Большой секрет умницы Софии - Марина Ефиминюк

конторские отчеты – я никогда не спутаю счетные документы с бесконечными столбиками цифр. Мама сама вела дела лавки и каждый вечер ковырялась в бумагах. Счетовод из нее был такой себе, паршивенький.

При моем появлении Рэнсвод отложил бумаги. Уверена, он заметил новую прическу. Я остановилась перед письменным столом и сухо проронила:

– Плечо болит.

Больше ничего говорить не пришлось. Киар поднялся и, закатывая рукава, вышел из-за стола. Встал у меня за спиной. Перекинув распущенные волосы на одно плечо, я попыталась совладать с пуговками на спине. Они ускользали, отказывались вылезать из петелек.

Проклятье! Все-таки стоило не экономить и купить парочку вещей с застежками спереди.

Неожиданно Киар сжал мои нервные пальцы и мягко заставил отвести руки. В молчании он начал расстегивать пуговичный ряд, один мелкий шарик за другим. Я бросила быстрый взгляд над плечом – его лицо оставалось совершенно нечитаемым.

Он отодвинул платье, открывая метку. Кончики пальцев прочертили линию плеча, нарисовали завитки, должно быть, повторяя контуры знаков. Я судорожно вцепилась в край стола и невольно поймала наше отражение в окне. Киар в зеркальном стекле смотрел на меня.

– Здесь болит? – тихо вымолвил он, не отводя взгляда.

Я с трудом покачала головой. Шея сделалась непослушной, как будто чужой.

– А здесь? – Его пальцы опустились на лопатку.

– Здесь болит, – хрипловатым голосом призналась я.

– В этих местах метка особенно четкая.

Ладонь легла на пылающую кожу, и наши фигуры окутало алое сияние. Светильник затрещал и погас. Магия потекла потоком, легко, без преград, и меня неожиданно накрыло чувственной волной. Я горела, ноги дрожали, в мыслях воцарился хаос. Какой страх? Хотелось отдать всю магию без остатка, лишь бы слияние никогда не заканчивалось.

Плавясь, словно в жарком горниле, со стоном я качнулась ближе Киару. Свободной рукой он подхватил меня под ребра. Горячая ладонь словно прожигала покровы: платье, сорочку и даже кожу под ними. Перед глазами плыло. В хмельной пелене кружились огненные символы древнейшего языка и, как раскаленное клеймо, по очереди вгрызались в крепкое мужское предплечье.

Что он испытывал в этот момент? Боль или удовольствие?

Пространство стихло, перестало бурлить. Магия погасла. В голове звенело. Киар прижался горячим лбом к моему затылку, дыхание было рваным.

Значит, все-таки чувствовал не боль…

– Ты уже испытывал подобное? – тихо спросила я.

– Да, – шевельнулись его губы, прикасаясь к моей разгоряченной коже, словно целовали ее.

– Любил ее?

– Отнюдь, – последовал жалящий ответ.

Что ж, добро пожаловать во взрослый мир, наивная София.

Он отстранился, щелчком пальцев зажег на потолке люстру. Безжалостный свет залил кабинет. Я невольно поморщилась: после белесой темноты глаза резало. Очарование вдребезги разлетелось.

– Тебе помочь застегнуться? – тихо спросил Киар.

– Не утруждайтесь, господин Рэнсвод. Руки все еще при мне.

Я застегивалась на ходу, кое-как попадая пуговицами в петельки, и успела подняться на второй этаж, когда внизу хлопнула входная дверь. С недоумением вернулась на лестницу.

Холл был пуст. Никаких неожиданных гостей: ни ректоров, ни королей, ни божественных слепцов. В воздухе все еще гулял холодный сквозняк.

– Киар? – недоуменно позвала я, в ответ донеслась дивная тишина.

Он ушел.

– Да обалдеть!

К полуночи Рэнсвод не вернулся. Впервые с момента переезда мне предстояло засыпать одной в огромном пустом особняке, который вроде бы не впускал чужаков, а по факту открывал двери куче незнакомцев.

