Джек Ричер, или Это стоит смерти - Ли Чайлд

Сет Дункан на секунду задумался, продолжая держать дробовик у плеча и целиться, не открывая второй глаз.

– Ладно, по одному. Остальные оставайтесь здесь, как заложники. Первой идет миссис Коэ. Возьмите свою куртку, но ничего больше. И не прикасайтесь к телефону.

Сначала никто не шевелился, потом Дороти Коэ повернулась, подошла к двери и скрылась в доме. Через минуту она вернулась уже в куртке, которую успела застегнуть, и встала на свое прежнее место.

– Садитесь, миссис Коэ, – сказал Дункан.

Дороти подобрала под себя куртку и села, но не скрестила ноги, а подтянула к подбородку колени.

– Теперь жена доктора, – сказал Ричер.

– Не говори мне, что делать, – прорычал Дункан.

– Просто леди первые, верно?

– Хорошо, жена доктора. Идите. Те же самые правила. Только куртка. Не прикасайтесь к телефону. Не забывайте, что у меня заложники, в том числе ваш любимый муж.

Жена доктора пошла к дому. Через минуту она вернулась в шерстяном пальто, шляпе, перчатках и шарфе.

– Садитесь, – приказал Дункан.

Она села рядом с Дороти Коэ, скрестив ноги, выпрямив спину и положив руки на колени. Ее взгляд был направлен куда-то далеко, в поля. Там ничего не было, но Ричер решил, что так лучше, чем смотреть в лицо своему мучителю.

– Доктор, – сказал Джек.

– Ладно, пусть идет, – сказал Дункан.

Доктор отсутствовал минуту. Он вернулся в синей нейлоновой парке с множеством карманов на молниях и сел, не дожидаясь команды.

– Моя очередь, – сказал Ричер.

– Нет, не ты, – возразил Дункан. – Ты никуда не пойдешь. Ни сейчас, ни потом. Ты останешься здесь. Я тебе не доверяю.

– Это не очень вежливо с твоей стороны.

– Сядь.

– Заставь меня.

Дункан поправил дробовик, словно собрался выстрелить.

– Садись, – повторил он.

Ричер не пошевелился. Затем он посмотрел направо, увидел свет в тумане и понял, что потерял свой шанс.

«Кукурузники» приближались очень быстро, пятеро, на пяти машинах – стремительно мчащийся конвой, три пикапа и два внедорожника. Они остановились на дороге, все пять машин вдоль ограды, одна за другой, из них выскочили пятеро парней в красных куртках. Они двигались быстро, самый маленький размером с дом. Одновременно перелезли через ограду, пересекли лужайку, но при этом избегали потенциальной траектории заряда из «ремингтона». Дробовик в руках Сета Дункана не двигался. Ричер наблюдал за ним. Ствол замер, синяя сталь поблескивала в лунном свете, дуло было направлено ему в грудь с расстояния в тридцать футов, и отверстие в нем казалось таким большим, что в нем вполне поместился бы большой палец.

– Уведите этих троих в дом, и пусть они там остаются, – сказал Дункан.

Грубые руки схватили доктора, его жену и Дороти Коэ, подняли на ноги за руки и плечи и потащили в дом. Восемь человек вошли внутрь, через минуту четверо вернулись – футболисты – и двинулись к тому месту, где стоял Ричер.

– Держите его, – сказал Дункан.

Ричер не стал предаваться сожалениям о собственной непредусмотрительности. Времени на это не осталось. Анализировать ошибки он будет потом. Как всегда, Джек сосредоточился на настоящем и ближайшем будущем. Люди, которые тратят силы, ругая себя за ошибки, из-за которых они попадают в тяжелое положение, всегда проигрывают. Нет, Ричер не видел легкого и очевидного пути к победе. Во всяком случае, пока. Или в ближайшие несколько минут. Сейчас его ждал лишь океан боли.

Четверо огромных парней подошли ближе. Никаких шансов. «Ремингтон» держал Ричера на прицеле, двое футболистов приблизились с двух сторон, стараясь не оказаться между Ричером и дробовиком, схватили его за локти сзади, выпрямили руки, потом завели локти назад и заставили пошире расставить ноги, прижав его колени своими. Третий сзади обхватил его двумя руками за грудь. Четвертый отошел в сторону и встал в десяти футах от Дункана.

Ричер не сопротивлялся. Бесполезно. Каждый из трех державших его парней был выше на несколько дюймов и весил больше на пятьдесят фунтов. Несомненно, они были медленными, и глупыми, и необученными, но сейчас все решала тупая масса. Ричер мог слегка переместить ноги и немного пошевелить головой, но не более того. К тому же стоило ему сдвинуть ноги назад, он упал бы вперед, если бы не громила, который обхватил его медвежьей хваткой. А движение головой привело бы к тому, что он коснулся бы подбородком груди или откинул ее назад на пару дюймов – этого не хватило бы, чтобы причинить вред стоявшему у него за спиной футболисту.

