Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука» - Александр Полюхов

– Что надо? – крикнул хозяин.

– Алехина.

– Зачем?

– Приглашают в гости.

– Ага, только душ приму.

– И побрейтесь, – прозвучала стандартная шутка спецназа КГБ. Перед операцией бойцы не брали бритву в руки, идти на врага полагалось со щетиной на щеках. – Балхаш прислал за вами машину.

Быстрая езда по полупустым улицам затаившейся Москвы привела к гостинице «Украина». Здесь был штаб президентских сил, обложивших кольцом Белый дом, заполненный восставшими. Большинство москвичей не участвовали в событиях, а самые любопытные облепили окрестные крыши в ожидании зрелища. Актеры. разучивали мизансцены: танки наводили пушки на Белый дом, в котором съехавший с катушек Вицепрезидент пытался поднять в воздух бомбардировщики, а Председатель Верховного Совета изображал бестелесное существо в прострации.

– Матвей Александрович, хорошо, что приехали, – приветствовал Балхаш, знакомый по операции «Пакет» в Афганистане и по путчу ГКЧП.

– Ты, смотрю, в начальники вышел. Молодца! Рассказывай.

– «Альфе» и нам приказано зачистить Белый дом после обстрела.

– О, как подфартило! И кто же приказал?

– Ну, Кремль. Устно.

Раздались первые залпы Т-80. Грохот пушки калибром 125 мм может заставить непривычного человека непроизвольно испражниться. Алехин только присел. Балхаш даже не повел ухом, лишь сделал паузу. Леденящий звук динамического удара и металлический гул сопровождали попадание снаряда в окно блока, где располагались кабинеты главных мятежников.

– Бьют болванками, чтобы без взрывов и пожара. Гуманно, – оценил Балхаш.

– Зачистку тоже гуманно проводить планируешь?

– Велено действовать жестко. Брать живыми не приказывают. Намеки совсем противоположные.

– Опять подстава! – не удержался Григ, привычный, что грязную работу поручают лучшим бойцам, дабы потом на них же свалить вину.

– Вы же Председателя ВС знаете, в 1991 году выручали его вместе с Ельциным из блокады, – продолжил спецназовец. – Сходили бы к нему, уговорили сдаться.

– Слово пенсионера ничего не стоит.

– Не скажите, Матвей Александрович! Если я про вас вспомнил в трудную минуту, то и он вспомнит. После обстрела они обделаются, за любую соломинку станут цепляться. Вместе пойдем.

Белый дом сдался без кровопролития. Спецназ вывел и охранял лидеров мятежа. Затем их поместили в СИЗО «Лефортово», скоро амнистировали. Отряд Балхаша расформировали – без объяснения причин.

Глава 29

Вербовка

Глаза красные, лицо потасканное, былой спокойной энергии, готовой взорваться в любую секунду, уже не ощущалось. Бессонную ночь и возраст не обманешь. И только уверенность в каждом слове и жесте остались прежними – Балхаш и на штабной работе спецназовец. Только ныне действует исключительно головой. «Приехал лично, значит, плохи вести», – пришел к выводу разведчик. Бросил взгляд на Чудова: тот, похоже, склонялся к аналогичному выводу.

– Ингуши – в Москве боевики новые, одноразовые. Зацепок по ним быстро не найти. «Борец» скрылся. Видимо, он и возглавлял бандгруппу. С ним приезжал Амин Керимов, студент МГИМО, приторговывает наркотой. Видеокамера засекла его тачку на въезде в Колобовский и на выезде. На него же зарегистрирована «травматика». По домашнему адресу Керимова нет, видимо, скрывается вместе с чеченцем и Литвиновой. Последний раз авто фиксировалось камерами на выходе из города по Путилковскому шоссе. Там большие массивы дач и частного сектора. Мобильник Керимова выключен, спутниковой сигнализации на «порше» нет. Телефон «Борца» неизвестен.

– То есть, глухо? – с тоской вымолвил Матвей.

– Мы работаем. Результаты будут. Не могу сказать, когда и какие, – откровенно ответил Балхаш.

– Товарищ Григ, вам нужно сегодня вылетать. Здесь и без вас всех поднимем на ноги, будьте уверены. Поверьте, так будет лучше, – внес лепту Чудов.

– Игорь, ну почему вечно мне говорят, в чем я должен быть уверен и что для меня лучше! – не сдержался ветеран. – Извините, сорвался. Спасибо за помощь. Старайтесь, ребята.

