Забытый язык - Эрих Зелигманн Фромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звезду меж собою они положили.
Первородному Мардуку так сказали:
«Ты возвышен, Владыка, надо всеми богами!
Уничтожить, создать – прикажи, так и будет!
Промолви же Слово – звезда да исчезнет!
Вернись! – прикажи – и появится снова!»
По слову уст его звезда исчезла.
«Вернись!» – приказал, и она появилась.
Боги-отцы, силу Слова увидя,
Ликовали и радовались: «Только Мардук —
властитель!»[61]
Какова значимость этого испытания? Не выглядит ли оно скорее как тривиальное проявление магии, чем решающее испытание для выяснения того, сможет ли Мардук победить Тиамат?
Чтобы понять значение испытания, мы должны вспомнить о том, что было сказано о проблеме матриархата при обсуждении мифа об Эдипе. Совершенно ясно, что вавилонский миф сообщает о конфликте между патриархальным и матриархальным принципами общественной организации и религиозной ориентации. Правлению Великой Матери бросают вызов ее сыновья. Но как могут они победить, если уступают женщинам в одном главном аспекте? Женщины обладают даром естественного сотворения – они могут рождать детей. В этом отношении мужчины стерильны. (То, что мужская сперма столь же незаменима для зачатия ребенка, как и женская яйцеклетка, совершенно верно, но знание об этом, скорее, на уровне научного утверждения, чем очевидного наглядного факта беременности и родов. Более того, участие отца в создании ребенка ограничено актом оплодотворения, в то время как роль матери в вынашивании ребенка, его рождении и вскармливании только начинается.)
В полную противоположность заключению Фрейда о «зависти к пенису» как естественном феномене психики женщины, есть веские основания считать, что до установления главенства мужчин имела место мужская «зависть к беременности», которая во многих случаях может быть обнаружена даже сегодня. Чтобы победить мать, мужчина должен доказать, что он ей не уступает, что он обладает даром творения. Поскольку он не способен производить потомство с помощью чрева, он должен делать это как-то иначе; для этого используется рот, слово, мысль. В этом и заключается смысл испытания: Мардук сможет победить Тиамат, только если сумеет доказать, что тоже способен к сотворению, пусть и иным способом. Испытание демонстрирует глубокий женско-мужской антагонизм, служащий основой битвы между Тиамат и Мардуком; в этом суть борьбы за первенство между двумя полами. С победой Мардука устанавливается мужское верховенство: естественная продуктивность женщин обесценивается и начинается господство мужчин, основанное на способности творить силой мысли – такая форма сотворения определяет развитие человеческой цивилизации.
Библейский миф начинается там, где заканчивается вавилонский. Главенство бога-мужчины установлено, и едва ли остались какие-то следы предшествующей матриархальной стадии. «Испытание» Мардука делается главной темой библейской истории Сотворения. Бог создает мир словом; женщина и ее возможности дарить жизнь больше не являются необходимыми. Даже естественный порядок событий, когда женщины рожают мужчин, перевернут наоборот. Ева рождается из ребра Адама (подобно Афине из головы Зевса). Впрочем, устранение всякой памяти о верховенстве матриархата является неполным. В Еве мы видим женщину, которая превосходит мужчину. Она проявляет инициативу в том, чтобы вкусить запретного плода; она не консультируется с Адамом, а просто дает ему яблоко, и он, когда их уличают, довольно неуклюже и неубедительно оправдывается. Его доминирование устанавливается только после грехопадения. Бог говорит Еве: «И к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою». Совершенно ясно, что это установление мужского главенства указывает на предшествующую ситуацию, когда мужчина не господствовал над женщиной. Только в этом и в полном отрицании продуктивной роли женщины можем мы обнаружить следы темы первенства матери, которая в вавилонском мифе отчетливо видна.
Этот миф предлагает хорошую иллюстрацию механизма искажения и цензурирования, играющего такую выдающуюся роль во фрейдовском толковании сновидений и мифов. Память о более древних общественных и религиозных установлениях все еще проскальзывает в библейском мифе. Однако во время его создания в том виде, в каком мы его знаем, эти принципы настолько сильно контрастировали с преобладающим направлением мысли, что открыто высказываться не могли. Теперь следы прежней системы видны только в мелких деталях[62], эмоциональных реакциях, несоответствиях, связи более поздних мифов с ранними вариантами той же темы.
3. Красная Шапочка
«Красная Шапочка» служит хорошей иллюстрацией взглядов Фрейда, одновременно предлагая вариант темы женско-мужского конфликта, отличный от того, который мы видели в трилогии об Эдипе и в мифе о Сотворении мира. Вот текст сказки.
«Жила-была на свете маленькая хорошенькая девочка. Все любили ее, кто только знал, а больше всех любила ее старая бабушка. Подарила она внучке красную шапочку. Шапочка эта была девочке очень к лицу. С тех пор и стали все в деревне звать ее Красной Шапочкой. Раз как-то мать ей сказала:
– Вот возьми, Красная Шапочка, кусок пирога и бутылку вина, снеси их к бабушке, она теперь больна, и это будет ей хорошо для здоровья. Ступай пораньше, да смотри, иди прямо и в сторону от дороги не убегай, не то, пожалуй, еще упадешь и разобьешь бутылку, а к бабушке придешь с пустыми руками. С бабушкой не забудь поздороваться, как только войдешь в комнату.
– Хорошо, – сказала Красная Шапочка и отправилась к бабушке.
А бабушка жила в самом лесу, недалеко от деревни. На опушке леса встретился Красной Шапочке Волк. Не знала Красная Шапочка, что Волк – лютый зверь, и ничуть его не испугалась.
– Здравствуй, Красная Шапочка, – говорит Волк.
– Здравствуй, Волк.
– Куда это ты так рано собралась, Красная Шапочка?
– К бабушке.
– А что это у тебя под передником?
– А это кусок пирога да вина бутылочка. Вчера матушка моя пироги пекла, вот и послала меня отнести это к больной бабушке.
– Где же живет твоя бабушка?
– Да здесь, в лесу, под тремя старыми дубами стоит ее избушка, а кругом избушки плетень из орешника. Ну что, запомнил?
А Волк думал:
«Славный будет для меня обед из этой маленькой девочки, получше, чем из её бабушки. Надо достать и ту и другую».
И Волк зашагал рядом с Красной Шапочкой.
– Посмотри-ка сюда, Красная Шапочка, на эти чудесные цветочки, – говорил он ей дорогой. Послушай, как славно распевают птички! А ты идешь, будто в школу, никуда не оборачиваешься. Ну в лесу-то будет еще лучше!
Красная Шапочка посмотрела вверх на ясное солнышко, посмотрела кругом на пестрые цветочки и подумала:
«А ведь хорошо бы было нарвать теперь для
