Ненужная невеста. Кость в горле (СИ) - Верескова Дарья

— Прежде чем мы продолжим, я хотел бы сделать важное заявление. Оливер Тенбрайк активно сотрудничал со следствием на протяжении всего процесса. Более того, вчера он добровольно прошел независимую проверку на камне правды. Результаты этой проверки я прикрепил к материалам дела. Как видно из документов, Оливер Тенбрайк ни разу не обещал миледи Доротее вступить с ней в брак. Он всегда уважал и будет уважать волю Его Величества и готов жениться на миледи Торнхар, Эллии Торнхар, в любой момент, даже завтра.

Если бы я могла присвистнуть, не привлекая внимания, я бы точно это сделала. Частная проверка на камне правды стоит баснословных денег — на одну такую проверку можно купить особняк в столице. Видимо, род Тенбрайк серьезно настроен на сохранение остатков репутации Оливера и восстановление доверия короля.

Удивительно было то, что Оливер смог пройти проверку на правду о том, что готов жениться на мне сейчас. Вряд ли маркиз хотел жениться на мне из большой любви, а учитывая, что род Тенбрайк уверен, что я потеряю свой статус хранительницы в ближайшее время, получается, что для Оливера в настоящее время мнение короля даже важнее, чем сильные наследники-хранители, полученные от брака с хранительницей.

— Однако в заключении частной проверки также написано о том, что он мог неосознанно давать ей ложную надежду во время их связи, — громко высказался другой мужчина, смотря на документ перед ним. Герцог Гроан, интересно, что он здесь делает? Их герцогство находится на северной границе, и я ни разу не встречала этого мужчину до этого. Что могло заставить их приехать в ту далекую часть королевства, к которой они не имеют никакого отношения? Являлось ли это частью какой-то политической игры?

— Да, это так, — Эдмун Тенбрайк не собирался как-то отрицать этого, наоборот, вернулся к своему невозмутимому состоянию и сел в свое кресло, ожидая продолжения.

— Доротея Торнхар, расскажите, почему вы поехали в Мокт двенадцать дней назад?

Первые вопросы касались в основном того, как Доротея пропала, где ее держали, видела ли она похитителей. В какой-то момент напряжение начало нарастать, и Доротею стали спрашивать, инсценировала ли она свое похищение, работала ли она вместе с похитителями.

Камень правды, настроенный артефактором, время от времени горел красным, когда Доротея описывала ситуацию со своим похищением с погрешностями, после чего сестра исправлялась и объясняла ситуацию так, как она была на самом деле.

Один из самых ранних вопросов касался того, собиралась ли Доротея вредить источнику. Как я и ожидала, она не собиралась, и казалось, эти вопросы немного успокоили сестру. Но после вопросы медленно свелись к тому, собиралась ли она вредить мне.

— Мечтали ли вы занять место своей сестры? — спросил один из членов жюри.

— Я… — Доротея молчала, она очень устала от этого публичного допроса, на котором решалась ее судьба. Она понимала что любая ложь сделает ситуацию только хуже — Я считаю, что лучше подхожу на эту роль.

— Роль баронессы?

— Баронессы, герцогини, хранительницы источника, первенца моих родителей, матери будущего герцога. Я считаю, что лучше подхожу на все эти роли, — ответила сестра.

Камень молчал, она говорила правду.

— Вы осознаете связь, которая существовала между Эллией Торнхар и источником? Вы понимаете, что вред, причиненный Эллии Торнхар, приравнивается к вреду, который причиняется источнику?

— Да, я осознаю это.

— Вы имеете прямое отношение к похищению и попытке убийства Эллии Торнхар?

— Что? Нет! — сразу же ответила Доротея, камень оставался нейтральным.

— Мечтали ли вы избавиться от своей сестры? — спросил все тот же член жюри.

— Нет! Конечно же, нет, — быстро ответила сестра, однако тут же взволновалась, смотря на камень правды который загорелся красным.

— Отвечайте правду.

— Я… иногда фантазировала о том, что будет, если бы ее не было, — камень побледнел, став нейтральным. — Но я никогда не собиралась причинять ей вред! — камень вновь загорелся красным, и Доротея потерянно на него смотрела. — Я правда никогда не причинила бы ей вред, этот камень не работает, у меня нет другого ответа.

