Зов издалека - Оке Эдвардсон

— Он вы… он вышел! — пролепетала девушка в темно-синем пиджаке и полосатой блузке. Голос ее не слушался.

«Еще бы», — подумала Сара и кинулась к выходу. Споткнулась о бергенхемовскую складку на ковре, но чудом сохранила равновесие. Иначе непременно разбила бы нос о бронированное стекло. Складка предназначалась для преступника.

Винтер прикурил очередную сигариллу и тут же заметил, как Сара выскочила на улицу и начала лихорадочно осматриваться.

Что-то сорвалось, мгновенно решил он и побежал к почте.

— Он приходил! — задыхаясь, сказала Сара. — Кассирша приняла ордер!

— Куда пошел? — рявкнул Винтер.

— Не знаю…

— Когда?

— Только что… может, минуту или две назад. Я винов…

— Плевать. Как выглядит?

— Не знаю… все было так быстро…

— Бергенхем отправился в бар поесть. Дуй туда и скажи, чтобы он тут же бежал на почту. И возвращайся с ним. Но сначала позвони Бертилю, пусть срочно пришлет две машины. С людьми! Я позвоню ребятам на парковке…

Он быстро набрал номер и дал распоряжения.

— Они ждут… Посмотрим, может, повезет…

— Я просмотрю запись. Возвращайтесь сию же минуту. Какой номер кассы?

— Третья касса.

Почтмейстер ждал его у дверей.

— Проводите меня в служебный зал, надо срочно просмотреть запись. Закройте третью кассу и пришлите кассиршу.

— А кто будет обслуживать клиентов?

— Вы что, не в своем уме? Речь идет об убийст… — Он заставил себя успокоиться. — Просто закройте. Сядьте вместо нее, если это так уж необходимо.

Видеокамера была напрямую подключена к видеомагнитофону с монитором. Винтер прервал запись и посмотрел на часы. Прокрутил пленку на несколько минут назад, примерно за минуту до указанного Сарой срока. Вошла кассирша, и он нажал кнопку. Послышался странный царапающий звук. Винтер решил сначала просмотреть запись с дальней камеры. Казалось, что на почту набилось человек триста. Кассирша, стоявшая сейчас рядом с ним, была видна на записи в полупрофиль. Мужчина в бейсболке и длинной толстой куртке подошел к окну и бросил бумажку с номером очереди в плетеную корзинку на стойке. Винтер не видел лица, только неполный профиль. Вид сзади.

— Это он, — сказала кассирша.

— Вы уверены?

— Ну да. Ясное дело, он. Тогда он тоже был в кепке.

«Тогда тоже в кепке»! Она, похоже, не сообразила, что запись, которую она смотрит, и есть это самое «тогда».

Вот он протягивает что-то кассирше, она берет у него бумажку… смотрит вниз, читает… поднимает на него глаза, но глядит куда-то мимо него. Ясное дело — она смотрит на Сару Хеландер, увлеченную брошюрой.

Начинает мигать лампа над кассой. Кассирша что-то говорит клиенту.

— Я хотела его задержать, но он сказал, квитанция не нужна.

Мужчина в кепке отходит от кассы и идет к выходу. Кассирша поднимает руку, пытаясь привлечь внимание Сары. Следующий посетитель, здоровенный мужик, с недоумением смотрит на ее жестикуляцию. Сара протискивается к кассе. Тот, в кепке, выходит в дверь, не споткнувшись о предусмотрительно заложенную Бергенхемом складку на ковре.

Вошли Бергенхем и Сара Хеландер и встали рядом с кассиршей.

— О Боже… — сказала Сара. — Теперь я героиня документального фильма о человеческом идиотизме.

Винтер остановил запись и вернулся к началу. Опять появился человек в кепке.

— Это он, — сказал Винтер. — Вот этот, в бейсболке.

Чертова уйма народу носит проклятые бейсболки. У этого спереди что-то светлое. Надпись.

— Да, это он, — еще раз подтвердила кассирша.

Винтер схватил мобильный и начал диктовать приметы патрульным полицейским.

— Будем искать, — сказал он Бергенхему и Саре, не отнимая трубку от уха. Отозвалась следующая машина. — Да… оцепите, если можно, и восточное и западное направление. Не забу… Что? Нет, к черту сирены. Не забудьте автобусный терминал. Да… Прямо сейчас!

Он пошел к дверям, но задержался.

— Бертиль подъехал?

— Да… — кивнул Бергенхем. — Что делаем сейчас?

— Вы знаете, как он выгладит. — Винтер посмотрел на часы. — Не прошло и десяти минут. Конечно, он мог сесть в машину и уехать, но шанс есть. Берем под наблюдение все парковки и автобусную станцию. Вряд ли он что-то заподозрил. И сразу позвоните Бертилю.

— О’кей.