Ричер попался, и он это понимал.

Сет Дункан снова опустил дробовик к бедру, сделал несколько шагов вперед и передал его четвертому парню. Затем он остановился напротив Ричера на расстоянии в ярд. Его глаза были налиты кровью, дыхание стало быстрым и поверхностным. Он слегка дрожал. От ярости или возбуждения.

– Мне нужно кое-что тебе передать, приятель.

– От кого? – спросил Ричер. – От Национальной ассоциации придурков?

– Нет, от меня лично.

– Что, потерял в нем членство?

– Через десять секунд ты узнаешь, кто является членом клуба, а кто – нет.

– И в чем же твое послание?

– Это скорее вопрос.

– Ладно, давай твой вопрос.

– Вот он: как тебе это понравится?

Ричер дрался с тех пор, как ему исполнилось пять лет, но ему ни разу не ломали нос. Никогда. Частично благодаря удаче, частично грамотному поведению. Многие пытались это сделать в течение многих лет, иногда специально, иногда они наносили множество яростных ударов, но никому не сопутствовал успех. Никому. И никогда. Никто даже близко не сумел к нему подобраться. Странное дело, но Ричер гордился своим целым носом. Тот представлял собой нечто вроде символа. Талисмана. Или знака почета. На его теле было множество порезов, царапин и шрамов, но неповрежденная кость носа все компенсировала.

Она говорила: я все еще держусь.

Удар получился именно таким, как Ричер и ожидал: сжатый кулак, прямой правой, тяжелый и резкий, направленный снизу вверх, словно Дункан заранее ожидал, что Ричер отшатнется, как его жена Элеонор делала всякий раз, когда он ее бил. Однако Джек поступил иначе. Сначала он отвел голову вверх и назад, не закрывая глаз, глядя вдоль носа, потом, точно рассчитав время, ударил головой по костяшкам пальцев Дункана, и тонкие кости столкнулись с мощным лбом Ричера. Никакой борьбы. Вообще. Череп Джека был прочным, как бетон, а надбровная дуга является самой твердой костью человека, зато руки – самая его хрупкая часть. Дункан закричал, отдернул руку и прижал ее к груди. Он запрыгал на месте, глядя то вверх, то вниз, совершенно ошеломленный и скулящий от боли. Ричер решил, что сломал ему три или четыре фаланги и пару примыкающих к ним костей, а возможно, еще и несколько дальних. Этот вывод он сделал, глядя на слишком сильно сжатую в кулак правую руку Сета Дункана.

– Придурок, – сказал Джек.

Дункан засунул правое запястье под левую подмышку, продолжая вертеться на месте и топая ногами. Только через минуту он сумел остановиться, сгорбившись и злобно глядя на Ричера из-под алюминиевой шины. Потом перевел взгляд на четвертого парня, державшего в руках дробовик и стоявшего совершенно неподвижно. Дункан дернул головой, от парня к Ричеру, и его жест был полон безмолвной ярости и нетерпения.

Разберись с ним.

Четвертый футболист шагнул вперед, но Джек почти не сомневался, что тот не будет стрелять. Никто не станет стрелять из дробовика в группу из четырех человек, трое из которых его друзья.

Ричер был уверен, что будет гораздо хуже.

Парень развернул дробовик, правая рука легла на дуло, левая – на приклад.

Футболист за спиной Джека обхватил его левой рукой за шею, правой ладонью зафиксировав лоб.

Теперь Ричер не мог пошевелиться.

Четвертый громила развернул дробовик горизонтально, прикладом вперед, отвел к правому плечу и ударил Джека в лицо.

ТРЕСК.

ТЕМНОТА.

Глава 42

Джейкоб Дункан собрал внеплановое ночное совещание с братьями у себя на кухне, а не у Джонаса или Джаспера, с «Уайлд терки», а не с «Ноб крик», и бурбона было много, потому что он находился в приподнятом настроении.

– Я только что разговаривал по телефону, – сообщил он. – И с радостью услышал, что мой мальчик искупил свою вину.

– Как? – спросил Джаспер.

– Он захватил Джека Ричера.

– Как? – спросил Джонас.

Джейкоб Дункан откинулся на спинку стула и закинул ноги на стол, он был совершенно расслаблен и готов поделиться деталями.

– Как вы знаете, я отвез Сета домой, но оставил в начале подъездной дорожки, потому что он был расстроен и ему хотелось немного пройтись по свежему ночному воздуху. Он вышел в ста ярдах от своего дома, и его едва не задавила машина. Его собственный «Кадиллак», мчавшийся на бешеной скорости. Естественно, он поспешил домой и заставил жену все ему рассказать. Оказалось, что Ричер угнал «Кадиллак» еще днем. И с ним был доктор. Обманутый доктор, естественно, но у меня сложилось впечатление, что он заключил с Ричером некий союз. Поэтому Сет взял мой старый «ремингтон» и уехал на машине Элеонор. Как и следовало ожидать, Ричер оказался в доме доктора, собственной персоной.