Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Павлович Васюков

А замполит как-то вечером в кают-компании продекламировал офицерам концовку своей поэмы:

Кавалергарда век не долог,

А мухи жизнь – всего два дня!

Но услышавшие эти строки задумались о мухе, об оставшихся на земле своих проблемах и привязанностях и о том, что возвращение на базу будет не очень скорым.

Интернациональная встреча

В оболганном и оплёванном прошлом, оказывается, не всё было так плохо и неэффективно, потому что мы всё ещё живём за счет старых наработок, на советских производственных мощностях и всё сокрушаемся по поводу фразы руководителя страны о том, что в СССР умели делать только калоши. Тот, кто утверждает такое, забыл о тысячах заводов, десятках гидроэлектростанций, о прорыве в космос и многих других достижениях. Я не говорю уже об оборонной отрасли, где мы постоянно были на уровне мировых стандартов.

Были мощь, авторитет и влияние великой державы. И пусть они не всегда базировались на уважении, но и на страхе, с нами считались и с нами хотели дружить. Тем более, мы освободили пол-Европы и остались в этой половине почти на пятьдесят лет. И между советскими гражданами и гражданами стран Восточной Европы (хочешь – не хочешь это признать) устанавливались не только деловые контакты, но и вполне крепкие межличностные отношения. Для военнослужащих союзных армий, помимо совместных учений, смотров и парадов, конференций и празднований памятных дат, всегда приятными были интернациональные встречи с их застольями, народными песнями, танцами, признаниями в безграничной любви и дружбе.

На такие встречи с советской стороны направляли не каждого: нужно было быть идеологически выдержанным, морально устойчивым, правильно себя вести и грамотно формулировать мысли. Старший лейтенант Анатолий Женевский сразу по прибытию в Южную группу войск, которая располагалась на территории Венгрии, вошел в число самых достойных. Был он назначен на должность начальника клуба и сразу включился в работу по организации культурного досуга военнослужащих и членов их семей. Показ кинофильмов, проведение смотров художественной самодеятельности в части, доставка почты, репетиции вокально-инструментального ансамбля «Сопряжение» – это далеко не всё, что взвалил на свои крепкие мужские плечи молодой лейтенант.

Так как поступал он в Львовское военно-политическое училище из армии, то на фоне других молодых лейтенантов выделялся своей основательностью, солидностью и целеустремлённостью. Всей своей деятельностью он показывал, чего он хочет добиться в службе и каким путём это может сделать. В его голове роилось тысяча идей и фантастических планов. То он готовился к сдаче кандидатского минимума по философии в Краснодаре (там тётка – должна помочь), то он выдвигал себя на вышестоящую должность (и сразу в политуправление). То вдруг захотел сразу обольстить машинистку штаба, красивую и гордую Людмилу. Но последнее к делу по организации интернациональных встреч никак не относилось.

Как-то Анатоль или Антол (так звали его венгры) был направлен в Буду, один из главных районов Будапешта, вместе с ансамблем «Сопряжение» на какой-то молодёжный праздник. До их приезда состоялось торжество и народ не расходился, зная, что приедут советские товарищи – «совиетборатоинк».

Советские товарищи быстро распаковали аппаратуру, настроили её и сразу задали ритм молодёжному вечеру. Анатоль, сидя в углу зала, наблюдал за работой ансамбля и веселящейся публикой. Обращала на себя внимание манера исполнения танцев, когда молодые люди, двигаясь ритмично, ударяли друг друга попками. Особенно это подчеркивало фигуры девушек, их грациозность. Рядом с Анатолием сидел венгерский комсомольский вожак предприятия Янош и подливал ему разные напитки. Выходило красиво и интересно: музыка, уют, весёлое настроение окружающих и целый вкусовой букет вин, палинки [54] и пива. Как «опытный воспитатель», никогда не работавший непосредственно с подчинёнными, Анатоль откликнулся на просьбы мадьяр и разрешил поставить музыкантам по бутылке светлого пива. «Не разреши – сами напьются втихаря, – подумал он. – А так я сыграю на их доверии и ответственности». И стал прислушиваться к состоянию собственного организма. Тот начинал давать сбои, видно сказывалось смешение градусов, вкусов и запахов. После часового промежутка времени он почувствовал сильные рвотные позывы. Организм, подвергнувшийся алкогольной атаке, начал решительно сопротивляться.

Разобравшись по-военному, где тут находятся туалетные комнаты, Анатоль стремительно прошел через зал. Уже в помещении туалета его настиг сильный приступ тошноты. Он открыл первую кабинку туалета и очень энергично, с большим напряжением начал опорожнять желудок. Но проделывая это, он заметил внизу находящегося на унитазе человека, который прикрывался руками от ниспадающего на него фонтана и кричал: «Нем лехет! Нем келл!» [55] Заметить то человека Анатоль заметил, но остановиться сразу не смог. Он видел черный костюм, белую рубашку и вытянутые вперёд руки. Такие руки он видел на плакатах, да и сам в клубе не раз рисовал с художником призывы «Нет войне!». После прекращения первого спонтанного рвотного приступа, перебежав в другую кабинку и завершив чистку организма, он был уже обуреваем думами не о собственном состоянии здоровья, а о характере международных отношений, так некстати буквально подмоченных им самим.

Анатоль выскочил в зал, дал команду музыкантам срочно сворачиваться и на вопросы комсомольского вожака Яноша горячо говорил о боевой готовности, о трудной дороге и контроле со стороны командования. Бригада музыкантов, не совсем понимая причины столь поспешных сборов, всё-таки быстро погрузила аппаратуру в кузов «Газ-66», и они убыли к месту постоянной дислокации.

Полмесяца лейтенант Женевский исполнял обязанности как на автопилоте. Казалось, он был поглощён собственными думами, будто бы прислушивался к самому себе. И только тогда, когда обстановка прояснилась, он смог раскрыться своему товарищу, с которым часто делился своими планами.

А вышло так, что он вновь оказался в районе Буды и встретил случайно того самого венгерского вожака Яноша. На вопрос, как завершилось недавнее мероприятие, секретарь комсомольской организации ответил:

– Всем товарищам, и руководителям, и молодёжи, тот вечер очень понравился. Все оценили то, что советские военные музыканты знают современную популярную музыку и сумели создать атмосферу праздника для всех присутствующих. Единственный негатив был в тот вечер связан с товарищем Красны, первым секретарём Будайского райкома партии. Он был гостем коллектива в тот вечер.

– А что с ним случилось, – участливо спросил Анатоль. Он обратил внимание на не типичную для венгров фамилию секретаря, больше похожую на славянскую.

– Да, у него вышли проблемы с одеждой. Он неожиданно испачкал костюм, и мы долго искали ему временную подмену.

– Как это он умудрился сделать?

– Я не знаю! Он об этом не говорил, а нам спрашивать было неудобно. Ребята вас ждут на день Освобождения Венгрии, 4 апреля. Вы приедете?

– Да-да!