Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов

Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов

Читать онлайн Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 159
Перейти на страницу:

Во дни размолвок с Вяземским Державину пришла подмога от брата-литератора. Генерал-прокурор угнетал Державина как легкомысленного поэта, а Фонвизин уже во весь голос (правда, под псевдонимом Иван Нельстецов) заступался за литераторов, к которым высокомерно относятся вельможи. Фонвизин, как не раз бывало, нашёл слова хлёсткие и точные: «Они, исповедуя друг другу неведение своё в вещах, которых не ведать стыдно во всяком состоянии, постановили между собою условие: всякое знание, а особливо словесные науки, почитать не иначе как уголовным делом. Вследствие чего учинили они между собою определение, которое, в противность высочайших учреждений, нам, именованным, при открытых дверях не прочитали и без всяких обрядов к действительному иного исполнению нагло приступили. Сие беззаконное определение их состоит, как мы стороною узнали, в нижеследующих пунктах: 1. Всех упражняющихся в словесных науках к делам не употреблять. 2. Всех таковых, при делах уже находящихся, от дел отрешать». Да это же про Державина написано! Осведомлённые современники в этом и не сомневались.

Мудрый Денис Иванович обращался к императрице не только как к покровительнице словесности, но и как к коллеге! Он защищал права литераторов, не забывая о комплиментах мудрой Минерве.

Гаврила Романович без колебаний присоединился к челобитной Фонвизина:

«И дабы вашего божественного величества указом поведено было сие наше прошение принять и таковое беззаконное и век наш ругающее определение отменить; нас же, яко грамотных людей, повелеть по способностям к делам употреблять, дабы мы, именованные, служа российским музам на досуге, могли главное жизни нашей время посвятить на дело для службы вашего величества».

Тем временем двор ждал от Державина сговорчивости и новых комплиментов. В поэтический диалог с Державиным поспешил вступить всё тот же Осип Козодавлев, призывавший поэта писать не только в стиле «Фелицы», но и про Фелицу. В том же духе выступал и Храповицкий.

Да и сама Екатерина ждала от Державина новых стихов. Это воспринималось как придворная обязанность. Прежде главными событиями литературной жизни были торжественные оды Ломоносова, которые он преподносил императрицам ежегодно, в день восшествия на престол. За это щедро награждали, к постулатам Ломоносова прислушивались. Державин не мог, да уже и не желал писать по-ломоносовски. Он напишет ещё несколько стихотворений с упоминанием царевны Фелицы. Лишь одно из них стало событием — «Видение мурзы», написанное вскоре после первого успеха. Но в «Видении мурзы» как раз осмысляется природа лести… Другие «фелицианские» оды Державина производят менее сильное впечатление. Чувствуется в них вымученность. Пока поэт лично не был знаком со своей героиней — приходили прозрения, воспаряла ввысь фантазия.

В 1789 году Державин опубликует «Изображение Фелицы» с таким посвящением: «Автор Фелицы тебе же, богоподобная, и изображение твоё посвятить дерзает. Плод усердия, благодарности, покоя и свободы». Тут же был организован перевод на немецкий язык: императрица желала предстать в выгодном свете и перед соплеменниками.

22 сентября — день коронации Екатерины. Державин преподнёс оду новому фавориту — Платону Зубову. Постаревшая императрица снова впала в состояние восторга.

Вот тут-то Державина и стали упрекать в «искательстве», в карьеризме, тут-то лучший друг — Василий Капнист — и написал язвительные стихи «Ответ Рафаэля певцу Фелицы». А ведь Капнист и сам подчас пробовал силушку в жанре торжественной оды — только до монархов его упражнения доходили нечасто. Акустика власти удесятеряла значение каждой фелицианской оды Державина. Но второго Державина империи не требовалось.

АКАДЕМИК

В том же 1783 году начала работу Российская академия. Дашкова, оглядываясь на французский образец, но пылая патриотическими чувствами, видела академию лабораторией русской грамматики и литературы. На первом заседании почтенного собрания избрали академиков, достойнейших из достойнейших. Их было 34. Первой в списке значилась Дашкова, вслед за ней шли архиереи. Девятнадцатым в списке оказался «первой экспедиции государственных доходов член, статский советник» Державин. Чины здесь упоминались по традиции: академиком его избрали не за служебные заслуги, всё решала литературная слава.

Выше Державина в академической иерархии оказался Херасков — он и чином опережал Гаврилу Романовича, и знаменитым поэтом стал гораздо раньше. Кроме них, из писателей первыми академиками стали Фонвизин, Богданович, Львов, Капнист… Цвет русской литературы того времени.

Академия занялась составлением словаря.

Стал академиком — делать нечего, пришлось запереться в библиотеке. Державин, не имея капитального образования, попробовал себя в роли исследователя, филолога. Ему поручили собрать слова на букву «Т». Державин, по обыкновению, трудился усердно. Штудировал Тауберта, Ломоносова, Кондратовича. Очень скоро в его черновике насчитывалось почти 1200 слов на «Т». В словарь попадут далеко не все…

Академики приняли установку: не включать в словарь диалектные слова. «Провинциальные, неизвестные в столицах речения не должны иметь в словаре места», — гласило предписание, возмутившее Державина. Недоучка из Казанской гимназии не мог с этим примириться!

В письменных комментариях он пытался возражать дипломатично: «Кажется, и провинциальные слова, которые имеют выговор хороший и выражение смысла точное, не мешают». На заседаниях же принимался бурно спорить.

В нём заговорил поэт. Державин постоянно искал слова, искал новые созвучия — для неожиданных рифм, для неслыханной оркестровки стиха. Если каждый год писать по оде привычным академическим языком — получится монотонное стихотворное варево, в котором не встретишь открытий, озарений.

Диалектизмы для сочинителя — как золотые копи. В них — скрытые возможности литературного языка. Разве можно гнушаться ими из научного снобизма?

Вот, например, замечательный глагол «тоурить». Тоурить очи — значит, таращить, выпучивать глаза, можно употреблять это словцо, когда речь идёт о перенапряжении сил… Державин 100 раз слыхал его на Волге, в родных краях. Слыхал в простонародной речи: «Что истоурился на меня?» В Петербурге и Москве так не говорят — и что же тут хорошего? Чем больше синонимов, тем выразительнее и гибче язык.

И русский язык станет ярче, если об этом слове узнает каждый школяр! А уж литература точно обогатится — и Державин самолично доказал это, украсив оду «На приобретение Крыма» такой строфой:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 44 45 46 47 48 49 50 51 52 ... 159
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Гаврила Державин: Падал я, вставал в мой век... - Арсений Замостьянов торрент бесплатно.
Комментарии