В Шторме - Pax Blank

- Мне это ничего не стоило, - ответил он наконец.

- И все же.

Люк пожал плечами в согласии:

- Если, по-вашему, я настолько слаб, тогда почему я здесь?

- Это развлекает меня. И я вижу необработанный потенциал.

- Я не перейду, - тон был абсолютен, хоть и без своей обычной резкости. Сказывались усталость и болезненность от последствий наркотиков.

- Я не прошу тебя об этом.

- Лжец.

Палпатин молчал, и на мгновение Люк напрягся, ожидая интенсивной ответной реакции. По его мнению - это было худшее оскорбление, которое он мог бросить Императору, однако Палпатин казался нисколько не оскорбленным.

- Нет. Мне не нужно этого - мне достаточно, что ты здесь. Со мной.

Лицо Люка пересекло хмурое выражение, и он едва не задал вопрос, но Палпатин видел, как он все же сдержал себя, отведя взгляд. Тем не менее ситх ответил - было важно, чтобы мальчик знал это.

- Потому что ты - мой. Ты всегда был моим, вне зависимости от того, где тебя скрывали и какой изменой и ложью пичкали голову. Я исправляю то, что принадлежит мне по праву.

Снова пристальный взгляд мальчика встретился с его, но Люк снова ничего не спросил.

- Я не перейду.

Палпатин отметил эту упрямую, противоборствующую позицию, в которой его джедай так непреклонно стоял с тех самых пор, как попал сюда, несмотря на все изысканные рассуждения и уговоры Палпатина, несмотря на все его острое, жесткое высмеивание.

Все их встречи были похожи, и Палпатин смаковал каждую из них, наслаждаясь возможностью постепенно проводить в жизнь свои доктрины, сосредотачивая свои намерения в борьбе против этих несгибаемых принципов, вскрывая и поднимая каждую слабость и, зная, что он медленно и безвозвратно разрушал основания. Отравлял надежду и иссушал убеждения мальчика до тех пор, пока у того не осталось ничего кроме упрямой, ничем неподкрепленной воли, ищущей цель - готовой быть направленной туда, куда считал нужным Палпатин.

Ситх дико улыбнулся:

-Тогда это твоя жизнь теперь. Эти комнаты, наши разговоры.

Он наблюдал за реакцией мальчика, побледневшего и отчаявшегося, но…

- Я не перейду.

- Ты находишься в тюрьме внутри тюрьмы внутри ещё тюрьмы. Эти комнаты предназначены для удержания джедая. Штат Башни состоит только из моих самых преданных охранников и верного персонала. Дворец - крепость, ее границы никогда не нарушали. Никто на этой планете не поможет тебе, всё здесь происходит по моей воле. Всё здесь - всё - находится под моим прямым контролем. Ты никогда не увидишь больше ни одного другого существа. Только ты и я, только эти комнаты.

- Зачем? Почему вы просто не убьете меня? - это была почти просьба.

- У меня нет никакой необходимости в твоей смерти, это будет лишь ненужной тратой.

- Я убью вас, как только получу шанс.

Факт, что он был изнурён настолько, что с трудом сидел, нисколько не уменьшил враждебной решимости слов.

Да, было нечто от отца в мальчике… немного больше с каждым днем. Изменение было чудесным, почти незаметным, но непреклонным, день за днем, неделя за неделей. Палпатин улыбнулся про себя, понимая, каким истощенным был сейчас его джедай и понимая, что тот тоже осознавал это, несмотря на показываемую решимость. И его готовность пожертвовать собой или вынудить Палпатина сделать это только подчеркивала его отчаяние.

- Со временем твои чувства изменятся, - уверенно гарантировал ситх.

- Нет.

- Ты настолько упрям, друг мой. Настолько целеустремлен. Это очень полезные качества для служения мне.

- Вы сказали, что не нуждаетесь во мне, - Люк не взглянул на него, однако в голосе ясно слышался вызов.

- Я не нуждаюсь в тебе, я хочу, чтобы ты служил мне. Есть различие. Я нуждаюсь в Вейдере, чтобы держать мою Империю в подчинении, но ему недостает проницательности и тонкости, чтобы быть полезным мне дальше. Он… - Палпатин сделал паузу, закатывая бледно-желтые глаза в надуманном размышлении, - …как я уже говорил тебе, схож с грубым инструментом.

- Я думал, вы одобряете такой подход. «Звезда Смерти» едва ли была утонченной. - Люк получил удовлетворение, увидев краткую тень, пробежавшую по лицу Императора при упоминании его дорогостоящей неудачи, однако длилось это лишь мгновение.

- Как и лорд Вейдер, она была оружием своего времени, - он улыбнулся. - И она принесла гораздо больше пользы, когда была уничтожена. Гораздо больше той, что могла принести, если бы использовалась дальше.

