Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860 - Джон Баддели

В 1832 году Кази-Мулла вновь появился в Чечне и одержал несколько побед в районе кавказской линии. Надеясь поднять восстание в Кабарде, он даже угрожал Владикавказу и осадил Назрань. Генерал барон Торнау, автор «Воспоминаний о Кавказе и Грузии», который прибыл во Владикавказ в самый критический момент, писал: «Все глаза и уши во Владикавказе были обращены к крепости, которую защищали лишь две наполовину ослабленные роты. Всех одолевала единственная мысль – что будет с ними и каковы будут последствия, если они не смогут отбиться от врагов? Первый успех Кази-Муллы в Назрани стал сигналом ко всеобщему восстанию в районе Владикавказа, сообщение с Грузией прекратилось, а все крепости замерли в тревожном ожидании. Из Назрани мы не имели никаких известий, поскольку враг отрезал ее от окружающего мира. Комендант, офицеры и даже солдаты, которые в это время не находились на дежурстве, собирались на смотровых площадках, пытаясь увидеть или услышать, что происходит, но напрасно. Туман ограничивал нам видимость, и ни одного звука не доносилось до нас, кроме отдаленного грохота пушек, который ничего не говорил нам. Осетины и казаки, отправленные в разведку, возвращались ни с чем. Однажды они наткнулись на крупный отряд неприятеля и вместо новостей привезли тела погибших товарищей… На следующий день мы опять слышали грохот пушек; на третий день канонада началась на заре, а потом возобновилась около двух часов дня, однако к вечеру все стихло. Всех охватил страх. Неужели Назрань пала? Комендант отправил нескольких казаков на разведку, а заодно за большие деньги нанял двух шпионов. Еще до рассвета они вернулись с радостной новостью: крепость выстояла, русские солдаты отбили две попытки штурма. После второй атаки местные ингуши бросились вслед за убегающими чеченцами и разбили их! К вечеру Кази-Мулла отошел за Сунжу».

В горных районах к югу от Назрани еще одна экспедиция привела к объединению местных племен в одно большое мусульманское государственное образование. К этому приложил руку Кази-Мулла. Он отправил туда сильный отряд дагестанцев, чтобы добиться подчинения и обращения в мюридизм племен горных чеченцев, живших в высокогорных долинах между известняковой грядой и центральным хребтом в районе Грузинской дороги. Миссия увенчалась успехом, однако соседние племена, особенно хевсуры, которые номинально были христианами, не приняли его эмиссаров и упорно придерживались религии своих предков, равно как оставались верны и своей независимости и дружбе с русскими.

После визита мюридов их новые сподвижники подняли восстание, убили двух русских приставов и нескольких православных миссионеров, что свидетельствовало об их приверженности делу мюридов. Вдобавок они совершили несколько разбойничьих нападений на Грузинской дороге. Этого русские уже не могли стерпеть. Убийство представителей Русского государства, светских и церковных, должно было быть отомщено. Необходимо было также восстановить сообщение между кавказской линией и владениями России к югу от занесенных снегом горных хребтов. Было решено провести карательную экспедицию, и барон Розен, с кем Вельяминов, как начальник штаба, был теперь связан даже в большей степени, чем раньше с Ермоловым, решил возглавить ее.

Вполне вероятно, что горные ингуши когда-то были христианами, по крайней мере в том, что касается религиозных обрядов и ритуалов. Во всех этих долинах можно найти остатки христианских церквей, и ныне живущие там языческие племена в своей вере используют и христианские элементы. Башни, которых там множество, без сомнения, имеют цивилизованные христианские корни, поскольку в кладке их часто видна эмблема христианства – крест. Что касается окружающих их могил, то нынешние обитатели этих мест категорически отрицают всякую связь с народом, построившим эти башни, и с прахом захороненных здесь людей. Тем не менее они относятся с уважением и даже благоговением к этим могилам. Мы не можем оценить, какую власть имело христианство над этими людьми и в какой момент они вернулись к язычеству. Однако, скорее всего, это было очень давно, несколько веков назад. Вероятно, татаро-монгольское нашествие на Грузию положило конец христианству и заодно – господству этой страны над дикими племенами севера.

