Легенда об Ураульфе, или Три части Белого - Марина Аромштам

— Но она же не сможет любить Ураульфа!

— Ну, ты смешная! Разве об этом речь?

— А о чем же? Разве жених и невеста не должны полюбить друг друга?

Сьяна снисходительно посмотрела на Найю.

— От жены Правителя требуется другое.

— Другое? Какое другое?

— Она должна служить Правителю украшением. Чтобы все говорили: «А Правитель-то понимает: на Лосином острове главное — красота!» А еще пусть рожает красивых детей. Совету нужно, чтобы Правитель пустил на Острове корни.

— Мама мне говорила: счастливы дети любви. Они умножают Белое.

Сьяна фыркнула. Найя уже на нее не смотрела:

— Так вот почему сердился Мирче! Он сказал, это пыльный обычай. И добра от него не будет.

— Уж кому судить, так не Мирче! — тут же вспылила Сьяна. — Это День красоты, понятно? Слепым там нечего делать. Туда приходят смотреть. Нарядные девушки, все мужчины — с цветами. Все так ярко, нарядно. Как только объявят, кто станет женой Правителя, другие мужчины тоже смогут выбрать невесту. Вот когда будет весело! Мужчина бросает цветок под ноги девушке, старается, чтобы девушка на него наступила. Представляешь, как важно не промахнуться? А девушки кружатся по поляне, перескакивают через цветы. Что будет! Что будет! — Сьяна приладила ленты и, любуясь собой, качнула головой вправо-влево. — Можно случайно наступить не туда…

— Сьяна, — Найя вздохнула поглубже, — а Тайрэ, он тоже там будет?

— А куда ему деться? Тайрэ — там же, где Ураульф. А Ковард там, где Тайрэ, — Сьяна прикинулась равнодушной. — Они оба сопровождают Правителя.

— Можно, я тоже поеду? — Найя прижала руки к груди. — Я не буду мешать. Буду стоять в стороне. Но мне очень хочется посмотреть, кто кого выберет.

Сьяна сняла с головы венок и молча положила на столик у зеркала. И заговорила не сразу. Так что Найя воспользовалась молчанием, чтобы ее убедить:

— У меня в последнее время уже ничего не болит. Я крепко держусь в седле, сама взбираюсь на лошадь. Тебе не придется думать, как я доеду.

— А я и не думаю. Это не важно, что ты крепко сидишь в седле. Я вот вообще не езжу верхом. Мне это ни к чему. Ельнец, наш конюх, прекрасно меня довезет. Несколько смен светил нам придется пожить в гостинице. Там все сразу увидят, как ты ковыляешь. Станут тыкать пальцами: «Глядите, безногая — а явилась на День красоты!».

Сьяна погладила Найю по волосам:

— Это праздник не для тебя — раз ты стала калекой. Надо с этим смириться. А ведь я говорила Коварду…

И она отвернулась.

Всего две смены светил остается до праздника.

— Сверхваж! К вам советник Крутиклус.

— Входите, советник! У вас какое-то дело?

— Не смею рассчитывать на внимание… Сверхваж готовится к празднику. Завтра — День красоты. — Крутиклус вошел, беспокойно шмыгая глазками. Похоже, его знобило: он то и дело щупал свой шарф, плотно укутавший шею, — новый, роскошный, мягкий, из пуха горной козы. Но, кажется, шарф не спасал.

— Вы простудились, важ?

— Да. То есть, нет. Сверхваж, я пришел по важному делу. То есть, может, оно и не важное. Но должно показаться важным… Нужно, чтобы Правитель снизошел до просьбы Крутиклуса… То есть до просьбы старухи, у которой домик в предгорьях. Иначе Крутиклусу не поздоровится. То есть это будет невежливо. А Крутиклус, сверхважу известно, слывет обходительным. Он не склонен грубить. — У Крутиклуса на лбу выступил пот.

— Важ, вы не могли бы выражаться яснее? В чем состоит ваше дело?

Крутиклус снова шмыгнул глазками по сторонам:

— Сверхваж позволит Крутиклусу закрыть поплотнее дверь?

Не дожидаясь ответа, лекарь торопливо вернулся к двери, на мгновение замер, прислушиваясь, а потом на цыпочках подошел к Ураульфу:

— Тсс! Правитель! Послушайте! Вы победили горынов. И горыны вам благодарны.

Ураульф хотел возразить, но лекарь замахал на него руками.

— Они благодарны, поверьте. Я привез доказательства. — Он опять оглянулся. — Есть одна старая женщина. Одинокая, бедная. Ее дом — у самой границы. Так близко к Лосиному острову, что оттуда видно Долину. Она наблюдала битву и видела вашу победу. Она говорит, вы великий воин, вы ничего не боитесь. А мудрость ваша достойна того, чтобы ее воспевали. — Крутиклус прижал руки к груди.

Ураульф нахмурился. Крутиклус затараторил, чтобы не дать Правителю вставить слово:

— Это не я, не я. Это та старая женщина. Она говорит, вы достойны награды. И она наградит вас так, как вы никогда не мечтали.

— Одинокая бедная женщина?

— Да, Правитель, не удивляйтесь (я и сам удивился! Но на Лосином острове всякое может случиться). — Крутиклус сглотнул и снова торопливо забормотал: — У нее для вас кое-что есть. То, что вы заслужили. Так она говорит. А потому — соглашайтесь!

— Важ, я не понимаю…

— Соглашайтесь, важ, соглашайтесь. Она утверждает: ее подарок изменит всю вашу жизнь.

Ураульф вздохнул:

— Не много ли изменений ожидает Правителя?

— Старуха просила Правителя приехать нынешней ночью. Она желает призвать в свидетельницы Луну — пока Луна в полной силе.

Ураульф почему-то молчал, и лекарь счел это добрым знаком: Барлет пообещал лишить Крутиклуса значимой части тела, если тот не справится с поручением.

— Ведь Правитель поедет? Правитель вырос на Севере. Он уважает старость.

Ураульф снова вздохнул, и Крутиклус понял, что почти победил. Осталось совсем чуть-чуть — сообщить о важном условии:

— Правитель должен поехать один, без провожатых. И никому не рассказывать, куда и зачем он поехал. Иначе подарок останется при старухе.

В саду после смены светил Правителя будут ждать. Проводник укажет поворот на горной тропинке.

Всадник в темном плаще не назвал свое имя. И лицо его было скрыто под капюшоном. Он появился неизвестно откуда, стоило Ураульфу выехать за городские ворота, и теперь, не оглядываясь, скакал впереди. «Странные люди — проводники. У них всегда свои тайны».

Но езда по ночной дороге веселила Правителя и позволяла отвлечься. Луна висела над головой огромным светящимся шаром. Свет ее заливал долину. Давно Ураульф не видел такой чудесной Луны! Он всегда был уверен: Луна его понимает. Луна всегда готова разделить его грусть.

Лучше смотреть на Луну и не думать о завтрашнем празднике, об этом Дне красоты. Он приехал на остров, чтобы его защитить. Чтобы Лосиный остров снова набрался силы. А теперь Ураульф оказался в плену у острова. Для него придумали крепкие путы. Да, он умеет смотреть. Но здесь почти не осталось Белого. Разве что эта Луна…

Долго же они скачут! А ведь эта дорога ему хорошо известна. По ней войска Ураульфа двигались на войну. По ней возвращались с победой. По этой дороге Ураульф едет в третий раз.