Люк недоумевающе смотрел на него.

- Её уничтожение вывело тебя из укрытия, - Император наклонился вперед, будто бы делясь тайной. - Я обменял бы половину своего флота на это.

- Вам нужно было сказать мне об этом, - тон Люка был полон сарказма.

- Ты должен был сообразить, - возразил Палпатин.

Люк только снова отвернулся.

- Но сейчас время для таких обширных зачисток закончено. У меня есть моя Империя…

- Не совсем такая, какой вы ее представляете.

- Напротив, - уверенно заявил ситх, - очаги сопротивления становятся все меньше и меньше. Характер моей Империи изменяется. Я больше не нуждаюсь в грубом инструменте, я хочу что-то с более высокой точностью. Что-то, способное двигать мою Империю вперед - мое творение… мой замысел. Ты - уникальный джедай от беспрецедентной линии, завершающее поколение подобного рода. Огромная мощь в балансе с великолепной проницательностью - более тонкое оружие. Я нахожу эту комбинацию… интригующей.

Именно это дискомфортное сочетание похвалы и обесчеловечивания теперь часто применял Палпатин, зная, сколько неловкости и беспокойства оно приносило джедаю. Зная, что у того не было никакого ответа, никакого представления, как реагировать на это.

- Я не перейду, - Люк понимал, что он стал часто повторять эти слова - когда поддерживать диалог становилось слишком утомительно или когда он попросту хотел бросить вызов.

- А я думаю, ты сделаешь это. Я уже долго наблюдаю за тобой, друг мой, и хорошо знаю тебя. Знаю, как работает твой ум. Знаю, что побуждает тебя и что сдерживает, что беспокоит и что волнует. Я знаю твои границы и пределы, к которым ты еще должен подойти. И я вижу, как рушится твоя защита… Ты станешь большим приобретением, когда начнешь повиноваться мне.

- Я не…

- Ты уже говорил, - Палпатин чувствовал, как внутри начинает расти раздражение; он понимал, что делает мальчик и не желал так легко давать ему контроль над разговором. - Я хочу твою силу и твое повиновение. Но я не нуждаюсь в них. И я могу ждать столько, сколько потребуется. Мне приносят удовольствие наши маленькие дискуссии.

Выражение лица его джедая оставалось спокойным, глаза смотрели в сторону, не поддаваясь на провокацию:

-Я не перейду.

Император уже ощущал, как разгорается гнев на упрямство мальчика.

- Конечно же, ты перейдешь, - буквально выплюнул он. - Ты сам знаешь, что твои слова – обман. Повторение не сделает их верными и не поможет защититься против меня.

Заявление Палпатина пробило брешь в решимости утомленного противостоянием Люка.

Неужели это было правдой?

Люк знал, что его резервы, используемые им, начиная с Беспина, как физические, так и душевные, истощаются.

Он ощущал убежденность Палпатина, его уверенность… неужели это было правдой?

Он больше не был ни в чём уверен. Он устал, и запутался, и был разочарован, и изо всех сил пытался просто бодрствовать. Он устал от борьбы, когда всем было плевать на нее. Никого это больше не беспокоило.

Неужели это было правдой?

Он дал Палпатину контроль над собой, придерживаясь бесполезной этики? Должен ли он бороться с огнем только огнем?

Неужели это было правдой?

Он ожидал быстрого конца - сказать “нет” и быть убитым. Не этого, не изоляцию и не безоружность, к которым привело его собственное решение – принятое им обязательство, связавшее руки и держащее здесь более крепко, чем все стены.

И постоянно назидающий, постоянно провоцирующий Палпатин. Постоянно сеющий крохотные семена сомнений, наблюдая потом, как они прорастают вопреки всем усилиям Люка игнорировать и опровергать их. Всегда такой рациональный, такой логичный. Такой безжалостный. Смерть от тысячи порезов.

Люк мог развязать свои руки и остановить это в любое время, он знал… но ценою будет жизнь Хана.

.

Палпатин улыбнулся, внимательно наблюдая и наслаждаясь, как все больше и больше уменьшается решимость его джедая, понимая, что и его джедай также осознает это.

Это была долгая и трудная задача – выкорчевать и отделить его от среды союзников, которые сами же и поспешили покинуть его, после того, как их маленькая драгоценная принцесса прошептала им о его происхождении.

Трудная задача - разрушить слепую веру в собственных учителей, которые показывали ему лишь один путь, боясь того, что большее соблазнит и испортит его. И тем самым создали преграды для единственного, кто, вероятно, мог спасти их - полностью ограничив столь мощный потенциал из-за своих собственных фанатичных и параноидальных опасений.