Армия Карла XII. Золотой век шведской армии - Александр Викторович Беспалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тщательный анализ справочно-биографической работы шведского ученого Адама Левенгаупта «Офицеры Карла XII» (не во всем полной и не лишенной ошибок), блестящей совместной работы русского историка П. В. Коновальчука и шведского историка Э. Лита, дневников каролинских офицеров и историй полков шведской армии позволяют предположить, что в перелеске находились два батальона Лифляндского вербованного пехотного полка Де ла Гарди и батальон Нёрке-Вермландского резервного (третьеочередного) пехотного полка подполковника Сталь фон Гольштейна[259].
Русский монарх вечером перед битвой приказал «корволанту» готовиться к раннему маршу. Ничто не должно было обременять войска. Командиры провели тщательный отсев, оставив на стоянке у д. Долгие Мхи больных, нестроевых, вьючных лошадей и верблюдов. Солдаты получили дополнительные патроны. С войсками должны были следовать артиллерийские упряжки и двуколки с патронными ящиками. В четыре часа утра 28 сентября, когда густой туман еще окутывал опушку леса, барабанщики ударили «зорю». Спустя три часа, после завтрака, переклички и молитвы, русские войска выступили в поход[260]. Спустя два-три часа, петровская армия подошла к д. Лопатичи. От Лопатичей, для ускорения движения по узким лесным дорогам, к тому же основательно размытым дождем и разбитым тысячами фургонов шведского обоза, пришлось перестроиться в две колонны.
По большаку пошел Меншиков с Невским драгунским, Ингерманландским пехотным, Сибирским, Тверским, Вятским, Смоленским и Ростовским драгунскими полками. Замыкал колонну лейб-регимент самого «светлейшего». Как полковник и бомбардир-капитан лейб-гвардии Преображенского полка Петр I решил остаться при колонне князя М. М. Голицына, в состав которой входили оба гвардейских полка (Преображенский и Семеновский), батальон Астраханского пехотного полка, а также Троицкий, Владимирский и Нижегородский драгунские полки. Этой колонне выпал марш по узкой проселочной дороге. Обе дороги сходились за западной околицей д. Лесной у моста через р. Леснянку.
Обе армии двигались навстречу судьбе вслепую, не зная местности. Казаки и калмыки шли вместе с регулярными частями. Их возможности, как разведки не были использованы. За ошибки пришлось платить кровью.
Курляндский корпус также встал рано. Граф в сопровождении чинов своего штаба следил за суетой у хлипкого моста через Лиснянку и готовился к бою. Около семи часов утра к сопровождению обоза примкнули Карельский ланддрагунский батальон Цёге, Лифлядский вербованный кавалерийский эскадрон Шога, Лифляндский вербованный драгунский полк фон Шрейтерфельта, Нюландский и Бьёрнеборгский пехотные полки[261].
В непосредственной близости у перелеска расположились Хельсингский пехотный полк – подполковник Брюхнер (2 батальона), Уппландский резервный (третьеочередной) пехотный полк – майор Вульфен (2 батальона) и Абосский пехотный полк – подполковник Ваденфельт (1 батальон)[262].
На нешироком поле во втором эшелоне находились Абосско-Бьёрнеборгско-Выбогский резервный (третьеочередной) пехотный полк (2 батальона) и Эзельский вербованный пехотный батальон графа фон дер Остен-Сакена[263].
У деревни Лесная справа от вагенбурга, прикрывая артиллерию, стояли Эстерботтенский пехотный полк – подполковник К.Ф. фон Мейерфельт (1 батальон), Смоландский резервный (третьеочередной) пехотный полк – подполковник О. Эренберг (1-й батальон), Лифляндский вербованный драгунский полк В.А. фон Шлиппенбаха и Карельский кавалерийский полк – полковник Х.Ю. фон Бургхаузен. Слева от вагенбурга развернулись Абосско-Бьёрнеборгский кавалерийский полк – подполковник Г. А. Левенхаупт и Лифляндский адельсфан – полковник О.И. фон Розен[264].
Если мы примем во внимание, что около 1600 солдат были привлечены в качестве возниц, а прикрытие составило около 1500 человек, то можно сделать вывод о том, что на поле предстоящего сражения находилось порядка 9000 шведских воинов при 16 орудиях, а также неизвестное количество обозных телег и полковых фургонов.
Каролинцы прибывали в неведении, в то время как русские войска шли к полю боя в сопровождении местных проводников.
«Битву при Лесной Петр I дополнил противостоянием у Пропойска, заставив разделить силы противника и считать, что тот взят в два огня»[265].
Действительно, благодаря появлению на флангах вражеской маршевой колонны русской иррегулярной кавалерии и известию о том, что противник находится у Пропойска, Левенгаупт был вынужден отправить к обозу практически четверть своих наличных сил.
«С начала Северной войны скандинавы знали, что эти конники не особенно опасны для регулярных войск. Конвой, охраняя багаж от скрывавшихся за деревьями всадников, шел по сторонам повозок. Через некоторое время угроза нападения с флангов и прежние ночные слухи о продвижении русских «по сторонам» заставили колонну занять глухую оборону. На лесном большаке из фургонов был составлен второй длинный вагенбург. Ранее ни в шведских, ни в русских исторических работах об этом не писали ни слова. Лейтенант Бьёрнеборгского полка Я. И. Берг давал такие показания инквизиционной комиссии: «Вскоре разнеслась тревога – между нами и армией рыскают калмыки. Мы подняли наших людей, и весь «огонь» был потушен. Но так как приходили все более дурные вести [Видимо, о казачьих налетах и русской угрозе со стороны Сожа. – В.А.], меня послали составить вагенбург… Я приказал переставить частью запряженные, частью не запряженные повозки с середины [дороги] к краям леса вплотную друг к другу»[266]. Внутри растянутого вагенбурга перемещались солдаты. Так, выставив заслон у пропойской переправы и пустив в дело нерегулярную конницу, Петр I выключил из битвы около 4 тысяч каролинцев вплоть до 16–17 часов вечера»[267].
Нервозность шведского командования не укрылась от внимания подчиненных. Инициатива полностью перешла в руки русского командования.
Долгожданная для Петра Великого и его сподвижников баталия началась между 11 и 12 часами дня с сигнальных выстрелов шведских постов. Битва началась неожиданно для обеих сторон, в момент выхода на поляну у перелеска колонны князя А. Д. Меншикова.
«Царь уже ввел (чего мы тогда еще не могли знать) всю свою армию – пехоту, кавалерию и артиллерию, в разные места большого леса, который был проходим и совсем близко от нашего тыла. Там он выстроил свои войска в боевой порядок. Я в это время поставил всю имевшуюся при мне кавалерию и подполковника Ментцера с пехотным арьергардом на нашем правом, а всю остальную пехоту с пушками на левом крыле против леса, чтобы наблюдать за противником и воспрепятствовать ему, если он захочет наступать. Около полудня, чуть позже 11 часов, противник пошел на нас всеми своими силами. Об этом с караульных постов мне тут же сообщили…»[268].
Неожиданное появление противника вблизи от главных сил заставило генерала воспользоваться оплошностью противника. Русские шли без разведки, а это, в свою очередь, давало каролинцам шанс опрокинуть противника обратно в лес, расстроить его ряды и, если натиск шведов будет стремителен, разгромить его по частям.
«Когда я взглянул на небольшое поле на
