Далеко от яблони - Робин Бенуэй

– Такого размера она была, когда я узнала о своей беременности. Размеры плода в матке всегда сравнивают с едой. Фасолина, лайм, персик, грейпфрут… «Персик» ей подошло.

Рейф задумчиво кивнул.

– Просто мне кажется, если ты расскажешь об этом Майе и Хоакину, им будет намного легче тебя понять. Никто из вас ведь не знает, почему ваша мама…

– Биологическая мать, – перебила Грейс.

– Что?

– Биологическая мать. Мама у меня есть. Она сейчас дома и, скорее всего, волнуется, почему я не отвечаю на сообщения.

– Ясно. Никто из вас не знает, почему ваша биологическая мать сделала то, что сделала, однако понять твои причины брат и сестра вполне способны. Расскажи им.

– А я думаю, их это не касается.

– Если следовать твоей логике, тогда вообще все должны молчать.

– То есть если бы ты забеременел, то рассказал бы об этом сестре?

Рейф прыснул.

– Если бы я забеременел, то вряд ли сумел бы сохранить это в тайне от всех и уж тем более от старшей сестры.

Грейс бросила на него быстрый взгляд.

– Ты понял, о чем я.

– Понял, понял. Шучу. Но – да, я поделился бы с сестрой, я вообще обо всем ей рассказываю. И кроме того, нельзя заранее предполагать, как они отреагируют. С твоей стороны это несправедливо.

Грейс поглядела на Рейфа поверх подносов с картошкой и гамбургерами.

– Мы только-только познакомились! Не хочу, чтобы они возненавидели меня еще до того, как хотя бы немного узнают.

– Можно ли говорить, что они тебя узнали, если ты скрываешь от них одно из самых важных событий в твоей жизни?

– Ты вправду рассказываешь сестре про все – про все? – вместо ответа спросила Грейс, пытаясь представить нечто подобное для себя.

– Про все – про все. – Рейф стянул у Грейс несколько ломтиков картофеля и ловко отдернул руку, прежде чем она успела его шлепнуть. – Сразу видно: единственный ребенок, – поддразнил он. – Не любишь делиться.

Грейс невольно улыбнулась.

– И она никогда тебя не осуждает?

– Шутишь? Иногда так отчитает – мало не покажется. Но она все равно моя сестра и все равно будет целый час разговаривать со мной, даже если считает, что я налажал. Так подумать, может, как раз из-за этого.

– Знаешь, я только тебе рассказала о Персик, больше никому, – призналась Грейс. – Остальные либо уже знали, либо видели меня с животом.

– И что, разве я тебя осудил? – невинно спросил Рейф. – Нет, мэм, ничего подобного.

– Зато все прочие осудили.

– Грейс. – Из голоса Рейфа исчезли шутливые нотки; он решительно поставил на поднос контейнер с картофелем. – Ты не обязана никому ничего говорить. Просто обидно, что рядом с тобой есть люди, готовые тебя поддержать, а ты лишаешь их этой возможности.

– А вдруг они меня не поддержат?

– А вдруг поддержат?

Дома Грейс села перед компьютером. Волосы пропахли жареной картошкой, поэтому перед тем, как открыть поисковик, она стянула их резинкой. Целую минуту она смотрела на экран и только потом напечатала: МЕЛИССА ТЕЙЛОР. Конечно, запрос оказался слишком неконкретным, и поисковик выдал миллион результатов, ни один из которых не соответствовал нужной Мелиссе Тейлор. Грейс попробовала по-другому: МЕЛИССА ТЕЙЛОР БИОЛОГИЧЕСКАЯ МАТЬ, но и это не сильно сократило количество ответов, и Грейс внезапно почувствовала себя Алисой из «Алисы в Стране чудес», когда та уменьшилась и провалилась в пузырек, который вынесло в открытое море. Подобно Алисе, она слишком мала, чтобы видеть горизонт или бороться с течением, слишком ничтожна, чтобы изменить ситуацию.

Она закрыла ноутбук и откинулась на спинку стула.

– Грейс! – позвал снизу папа. – Спустись, пожалуйста!

Отцовский тон ей не понравился. Конечно, он отличался от того, каким папа разговаривал с Грейс, узнав о ее беременности, но хуже того тона вообще ничего не могло быть. После него любой тон звучал лучше.

– Что? – крикнула она.

– Спускайся! – подала голос мама.

Оба родителя. В ситуациях вроде этой Грейс жалела, что у нее нет брата или сестры, чтобы как-то уравнять чаши весов. Гораздо легче переживать неприятности, если можно ткнуть в кого-нибудь пальцем и заявить: «Это вы не знаете, что он натворил!» Было бы здорово, полагала Грейс, если бы в семье косячил кто-то еще помимо нее.

Спустившись по лестнице, она заглянула на кухню.

– Что случилось?

– Нам надо поговорить, – произнесла мама. – Звонила Элейн, наша соседка. Сказала, что видела тебя в торговом центре с мальчиком.

Грейс нахмурилась.

– Не знала, что у нас по соседству полицейский участок.

Папа вопросительно приподнял бровь. (Грейс невольно подумала, что Рейф делает это гораздо лучше, но предпочла не делиться своим наблюдением.)

– Это Рейф, – сказала она. – Он работает в «Уноси скорей».

Мама скрестила на груди руки.

– Он твой парень?

– Нет. Мы просто друзья.

Родители переглянулись, и Грейс опять пожалела, что у нее нет соучастника. Сошел бы даже пес.

– Мы считаем, тебе пока лучше не встречаться с парнями, – высказал мнение папа. – Сейчас важнее сосредоточиться на себе.

– Что ж, хорошо, потому что я и так ни с кем не встречаюсь, – произнесла Грейс. – Повторяю, мы с Рейфом – друзья.

– Грейс, – сказал папа, – ты должна понять. Мы лишь хотим тебя защитить. Ты пережила трудное время и…

Внутри нее начала медленно подниматься ярость. Гнев полз вверх, как столбик термометра, заставляя выпрямить спину.

– Погодите, дайте сообразить. Значит, какая-то там соседка позвонила вам, чтобы предупредить, что ваша дочь-шлюха опять с кем-то замутила! – Щеки Грейс пылали, пульс бешено частил. – Так?

– Следи за языком, – одернула ее мама.

– Нет, давайте уж скажем вслух, что думают Элейн и все остальные! – взорвалась Грейс. – Раз я забеременела и родила, то теперь стоит мне хотя бы посмотреть на парня, и весь город уже ждет, что я принесу в подоле еще троих спиногрызов!

– Грейс, – снова вступил папа, – мы за тебя волнуемся, вот и все. Мы…

– Если мне не изменяет память, – перебила Грейс, – Пе… Милли я отдала исключительно ради того, чтобы жить дальше, верно? «О, Грейс, у тебя впереди вся жизнь!» Сколько раз я это от вас слышала? А теперь все упорно напоминают мне: ты родила, тебе нельзя ходить в школу, нельзя дружить с мальчиками…

– Ты можешь дружить… – вмешалась мама, но Грейс уже не могла остановиться, как будто в голове сорвало предохранительный клапан.

– А что, если, допустим, Рейф – не просто друг, а парень, который мне по-настоящему нравится? Я не имею права встречаться с ним? И целоваться мне тоже навеки запрещено? Из-за одной-единственной ошибки я профукала шанс полюбить и завести семью?

– Грейс, – мамин голос задрожал, – ты не…

– Вот и отлично! – рявкнула Грейс. –