Шмутко огорчила консультация у эндокринолога. Диабет не на шутку разыгрался, требовалось откорректировать инъекции инсулина. Ничего обнадеживающего доктор не сказал, хотя заверил – в который раз, что еще несколько лет, и болезнь научатся полностью излечивать. «Врачи всё знают, но ничего не умеют, – раздраженно бубнил под нос, подходя к „мерседесу“. – Машина хорошая, а мой „рендж“ лучше: мощнее и посадка повыше», – отвлекся от мрачных мыслей и тут увидел бумажку под «дворником» на лобовом стекле. «Позвони новому другу в Лондон», – гласила надпись печатными буквами, сделанная от руки. «Что за хрень? – удивился он и почему-то вспомнил Алехина. – Блин, так меня запугал, что уже мерещиться начал. Кстати, не связался со мной, гад, а обещал вместе сжечь мое уголовное дело. Адвокат рекомендовал с этим не тянуть».

Джереми проходил мимо театра и непроизвольно начал насвистывать мотивчик нового мюзикла. Несмотря на дождливое утро, настроение приподнятое: вербовка должна состояться. Позавчера Сакаев сообщил, что его люди в Москве «give Alekhin the works». Кокрейн не стал уточнять, как конкретно те «возьмут Алехина в оборот», хотя имел представление о методах работы ичкерийского эмиссара. Будь его воля, не стал бы сотрудничать с таким отребьем, но без этого поручение шефа и ЦРУ не выполнить. То, что англичанин действовал с их санкции, отменяло муки совести. Не то чтобы они мешали спать, но так спокойнее.

«Позвонит, как миленький. Никуда не денется, – довольно размышлял, невольно касаясь мобильника в кармане. – Глядишь, прояснится история с русским ВМФ, который, по спутниковой информации, готовится к учениям в Восточном Средиземноморье». Москва достала своей твердостью в сирийском вопросе. Хотя её можно понять: после войны в Ливии и беспорядков в Египте мало кому нравились исламские революции. Шпион и сам не в восторге из-за больших затрат – финансовых и людских – на поддержку «революционеров», многие из которых являлись откровенными террористами.

Однако правительство королевы давало четкие инструкции, и не дело MI6 их обсуждать. Тем не менее, публика типа Сакаева ему не по вкусу. Иное дело Comrade Alekhin – совсем другой уровень. Его вербовка сильно поднимет авторитет Кокрейна в кругу Five Eyes. И не только. «Карьерный рост может сложиться, – размышлял он. – Нынче, разумеется, в фаворе арабисты и китаисты, хотя последние недавно крупно прокололись, попытавшись завербовать жену партбосса в Шанхае. Вот, если и на арабском направлении случится серьезный провал, тогда шансы Джереми резко возрастут. Прибавка к жалованью также не помешает: проклятую лошадь куплю дочери. Или плюнуть на карьеру и сыграть по-крупному с Сосновским, Сакаевым и их компанией»?

Проклятая свобода выбора опьяняла. Увы, в Итоне не учили мудрости Жан-Жака Руссо: «Англичане думают, что свободны. Они свободны только во время парламентских выборов». Есть ли страна, где люди могут похвастаться хотя бы днем свободы? И многим ли таковая вообще нужна? Свобода от чего и для чего? Кто задает подобные вопросы и ищет в свободе что-либо, кроме самой свободы, создан для рабства.

Артур с трудом поднял веки, хотя на часах стрелка миновала цифру 12. Ночью не мог уснуть – сначала нервный шок от случившегося, потом крики из соседней комнаты, где съехавший с катушек кавказец творил черти что с Литвиновой. Пришлось выпить изрядную дозу снотворного. Сейчас в доме на удивление тихо. Парню следовало бы дивиться, что еще жив, но он не догадывался о решении «Танка» «списать издержки» на подельника. Озверевший «Борец» его не пришил сразу только потому, что сам не умел водить машину. Керимов не думал о грядущем – в этом суть защитной психологической реакции, а сосредоточился на туалете перед завтраком. В душевой кабинке проступали кровавые потеки и, отвернувшись, барыга их смыл, не пытаясь вообразить, чья кровь и откуда.

На завтрак достал молоко и новую пачку кукурузных хлопьев. Разорвав её клапан, бывший наркодилер и нынешний участник убийств и похищения (ч. 2 ст. 105 и ст. 126 УК РФ), достал подарок от производителя. Рассматривая пластмассовую зверушку, трудно пугаться тюремного срока в 20 лет, грозившего ему. Поэтому пялился долго и внимательно, ощупывал каждую деталь, старался понять выражение мордочки. Вошедшего мастера греко-римской борьбе разглядывать не хотелось, Керимов лишь кивнул. Глаз не поднял и вопросов не задавал. «Борец» порылся в почти пустом холодильнике, нашел копченую колбасу и стал есть, отрезая толстые куски.