросив на него быстрый взгляд. – Господин Никак?

– Старейшина? – Он изогнул темные брови. – Мы с Рэнсводом ровесники.

Видимо, абсолютно все мужчины за тридцать очень трепетно относятся к своему возрасту.

– То есть вы в тех замечательных годах, когда нельзя пить при детях что-то покрепче морса и непременно нужно думать о будущем? – усмехнулась я.

Взгляд гостя вдруг сделался внимательным и пронизывающим.

– Уверен, ему в тебе это нравится – острый язык.

– Простите, – пробормотала я, начиная краснеть. – Я часто забываюсь.

– Никто не смущается от простой констатации фактов, Эстер. – Мужчина сложил руки за спиной. – Не выношу, когда умные, в сущности, люди начинают робеть и блеять. Утомляет.

– Кхм… – многозначительно кашлянула я и, стараясь скрыть неловкость, начала мыть руки под ледяной водой, хлынувшей из крана в каменную раковину.

Пока я хозяйничала – накрывала на стол, доставала хрустальные салатники и тарелки, аккуратно перекладывала закуски, – гость прохаживался по кухне. Он осматривал блестящие стеклянные витрины кухонных шкафов, изучал вычищенный неуловимой горничной очаг, взял в руки хрустальную солонку.

– Давно я не попадал в обычную кухню, – усмехнулся он. – Уже и забыл, как у вас тут устроено.

Выправка у гостя была как у боевого мага, и кого-то он мне неуловимо напоминал. Возможно, актера городского театра? Они обычно красавчики, и их портреты часто висят на афишах, приклеенных к уличным тумбам с объявлениями. Скорее всего, где-нибудь мелькал.

Мужчина остановился возле меня и с интересом проследил, как я с помощью магии разогреваю еду. От пристального взгляда, не пропускающего ни одного движения, становилось не по себе.

– Высшая магия? – вдруг спросил он.

– Бытовая, – поправила я. – Оканчиваю четвертый курс.

– Даже так? – На его лице расцвела