Галгаи были слишком малочисленны и бедны, чтобы оказать сколь бы то ни было серьезное сопротивление. Однако, полагаясь на неприступность гор, они отвергли все требования о подчинении России и отказались выдать виновников в убийстве пристава и миссионеров. В Балте был сформирован Люблинский отряд, состоявший из 3000 кадровых военных. В отряде имелось 4 пушки, и к нему были также приписаны 500 осетинских ополченцев. Поскольку нормальных дорог там не было, то отряд не взял с собой ни палаток, ни подвод с продовольствием. Каждый боец, помимо оружия, нес с собой сухой паек на 6 дней, а на лошадей был навьючен 10-дневный запас еды и снаряжения. Уже после второго дня пути офицеры также оставили свои палатки. Исключение было сделано только для главнокомандующего и начальника штаба. Перейдя по временному мосту через Терек, маленькая армия начала свой поход, однако «уже на четвертой версте мы подошли к страшенной пропасти, тропа сузилась, пушки пришлось снять с колес и перенести на седла, так что, несмотря на небольшой размер, колонна оказалась растянутой на 5 верст».

Только на пятый день прозвучали первые выстрелы возле деревни Зоти. Однако серьезной стычки не произошло – ни в тот момент, ни позже. Деревни были уничтожены, башни взорваны, урожай сожжен; враг знал, что со столь крупным отрядом русских ему лучше не сталкиваться, и довольствовался небольшими «диверсиями», сбрасывая камни на пути следования колонны в удобных местах, коих было множество между Джерахом и Цори.

Уничтожение Цори – населенного и красивого аула – было конечной целью экспедиции. Однако единственная тропа к нему была столь узкой, что колонна была вынуждена идти цепочкой по одному, и, если один человек останавливался, все, идущие за ним, останавливались тоже. Это привело к довольно забавному инциденту, поскольку недалеко от Цори дорогу преградила квадратная башня. Ее защитники были настроены очень решительно, и движение колонны застопорилось. Когда, наконец, с большим трудом было решено пробить ход к основанию башни, защитники ее вдруг сдались и оказалось, что их было только двое. На следующий день Цори был уничтожен, больше не предпринималось попыток защищать его. Маленькая армия вернулась во Владикавказ.

Глава 17

1832

Чеченская экспедиция. – Поражение и смерть Волжинского. – Взят Ларго. – Гимры. – Смерть Кази-Муллы

Немного позже Розен и Вельяминов вышли из Назрани с 9000 солдат и 28 пушками и направились в нижнюю Чечню. Торнау, который сопровождал экспедицию, оставил нам следующее описание лесных кампаний тех дней, из которого видно, как это было опасно и как много зависело от командира:

«В это время (1832) мы еще не прорубили тропы через лес. В начале 20-х Ермолов вырубил растительность на расстоянии ружейного выстрела по обеим сторонам дороги через хорошо известный Гойтенский лес. Однако это пространство уже заросло молодой порослью и кустарником, поэтому нам пришлось вести бои с чеченцами в очень трудных условиях. Как противники чеченцы были достойны всяческого уважения, и среди их лесов и гор ни одно войско в мире не могло бы презирать их. Хорошие стрелки, храбрые, умные и ловкие воины, они, как и все обитатели Кавказа, полностью использовали преимущества местных условий, замечали любую нашу ошибку и направляли ее себе на пользу.

План Вельяминова был очень прост. Он никогда не сомневался в успехе осторожно проводимой экспедиции и не ожидал от нее ничего, кроме временного подавления чеченцев, что дало бы передышку русским. Поэтому он предложил пройти по равнине, разрушая поселения, уничтожая урожай, уводя стада овец и атакуя врага при каждом удобном случае. Все прочие действия должны были определяться обстоятельствами.

На следующий день (6 августа) мы покинули Назрань и перешли Сунжу по тростниковому мосту, поскольку вброд эту реку можно перейти только в ее верхнем течении. После этого мы оказались на враждебной территории и уже на следующий день были втянуты в бесконечную схватку. В войне с чеченцами один день похож на другой. Только изредка какой-нибудь неожиданный инцидент (столкновение с крупным отрядом, штурм укрепленного аула и т. д.) разнообразит монотонность будней. Протяженность дневного марша определялась расстоянием между лесными опушками на берегу рек, которые были достаточно велики, чтобы разбить там лагерь. В основном дорога пролегала через густые леса, которые изредка пересекались потоками, ручьями или источниками. Сражения не прекращались ни на минуту; раздавались выстрелы, свистели пули, люди падали убитыми – но при этом врага нигде не было видно. Только дым от костров выдавал места их расположения; наши солдаты, не имея других ориентиров, использовали его как мишень.