Адаптация - Екатерина Лесина

       - А мне откуда знать?

       - Ты работала в лаборатории. Поэтому знаешь.

       Да он сам уже, небось, догадался, только ждет подтверждения. И Ева с превеликим удовольствием его дала:

       - То же, что и с любым лабораторным материалом по завершении эксперимента. Ликвидация.

       Еве хотелось, чтобы он разозлился, но Тод лишь кивнул, придавил пальцами кровящую губу и пробубнил:

       - Стабилизатор. Ты обещала.

       Ну это обещание сдержать легко. Ева подошла к шкафчику, распахнула и не глядя вынула коробку. Она вытряхнула на ладонь пластиковый патронташ с дюжиной крупноразмерных пуль.

       - Держи. Видишь, я играю честно.

       Взял он не ампулы, но коробку, которую повернул ребром. Всматривался долго, как будто силой взгляда собирался изменить дату на упаковке.

       - Знала?

       Конечно. Правда, не рассчитывала, что в этой механоидной башке окажется достаточно мозгов, чтобы не заглотнуть подачку с ходу. Его догадливость заслуживала награды.

       - Возьми. Это лучше, чем ничего. Тем более, отработал честно.

       Взял, спрятав в нагрудном кармане куртки. Ева сомневалась, что он доживет до времени, когда ампулы будут нужны. Но сомнения свои она оставила при себе.

       Дроид же не спешил уходить, стоял, смотрел, как Ева одевается.

       - Ты красивая, - заметил он.

       - Спасибо.

       Вежливый. Но пора бы ему уже убраться. У Евы нет настроения на разговоры. Ее дверь ждет.

       - Но иногда я не понимаю вас, людей.

       - Вот и не забивай голову глупостями. Иди. Твоя маленькая принцесса тебя заждалась. Кстати, ты не думал, что с тобой станет, когда девочка подрастет? Игрушки принято менять. Даже такие сложные. Или ты надеешься на иной вариант событий?

       Дернулся, как бабочка на иголке. Неужели и вправду?

       - Десятый, этот сюжет слишком затаскан, чтобы правдой быть. Сам себя-то не обманывай...

       Из комнаты не вышел - выскочил. И Ева, потрогав скулу, буркнула:

       - Надо же, какие мы нежные. Беги, Тедди, беги...

       До операционной получилось добраться без приключений. А там, сидя по-турецки на операционном столе, ждал Глеб. В одной руке он держал вязальную спицу, во второй - тройку свечей.

       - Здравствуй, Ева, - сказал он, вставая. - Я тебя узнал.

       - А я тебя нет, - Ева прицелилась. - Извини.

Глава 9. Стояли звери около двери

       Тод вернулся как и ушел - через окно. Просто в какой-то момент нить исчезла, створки раскрылись и через подоконник перевалилась темная тень.

       - Где... - Айне осеклась, не задав вопрос, который холила и лелеяла в последние полчаса.

       С Тодом было что-то не так.

       - Эй, маленькая, а ты почему на полу сидишь? Давай в кровать, пока не простыла.

       Запах. Мягкий. Ядовитый. Навязчивый. Он прилип к Тоду, но был чужим. Более того - чуждым. Он провоцировал каскад ощущений, единственным знакомым из которых была злость.

       - Не приближайся! - рявкнула Айне. И Тод, послушно остановившись, спросил:

       - Что такое?

       Ничего. Просто запах этот. И еще вид. Тод выглядит довольным. Спокойным. Не как прежде, но иначе. И Айне, преодолев брезгливость, подошла ближе. Вдохнула. Закрыла глаза, пытаясь найти аналог. Нашла.

       Ева. Многократно усиленная, выведенная в абсолют и присутствующая при физическом отсутствии в данный момент времени, Ева.

       - Ты... ты что, с ней спаривался?

       - Это неудачное слово, - Тод провел рукой по влажным волосам.

       Удачное.

       - И просто иногда нужно...

       - Спариваться, - подсказала Айне. - Для поддержания равновесия гормонального баланса.

       У злости химический вкус горохового пюре. Ароматизаторы, идентичные натуральным, вызывают тошноту. И еще желание взять планшет и стукнуть Тода по голове. Планшет сломается. Тод отмахнется. И вряд ли поймет. Айне и сама не понимает, что с ней происходит. Она никогда прежде не вела себя подобным образом.

       Она проснулась одна. И ей было страшно. И Айне подумала, что если Тод ушел, то по делу важному. А он просто сбежал к Еве.

