Благими намерениями - Эмиль

- Ну, я же говорил, - подошедший корчмарь расплылся в улыбке, - расторопнее парня и не найти.

Панкурт смолчал, лишь подвинул себе блюдо с раками.

Вернулся Земко, как раз когда сыскарь обсасывал последнюю клешню. Пять серебряных монеток уже ждали его на краю стола.

- Возницу нашёл, - с порога прокричал запыхавшийся Земко, держась о дверной косяк. - Довезёт аккурат до Ягуры.

***

-- Остановись здесь и жди! - крикнул сыскарь, когда телега оказалась на самых окраинах города. Кряхтя слез с телеги, помогая палкой, направился к лавке.

Это была даже не совсем лавка, а рыночный прилавок. Продавцом оказался немолодой коротко стриженный мужчина. Напустив на себя как можно более щегольский вид, Мольх подошёл к человеку, как бы невзначай откинул полу плаща и показал ножны для меча.

-- Я - Панкурт Мольх, сыскарь его величества короля Гардарии Ровида.

-- Тот самый? - расширил глаза продавец, - Который княжича Кадроша по голове дубиной огрел?

-- Сам ты дубина! Во-первых, это была не дубина, а кифара из тонкой фанеры, а во-вторых, всё было не так! - взорвался Мольх, - Откуда известно?!

-- Весь Любец об этом говорит, милсдарь.

-- Твою гвардию! А знаешь ли ты принцессу Тестверу?

-- Это та, которую в жабу превратили? - ответил вопросом на вопрос торговец, не утруждая себя обязанностью представиться.

"Ничего себе! Об этом уже каждый лавочник знает! А говорили, что тайна!".

-- А это тебе откуда известно? - грозно спросил сыскарь.

-- Так слухи-то ходят, милсдарь, - ответствовал лавочник, - С утра об этом говорили в харчевне люди, к выдумкам не склонные. А что, это какая-то тайна?

-- Это ложная информация! Не стоит всему верить, - сыскарь сделал страшную гримасу, - И болтать об этом не стоит, иначе особо болтливым за клевету княжеского двора отрежут языки! Но мне ты можешь рассказать всё, что знаешь, ибо я сыщик короля!

-- А что я должен рассказать, почтенный? - вздрогнул лавочник.

-- Всё. Колись давай!

-- А это как, господин?

-- До самой задницы! - процедил сыскарь.

Торговец дёрнулся, видимо, решив, что разговор идёт о какой-то новой пытке лично для него, если он не будет ничего говорить.

-- Как скажете, милсдарь. Меня зовут Гвиндор, я потомственный торговец. Отец мой торговал, и дед торговал. Теперь я торгую, и дети мои будут торговать, и, надеюсь, внуки...

-- Давай к делу! - раздражённо перебил его Мольх.

-- Ох, простите, господин. Да, да, конечно. Дела у нас идут отлично. С детства я отцу помогал, как когда-то отец помогал деду. Лавка у нас хоть и небольшая, но делаем всё в строгом соответствии с законом, налоги исправно платим, товар у нас самый лучший, покупателей не обманываем...

Панкурт ощутил, что начинает понимать князей-деспотов, которые казнят подданных за непроходимую глупость и чрезмерную болтливость.

-- Торгуем только качественным товаром. Извольте посмотреть, - не унимался лавочник, - Миски, горшки, стаканы... - окинул рукой полки за своей спиной, - Лучшая посуда в Любеце. А как же иначе-то? Делом-то сызмальства начал заниматься, отцу помогал, как отец деду...

-- Достаточно! - еле сдерживался Мольх, чтобы сейчас же не начать громить лавку, - Расскажи-ка лучше, что говорят о предстоящей свадьбе вашего княжича Блоднека с Тестверой.

-- А... Что?.. Господин, тут разное говорят... - неуверенно начал Гвиндор.

-- Говори! Обещаю, что не сделаю тебе ничего плохого и никуда не донесу, чтобы ты ни сказал. Слово графа!

Гвиндор выдержал паузу и начал:

-- Ну, если господин дал слово графа, то народ недоволен предстоящей свадьбой. Говорят, Тествера наведёт здесь свои порядки, будет народ притеснять, цены поднимет, налоги увеличит, оброками да податями людей замордует...

Панкурт рассмеялся и оборвал торговца:

-- Хватит меня смешить! Как вы верите всему этому вздору, что наша милая принцесса способна на такое?!

-- Так говорят же, милсдарь...

-- А ещё говорят, что в Киосе кур доят, - парировал Мольх. Впрочем, собеседник ничего не понял, и сыскарю оставалось только махнуть и развернуться. Ничего нового он не услышал.

"Хотя, стоп! Откуда же стало известно про жабу? Неплохо бы дойти до главного распространителя тайны княжеского двора и оторвать ему голову!".

Мольх развернулся и снова подошёл к продавцу с целью поспрашивать его ещё. Тот в подобострастии уставился на сыщика. Случайно ударившись головой о слишком низкую балку, сыскарь зашипел от боли, выматерился и пригнулся, потирая макушку. У уха раздался свист и в стойку вонзился болт, часто дребезжа и тренькая.

"Вот тебе раз! Неужели для меня?" - мелькнула в голове Мольха мысль.

-- О, господин, с вами всё в порядке? - испуганно произнёс продавец, выбегая из-за прилавка и оглядывая сыскаря. В самом деле, если с Мольхом что-то случилось, лавочнику бы не поздоровилось.

С улицы уже вбегали Земко и возница. Земко, запыхавшись, подбежал к Мольху и жалобно промямлил:

-- Господин Мольх, с вами всё хорошо? Я видел, как вон те кусты, - показал пальцем, - Зашевелились, а потом "вжик" и кто-то убежал вглубь зарослей.

-- Нет, Земко, не всё хорошо, - отошёл от двери сыскарь, посмотрел на болт и с усилием выдернул его, - Кажется, эта милая штучка должна была сидеть у меня в голове.

-- Как я рад, что вы целы! - облегчённо вздохнул Земко.

-- Точно, а то так и не увидел бы оставшихся денег, - усмехнулся сыщик, потирая макушку и шипя от боли.

-- Ой, да что вы такое го... - начал было Земко, но Мольх махнул на него и тот осёкся на полуслове.

Оглядевшись по сторонам, Мольх заковылял в кусты, наклонился и стал исследовать место, откуда в него стреляли. Он нашёл только самые обычные следы от сапог, с узором, напоминающим руны. Постоял, недоумённо почесал макушку и дал отмашку ехать.

Троица уселась на телегу и продолжила путь дальше. На душе стало очень неспокойно. Настроение испортилось, он ощутил себя незащищённым со всех сторон. Если это было покушение на него, а это весьма вероятно, то кто-то очень не хочет, чтобы он... Но что? Расколдовал принцессу? Или что-то ещё?

Сразу за городскими воротами начинались княжеские поля, засеянные ячменем, пшеницей, рожью. Телегу ощутимо потряхивало. Земко уже достаточно долго возился с предусмотрительно взятым в дорогу пивным бочонком, но крышка никак не хотела поддаваться. Граф постоянно оглядывался по сторонам и призывал возницу держаться от зарослей подальше. Новоиспеченный слуга сыскаря сдержанно, но красочно посылал проклятия в адрес бондарей, которые в отличие от его батюшки не умеют делать правильные крышки для пивной посуды. Телегу тряхнуло в очередной раз, крышка, наконец, открылась, и некоторое количество пива выплеснулось на видавшие виды штаны парня. На этот раз ругательств удостоились кривоногие лошади и неумелый возница.