Потусторонний. Книга 5 - Юрий Александрович Погуляй

его с собой я не хотел. Неизвестно, чем закончиться история, и пусть ребята из Новосибирска могут оказаться толерантными к Фею Смерти, но… Вдруг нет? Одно дело рисковать собой, другое дело демоническим дитёнышем, хе-хе.

Когда я налил ему молока в стакан, откуда он любил лакать по утрам, то Рррупи с довольным видом устроился на детском стульчике, потирая лапки. Демонёнок даже глазки прикрыл от наслаждения утренним ритуалом. На блюдечке рядом с ним лежало печенье «Юбилейное». Тоже уже традиция. Хватит богомерзкий шоколад трескать.

— Я ухожу, Рррупи, — сказал я прямо.

— Пока, — не глядя помахал мне лапкой тот.

Так, ладно, добавим драмы.

— Я, может быть, навсегда ухожу.

Рррупи отвлёкся от молока, посмотрел на меня с прищуром, оценивая мою серьёзность.

— Еды у тебя хватит недели на две, если не шиковать. Или, если хочешь, могу написать девчонкам и они тебя заберут.

Рррупи моргнул:

— Куда ты собррраться⁈ Не ходи! Не надо девчонки!

— Надо, Рррупи, — я протянул ему руку, и он осторожно взялся за мой большой палец, не сводя с меня глаз.

— Не хочу навсегда! С тобой идти!

— Не могу. Никак, Рррупи. Я вернусь через две недели, если всё будет хорошо. Еды тебе хватит. Ты ведь совсем не дитёныш!

— Еда хррррень!

— Это что за слова такие!

— Еда не важна, — поморщился демонёнок. — Илья дррруг! Илья важен.

Трогательно, но незаслуженно. Однако спорить не стану, момент не тот да и прав Фей Смерти. Илья очень важен. В особенности для Ильи.

— Короче, друг, сиди тихо. К окнам не подходи. Телевизор смотри, шут с тобой. Всё равно ведь включишь.

Рррупи сокрушённо кивнул.

— Если не вернусь, то уходи отсюда сам. Можешь к девочкам вернуться, можешь отправится путешествовать. Весь мир твой. Но старайся не попадаться на глаза людям. Ну и собак остерегайся.

Он шмыгнул носом, потёр его лапкой, пряча глаза.

— Жалко, дррруг…

— Мне тоже. Ладно, долгие проводы, лишние слёзы.

Я почесал его за ушком и поднялся из-за стола.

— Покеда, Рррупи.

— Пока, Илья.

Княгиня наблюдала за нашим прощанием из-за стола. Лик призрака был мрачен, но вид оставался решительным. Она пообещала ждать здесь, вместе с Рррупи, и помочь ему, если вдруг что-то случится. Я послал ей воздушный поцелуй и получил ответный. Подмигнул и вышел.

На улице меня ждала машина и терпеливые посланники Баженова. Меня усадили на заднее сидение дорогой чёрной «Тверчанки», каким-то чудом проползшей по раскисшей дороге в деревню. Водитель в перчатках, охранник на первом сидении со штурмовой винтовкой на плечах. Автомобиль неуклюже развернулся, и я бросил последний взгляд на старый дом, ставший моим пристанищем в последние недели.

Рррупи сидел на подоконнике и махал мне лапкой. Я дёрнулся было ответить, но смог побороть инстинкт, чтобы не смущать людей в чёрном. А затем нахмурился, прислушиваясь к себе. Душа, а ну-ка цыц. Настраиваемся на дело, а не на эмоции.

Когда мы выехали на трассу, то к нам присоединились две полицейские машины с мигалками. Ничего себе эскорт. Как, оказывается, удобно работать на церковь. Летишь себе по шоссе с сопровождением, с сиренами, в удобном кресле.

Правда летишь за тридевять земель для того, чтобы безумный учёный запихал в тебя что-то никем не проверенное, но… За комфорт же нужно платить, верно?

На военном аэродроме под Старой Руссой нас ждал небольшой самолёт, уже готовый к отправлению. «Тверчанка» выехала прямо на взлётную полосу, встала прямо у трапа. Здесь тоже ждали мужчины в чёрном. Жаль, что не какая-нибудь очаровательная сексуальная стюардесса в короткой юбочке.

Но, думаю, для Первой Церкви подобный подгон был бы чрезмерен. Так что вполне устроят и мужчины. Мне же из них не суп варить.

Сомневался ли я в том, что делаю? Конечно! Однако иногда надо идти на риск. Да и выдрать из себя имплант дело нехитрое. Дыркой меньше, дыркой больше. Если не летально, то боевые целители залатают такую рану что даже шрам потом не разглядишь. А вот если церковный прототип сработает, то это окажется очень хорошим подспорьем для ратного подвига супротив Пожирателя Звёзд.

В полёте меня осенила болезненная мыслишка. Ведь они уже в это время могли развивать работающие в сопряжениях импланты. Технологии позволяли. Однако в бой со мною они вступили, когда я был на пике своего могущества. Встреться мы раньше…

Видимо, проект говорящего ящика Баженова был всё-таки заморожен ныне покойным Патриархом. Который в свою очередь, погиб из-за заговора Разумовского, который, как мне кажется, был инициирован моими увлечениями по работе с женскими контурами. Которые случились из-за моего возвращения в себя любимого.

Короче, я уже изменил будущее. Порядочные писатели-фантасты уверяют, что мироздание таких шуток не любит и разрушается.

Большую часть перелёта до Новосибирска я провёл в медитации, отвлёкшись лишь один раз, когда бортпроводник предложил мне горячий обед. Я с удовольствием согласился, и, поглядывая из иллюминатора на проплывающую внизу Россию, с большим аппетитом умял как булочку с ветчиной, так и горячую говядину с рисом. Набор приятный, сытный, и без изысков. Если бы тут в меня попытались бы запихнуть какого-нибудь варёного осьминога или же горсть анчоусов, то настроение бы моё мигом перестало быть столь благодушным.

А так Новосибирск внезапно встретил меня снегом. Особенно ярким это впечатление оказалось по причине того, что я прилетел в лёгкой куртке, совсем не озаботившись переменами погоды. Хорошо, что ещё одна «Тверчанка» ждала нас у трапа, и никто не пытался устраивать мне пышную встречу. Я бы околел, пока там ритуальные танцы закончились.

Люди в чёрном действовали молча, сноровисто, будто бы возили так гостей уже не первый раз. И это чуточку напрягало. Но… Что я знал о напряжении! Настоящее напряжение ждало меня позже, на секретном объекте Первой Церкви.

Вообще, снаружи это вовсе не выглядело секретным объектом. Мы проехали несколько простых деревень, миновали мост через извилистую речку, а после этого остановились у одинокого дома на холме. Совершенно обычное здание, обшитое синими досками. Белые ставни, серая крыша. Участок огорожен покосившимся забором, скорее защищающим территорию от набегов коров. У самого дома разобранный трактор и ржавая иномарка на кирпичах вместо колёс.

Наша «Тверчанка» остановилась возле неё.

Помните, я говорил про напряжение? Вот пока его не было. Да, это выглядело обителью группы маньяков-каннибалов, любящих по выходным с бензопилой гонять заблудших туристов, но я же понимал, куда приехал.

В подвале этого дома находился вход в сеть сырых