В конце концов я подхватила книгу, спустилась в гостиную и забралась с ногами на диван. Если появится кто-то чужой, сразу брошусь книжкой, а потом залеплю дверь магией!

На второй главе откровенного романа, оказавшегося не таким уж и откровенным, глаза начали слипаться. Я уснула, так и не дочитав до первого поцелуя главных героев.

Разбудил меня солнечный свет, льющийся из окна. Плохо соображая, где нахожусь и почему тело ноет, как после недельных пыток, я села и сморщилась. Не зря мама любит повторять, что сон на диване сокращает жизнь! Клянусь, у меня уже начали проявляться признаки старости. Осталось обнаружить пару седых волосков – и можно составлять завещание, на каком кладбище и в какой погребальной урне предать мой прах земле.

Морщась от боли в шее, осмотрелась. Дуся спокойно дрыхла в кресле, рыбки плавали в аквариуме. Я оказалась аккуратно прикрытой теплым пледом, под головой лежала смятая полосатая подушка, а вчерашняя книга была аккуратно пристроена на кофейный столик.

* * *

Турнир по боевой магии начинался с обеда, и въездная площадь была заставлена экипажами. Перекрыли даже главный проход в учебный корпус. На дорожку пришлось лезть кустами. В прямом смысле этих слов. Между колючими зарослями в рыхлом снегу тянулась вытоптанная шеренга глубоких следов. Высоко поднимая колени, я пролезла проторенным путем, чуть не оставив на колючках клок пальто.

Попав наконец в холл, я сдала пальто в гардероб и немедленно ринулась к переходу в преподавательскую башню. На лекции идти не планировала, но забрать подписанный для защиты отчет у магистра по зельеварению нужно было сегодня. К счастью, он оказался на месте и много времени встреча не заняла.

Засовывая папку в сумку, я поспешно выскочила из кабинета и наткнулась на Дрю. Тот открывал запертое на замок змеиное логово Сэта, по-прежнему украшенное табличкой с фамилией Рэнсвода, и при виде меня смешался.

– Добрый день, господин Дрю.

– Ах, здравствуйте, госпожа Грандэ, – быстро пробормотал он и начал активнее ковыряться ключом в замке, но что-то у него сегодня с дверями, похоже, не складывалось.

– Понравились лунные пироги? – любезно поинтересовалась я.

– Какие еще пироги? – вытаращился Дрю.

– Которые вы вчера купили в едальных рядах, – с видом милой дурочки напомнила я.

– Да-да. – Он не переставал теребить застрявший в замке ключ. – Весьма недурственно.

– Значит, рекомендуете?

– Попробуйте при случае, – проблеял он и… с громким щелчком сломал ключ.

Смотреть на Дрю в тот момент, когда он вытащил разломанную ножку, было и смешно, и больно. С трогательно-обиженным видом сквозь стеклышки очков он изучал укоротившийся ключ и, кажется, не верил собственным глазам.

– Господин Дрю…

– Да что тебе еще, Грандэ, от меня надо?!

– Зачем вы за мной следили?

Целых пять секунд Дрю молчал и наливался багровым румянцем. На шее выступили алые пятна, уши вспыхнули. В целом он начал походить на сигнальный фонарь.

– Я искал доказательства и теперь все знаю! – наконец выпалил он.

– Доказательства чего? – осторожно уточнила я, чуточку попятившись.

– Нечестной конкуренции!

– А?!

Полагаю, если бы он сейчас заговорил о первородном огне, я изумилась бы куда как меньше.

– Он взял помощницей именно тебя! Чем я плох? Верой и правдой служил ему столько лет! Столько… Даже вспомнить не могу уже сколько! – Неожиданно он всхлипнул, поднял очки и протер покрасневшие глаза. – Оскорбил до глубины души, мерзавец. Оставил на растерзание бесчеловечному змею!

– Да вы напугали меня до икоты, Дрю! Я думала о вас всякие гадости.

Неожиданно дверь в кабинет профессора по зельеварению приоткрылась, и он высунул седую патлатую голову.

– Что у вас произошло?

Только чудом я остановила себя от рефлекторного желания эту самую голову затолкать обратно.