— Он еще здесь. — Винтер посмотрел на Бергенхема. — Думаю, он еще здесь. У входа в «Консум» стоит наша девушка. Зайди в супермаркет и осмотрись. Если его увидите, ничего не предпринимай. Позвони мне и дождись подкрепления. — Он перевел взгляд на Сару Хеландер. — Ты пойдешь со мной.

Она не ответила, только понуро кивнула. Они вышли на улицу и свернули налево.

— Иди вокруг площади, а я двинусь в другую сторону. Встретимся вон там, на углу.

Он зашел в контору Сберегательного банка, потом в цветочный магазин, в «Нордбанк», пиццерию «Белла Наполи» — безрезультатно.

Они встретились на углу.

— Никого, — покачала головой Сара.

Они спустились в подземный переход. Налево была парковка, там стояла патрульная машина. Вторая дежурила у «Консума». Бертиля здесь не оказалось, но он мог подъехать с другой стороны.

Они прошли мимо недавно выстроенного здания гимназии и остановились у Дома культуры. Налево был мост через речку. За ним дорога раздваивалась, чуть подальше еще и еще раз. Винтер вспомнил отпечатки пальцев, и сердце забилось.

Они зашли в Дом культуры, потом в библиотеку.

Им встретились два подростка в бейсболках.

— Ему не меньше сорока, — сказала Сара Хеландер.

— Да…

Они почти бежали к автобусной станции, преодолевая сопротивление заметно усилившегося ветра.

На парковке с задней стороны «Консума» он заметил Анету Джанали и фосфоресцирующий череп Хальдерса.

У автобусов тоже стояли полицейские. Рингмар о чем-то разговаривал с Борьессоном. Бергенхем появился из прохода между «Консумом» и торговым рядом и, увидев Винтера, отрицательно покачал головой.

«Вот мы все и собрались», — подумал Винтер. Вся его сплоченная команда — и все бессмысленно.

Он пошел вдоль большого автобусного терминала. Направо наискосок помещалась поликлиника, а прямо перед ним была еще одна парковка. Машины подъезжали и уезжали. Вдруг взгляд его упал на мужчину, согнувшегося у дверцы красного «Вольво-740». Черная бейсболка с белым текстом и темно-зеленая куртка… ног и нижнюю часть туловища не видно. Он побежал.

Мужчина в бейсболке поднял на него глаза. На нем был красный шарф. Черно-белый фильм с видеокамеры внезапно расцветился всеми цветами радуги.

Мужчина оглянулся — сзади него тоже кто-то бежал. Полицейская машина с автобусной станции стартовала с визгом и ревом, рванувшись в сторону парковки. Блондин в кожаной куртке мчался прямо на него. Он протиснулся в машину и повернул ключ. Мотор «вольво» взревел. Он не успел закрыть дверь — за нее уже уцепился парень в кожаной куртке. Он дал задний ход, резко затормозил, врубил первую передачу и бросил сцепление… И все было бы хорошо, если бы не этот засраный снют… Бросился на капот, и он протащил его до выезда с парковки… «И дверь не открывается, мать ее…» Он быстро перелез на пассажирское кресло и выскочил из машины, но тут появился какой-то скинхед и взмахнул рукой… Резкая боль в животе, и словно весь воздух вышел… Он сделал два шага и упал. А этот скинхед кинулся на него.

— Как ты? — спросил Хальдерс.

— Ничего… царапина. — Винтер вывернул руку и посмотрел на голый окровавленный локоть в прорехе кожаной куртки. — Здорово сработано, Фредрик.

— Значит, это он… — Хальдерс кивнул на задержанного, сидевшего на заднем сиденье патрульной машины.

— Он, он… тот, который платил за квартиру.

— Выглядит как бандит.

— Думаю, он и есть бандит.

— Сказал что-нибудь?

— Ни слова.

— Под пыткой скажет… — Хальдерс даже не улыбнулся. — Это только начало… Счастлив, Винтер?

— Счастлив?

— Все могло провалиться, но сегодня нам повезло.

— Посмотрим…

— Черт подери, это же большой успех! Погляди только на него… Он-то знает, что будет петь как по нотам.

— Здорово сработано, — повторил Винтер. — Сейчас поедем, я только поговорю с Сарой.

Хальдерс кивнул и отошел к Анете, ждавшей его у машины.

— Я допустила непростительное разгильдяйство, — монотонно произнесла Сара. — Преступное разгильдяйство.

— Надо было прорепетировать… — сказал Винтер. — Но я не уверен, что это бы помогло. Там было очень много народу, а он действовал быстро.

— Кончай, Эрик, — поморщилась Сара.

Он прикурил сигариллу «Корпс» и с наслаждением выдохнул душистый дымок.

— О’кей. Все хорошо, что хорошо кончается. Готовность номер один сработала.