Агент Иван Жилин - Александр Щёголев

– Да мне просто любопытно, – сказал я бармену. – Если я не путаю, кислородный коктейль – это всего лишь яичный белок, взбитый в кислородной среде. Правильно? Может, вы берете не куриные, к примеру, а перепелиные яйца?

– Вы это видели? – Он показал на пластиковые воздуховоды, спускавшиеся к каждому из табуретов. Я посмотрел.

– Освежители, – сказал я. – А что? Везде такие.

Он опять то ли вздохнул, то ли застонал сквозь стиснутые зубы.

– Нет, не везде. У нас очень богатый выбор. Хотите – освежайтесь морским воздухом, хотите – горным. Можете лесным, морозным, сухим пустынным, с садовым ароматом, можете подышать воздухом саванны или джунглей.

– Как интересно.

– Да. И те же самые атмосферные добавки мы используем, когда готовим кислородные коктейли. Совершенно особенный вкус.

– А что же Естественный Кодекс? – подмигнул я ему.

– Ароматизаторы у нас не используются, – напрягся бармен. – Воздух только натуральный, доставляется специально.

– Ого! Дадите чуть-чуть подышать?

– Я же сказал, аппарат отключен…

Нужно решение, подумал я. Воспользоваться телефонным номером, доставшимся мне от Эммы? Попросить у бармена радиофон, скромно отойти в сторонку… Позвонить я хотел только для того, чтобы отказаться, для чего же еще. А потом я бы позвонил в бюро обслуживания, чтобы заказать билеты на ближайший «Экспресс-люкс»… Эта была секунда слабости. Ушло то время, когда я мог отказаться, упустил я момент. Нужно было решать…

Разгоряченных охотников, кто бы они ни были, выводить на след «камеры хранения» было ни в коем случае нельзя, это не вызывало сомнений! Ибо если тайна сия раскроется, то вскрытыми дверцами дело не ограничится: будут трупы, будут покалеченные раз и навсегда жизни, будут десятки Кони Вардас на моей измученной совести. Что такое «камера хранения», знал пока я один. Охотники вовсе не глупы, своры аналитиков кормятся на их псарнях, но, к счастью, они до сих пор не выяснили, кто такой Странник, кем был этот мальчик до того, как решил повзрослеть. А я – вспомнил. Чары упали. «Вы межпланетник, – сказал он мне утром возле вокзала, – вы поймете…» Однако чтобы понять, мало быть межпланетником, нужно еще держать в голове, что автор ребуса – тоже человек Пространства… а также то, что стальное брюхо планетолета «Тахмасиб» становилось однажды его домом… и что скучный капитан Быков терпеть не мог гостиниц, а планетолог Юрковский, этот воинствующий сибарит, именовал гостиницу в Мирза-Чарле, как и любую другую, не иначе как «камерой хранения»…

Какой из местных отелей Странник выбрал в качестве «камеры хранения»? Очевидно, «Олимпик», где у меня был заранее заказан номер. Что такое «ячейка»? Один из номеров, надо полагать. Иначе говоря, оставалось мне только сползти с веселого табурета, войти в лифт, тронуть кнопку нужного этажа… Я остался сидеть. Решение не было принято. Безумие висело в воздухе… Что за клад, думал я, спрятан у него в «ячейке»? Составные части суперслега? Шкатулка в виде черепа с лежащим в ней Солнцем Точки? Во что ни играй, все равно играешь в кубики, ворчал один палач, специализировавшийся на четвертовании…

Кстати, о палачах. Когда мертвецы воскресают, это не только дарит людям веру в чудо, но и говорит о чьей-то профессиональной непригодности. Человек, которого интели прозвали Странником, более десятка лет числился погибшим! И не оттого ли вершители чужих жизней до сих пор не смогли определиться с его анкетными данными?

Был такой проект под названием «Сито», придуманный в Управлении космической минералогии. Увы, гигантская конструкция, дрейфующая в поясе астероидов, не была достроена – где-то что-то сдетонировало, и пошла цепная реакция, пожравшая металл огнем «холодной аннигиляции». В пустоте всякое бывает, особенно если кому-то из чиновных императоров поперек горла встают разведочные работы, способные нарушить их монополию по добыче сингонических метаморфоров. Все, кто находились внутри комплекса, погибли мгновенно, им повезло, а вакуум-сварщиков, работавших в пространстве, разбросало кого куда. Среди этих несчастных оказался и он, мой знакомец по спецрейсу «Тахмасиба». Бригады спасателей в течение года выискивали в космосе скафандры с задохнувшимися и закоченевшими людьми. Каким образом парень выжил?

Я взглянул на бармена, который обречённо ждал, какую еще глупость изречет уважаемый клиент. На другом конце аквариума скучал еще один гость. Этот невысокий, но, видимо, очень сильный мужчина листал короткими пальцами некий глянцевый каталог, обкусывая виноградную гроздь, и странно при этом поглядывал на меня. Он начал дарить мне свое внимание, еще когда я с Марией возле входа беседовал. Каталог, по-моему, интересовал его постольку-поскольку. Может, признал во мне знакомого, но имя мое забыл? По ночам бывает и не такое. Я вежливо улыбнулся ему, и он тут же, приняв это за сигнал, передвинулся вдоль стеклянной стойки и занял новое место – через одно от меня.

– А это у вас что, разве не запрещено? – громко позвал мужчина бармена, тыча пальцем в страницу. Тот посмотрел:

– «Де Сад и Шанель», автор Слесарёк… Нет, конечно. Вам дать?

– Я думал, у вас все запрещено, – сказал гость. – Тогда дай мне еще вот это.

– «Детский де Сад», – прочитал бармен. – Того же автора. Обождите, пожалуйста…

Он скрылся в подсобном помещении.

– Предпочитаю русские пОрники, – сообщил мне мужчина. – С таким надрывом делают, как в последний раз. Загадочные люди.

– Вы искусствовед, – догадался я.

– Нет, я из другого полушария прилетел. Не заснуть никак, у нас разница в шесть часов. И потрепаться не с кем, все вымерло. Детское время, и уже никого… Ненавижу марксистов, – неожиданно закончил он и запихал виноградную гроздь в рот целиком, вместе с черенком.

Дежа вю, с удовольствием расслабился я. Что-то подобное в моей жизни уже было – про марксистов. Не иначе, это провокация. Проверка рефлексов… Человек-Другого-Полушария профессионально работал челюстями, с хрустом перемалывая все живое, а на лбу его, озабоченно сморщенном, пылала одна-единственная мысль: в раю нормальным людям делать нечего.

– Казино прикрыты, – снова заговорил он. – Говорят, азарт, алчность, плохо. Местные не хотят этим бизнесом заниматься, а иммиграция вся поголовно с ума сошла. И еще – жуткая проблема с женщинами. Женщины здесь не продаются. Просто беда какая-то. Где это видано, чтобы женщины не продавались? А ведь какое было местечко. Я каждый сезон сюда приезжал, отводил душу.

Появился бармен, выложил перед ним два кристалла с заказанными порнокомиксами и учтиво спросил:

– Знаете, как это к стереовизору подключается?