Дознаватель, который стоял рядом с Доротеей, решил подсказать:

— Возможно, вы имеете в виду, что не собирались причинять ей физический вред?

— Я не собиралась причинять ей физический вред, — произнесла Доротея после его подсказки, и это было правдой, камень вернулся к нормальному состоянию.

В комнате на секунду воцарилось молчание.

— Какой же вред вы собирались причинять? — спросил другой мужчина из членов жюри.

Доротея долго молчала, и дознавателю пришлось поторопить ее.

— Я думаю, что я приносила ей моральный вред, — ответила она после паузы.

— Приведите, пожалуйста, примеры того морального вреда, который вы причиняли Эллии Торнхар.

Я начинала понимать логику этого суда, но совсем немного. Подсудимый настолько растерян под градом вопросов, что у него просто нет времени продумать ответы, которые могли бы сойти за правду. Этот метод также применялся при допросах в моем прошлом мире, где подозреваемый, под давлением постоянных вопросов, терялся и делал ошибки в своих ответах, например, давал ответы, которые противоречили материалам дела или тем ответам которые сам подозреваемый дал ранее.

Вот и Доротее в голову пришли только самое очевидное, хотя она могла бы выкрутиться и привести более невинные примеры. Сестра пыталась тянуть время, чтобы подумать, но дознаватель громко крикнул: «Время!».

Пора было отвечать.

— Я… врала о ней родителям, порой делая это при ней самой. Я убеждала ее уступить мне время с ее женихом, несмотря на то, что это подрывало ее репутацию. Я настаивала, чтобы она брала на себя ответственность за мои проступки перед родителями и окружающими. Я устраивала ситуации, наносящие ущерб ее репутации на публичных мероприятиях… — она бросила отчаянный взгляд на члена жюри, словно спрашивая, стоит ли продолжать или уже сказано достаточно.

Графиня Лоумис, сидящая рядом с тем членом жюри, который допрашивал сейчас Доротею, недоуменно нахмурила лоб.

— Но почему Эллия Торнхар соглашалась со всем этим? — спросила она.

— Я понятия не имею! Она никогда не возражала! Каждый раз, когда я обращалась к ней с просьбой, она безропотно соглашалась, несмотря на то, что это подрывало ее авторитет, — камень оставался неизменным. Это действительно было так. — Я думаю, что она очень глупа и слаба и не понимает последствий, поэтому она не подходит для управления баронством, — камень вдруг вспыхнул красным, и Доротея оцепенела, недоверчиво глядя на него. — Это чистая правда!

— Вы должны дать другой ответ, — сказал дознаватель. — Время!

Доротея в полном недоумении смотрела на камень, но ей нужно было что-то ответить:

— Возможно… она делала это, потому что любила меня и все прощала мне, — камень тут же погас, а сестра закрыла глаза, осознавая, насколько жестокой и злой она сейчас выглядит для окружающих. Вряд ли кто-то из окружающих захочет приближать к их роду такую, как Доротея.

Вообще-то я считала, что с этим ответом Доротея очень сглупила. Если бы она ответила в стиле «Я считаю, что она была глупой и слабой», ее ответ скорее всего сработал бы, но она не ответила в прошедшем времени. Сейчас же она не считала меня глупой и слабой.

— Делали ли вы это осознанно? Осознавали ли вы, что причиняли ей моральный вред?

— Нет, я не хотела… — камень тут же загорелся красным, и Доротея выдохнула сквозь зубы. — Да, я осознавала это.

— Считаете ли вы, что ваши действия могли привести к самоубийству хранительницы Торнхар? — этот вопрос наконец заставил меня понять, к чему вообще были все предыдущие вопросы о моральном вреде.

— Что? Нет! Элли никогда бы так не поступила! — камень оставался нейтральным.

— У меня больше нет вопросов, Ваше Величество, — ответил член жюри, и я подумала, что на этом, наверное, допрос Доротеи закончится. Она не участвовала в похищении, она не собиралась приносить мне физический вред, не собиралась приносить вред источнику.