       - Эй, вот только плакать не надо!

       Айне и не плачет. Не собиралась во всяком случае. Но функционирование слезных желез оказалось неподвластно разуму.

       - Ты... ты сволочь, вот, - планшетом она все же замахнулась. - Ты мой! Тебе понятно? Ты мой! И должен быть рядом... рядом...

       - Если хочешь командовать, - он отобрал планшет, - щенка заведи и его дрессируй. Только и собаки иногда убегают. А я не собака.

       - Ты искусственно созданный биолого-механический объект, наделенный интеллектом.

       - Жестоко. Но справедливо.

       Объективно. И проблема объективности - невозможность изменения статуса в зависимости от желаний Тода. Его отношение к реальности не является рациональным, что свидетельствует об усугублении эмоционального дисбаланса.

       И дисбаланса Айне тоже.

       Она снова ведет себя как ребенок. А это неправильно.

       Айне - разумна. Только в данном случае понимание ситуации не ведет к разрешению эмоциональной проблемы. Потому что Айне все понимает, но желание убить Тода не ослабевает.

       - Мир? - спросил он, протягивая руку.

       - Мне было страшно. Я проснулась, а тебя нет. Как тогда нет.

       - Прости, пожалуйста.

       - Потом я решила, что у тебя имеется серьезная мотивация для подобного поведения.

       От его ладони несет Евой. И прикасаться к ней неприятно. Айне и не будет. Она вообще близко к Тоду не подойдет, пока этот запах не выветрится. Тод понял и руку убрал.

       - Мотивация была. Серьезная. В самый раз для поведения. И вернуться я бы вернулся. Куда мне от тебя деться-то? И ты правильно сказала: я твой.

       Сердится. Это Айне имеет право сердиться. Она и сердилась, села на одеяло, обняла колени и уперлась подбородком. Молчала.

       Тод тоже не спешил заговаривать. Разглядывал планшет и ее рисунок, но вопросов не задавал. Тишина порождала очередные неприятные эмоции. И Айне сдалась первой.

       - Вопрос несвободы выбора? Ты хочешь получить свободу и право выбора, так?

       - А кто не хочет? И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою...

       - Существование души не доказано с научной точки зрения. Но аллюзия мне понятно. Я не понимаю другого.

       - Чего?

       - Теоретически, если блокировать программу, ты получишь свободу волеизъявления. Так?

       - Да.

       - И тогда ты от меня уйдешь.

       - Куда?

       - Место значения не имеет. У тебя не будет мотива оставаться со мной. Таким образом, твое волеизъявление может вступать в конфликт с моим волеизъявлением. Как тогда?

       - Тогда, маленькая, ищут вариант, который устраивает обоих, - Тод опустился на колени. Теперь, если Айне встанет, можно будет говорить почти на равных.

       Хотя он все равно выше. И злиться на него не выходит.

       - А если таковой не возможен? Если мне нечего дать тебе, чтобы ты остался, а я не хочу, чтобы ты уходил?

       - Можно попросить.

       - Сказать "Тод, останься, пожалуйста"?

       - Да.

       Количество допущений в данной модели превышало рационально допустимый уровень.

       - И ты останешься?

       Тод не спешил с ответом, но Айне умела ждать. Только почему-то это ожидание давалось очень тяжело.

       - Да, - наконец, сказал Тод.

       - Следовательно, весь вопрос лишь в теоретической возможности сделать выбор?

       - Именно.

       - И для тебя эта возможность важна?

       - Очень.

       - Тогда мне бы хотелось ее тебе предоставить, - Айне протянула руку и спросила: - Мир?

       - Здравствуй, Тод, - сегодня у Евы усталое лицо. Но она все равно улыбается. Всегда улыбается, и с каждым разом он все сильнее ненавидит ее улыбку.

       Отвечает:

       - Здравствуй, Ева.

       - Ты готов сегодня умереть?

       - Нет.

       Это не имеет значение. Главное, чтобы она готова была. В руке очередной шприц. Ее корзина с яблоками не опустеет никогда. И всякий раз у смерти иной привкус.

       Сегодня накатывает медленно. Шум в ушах нарастает, пока барабанные перепонки не лопают. Тод не видит себя, но точно знает - лопнули. Кровь из ушей идет. И из носа.

       Красные капли на белом пластике. И синие волосы Евы. Что ей надо? Пусть просто скажет, что ей надо. Тод сделает. Это же просто - сказать.

       А она молчит.

       - Я тоже устала. Не выходит, правда?