Поединок. Выпуск 7 - Эдуард Хруцкий

Как потом рассказывал Сапожников, все произошло «ну, просто как в кино».

Поросенок захрюкал. Немец сейчас же завертел головой. Потом быстро вытащил из воды удочки, бросил их на палубу, выбрал якорь и схватил шест. Отталкиваясь от дна, он погнал катер к берегу. Он так спешил не упустить трофей, что даже не дал катеру хорошенько пристать к берегу, а спрыгнул прямо в воду. Но потом одумался, снова залез на катер, захватил автомат и спрыгнул на берег.

Поросенок довольно похрюкивал, а немец, ломая кусты, напролом лез к тому месту, откуда доносились эти звуки. Автомат, чтобы не мешал, он закинул за спину. Немец очень спешил. И очень удивился, когда вдруг в живот ему буквально уперлись два ствола. И кто–то сдернул с плеча у него автомат. Он хотел закричать, но высокий красноармеец в зеленой фуражке очень выразительным жестом показал, что рот надо держать закрытым. Потом сзади подошел еще один красноармеец и негромко, но требовательно скомандовал на немецком языке: «Молчать! Руки вверх! Отвечай, кто тут есть еще?»

Немец понял, что попал в плен, что пощады ему не будет, и страшно перепугался.

— Я тут один. Ловлю рыбу для господина майора фон Хебста, — сообщил он.

— Спроси его, катер исправен? — приказал Сорокин.

Сапожников быстро перевел.

— Конечно, конечно. Это очень хороший катер. Его сделали в Польше. Но уже год на нем плавает господин майор, — лепетал немец.

— Ограбили Польшу, теперь нашим добром решили поживиться. Дорого вам это обойдется, — заметил Сорокин. — Как он сюда попал, этот катер?

— Его сначала везли на машинах, потом спустили на воду, — сообщил немец.

— Узнай, где стоят их гарнизоны, — продолжал допрос Сорокин.

Немец с готовностью раскрыл рот, чтобы ответить и на этот вопрос. Но в это время из кустов выбежал поросенок, а за ним, держа его на веревке, появился Борька. Увидев поросенка и поняв, как его одурачили, немей так и застыл.

— Животинку можно обратно в мешок, — сказал Зубков.

Борька ловко проделал эту операцию.

— Так где ваши гарнизоны? — повторил вопрос Сапожников.

— Вниз по течению не знаю, — завертел головой немец. — Вверх — знаю, стоят до самой железной дороги. Там у моста расположен наш саперный батальон.

— Черт с ним, с этим батальоном, незачем нам вверх плыть, — решил Сорокин. — Несите командира в катер. А ему передайте: если что–нибудь наврал — первым пойдет кормить раков.

Сапожников справился с этой задачей. И, очевидно, еще что–то весомое и доходчивое добавил от себя, потому что немец, не переставая, начал повторять «Майн гот! Майн гот!» и колотить себя в грудь кулаками.

***

Через несколько минут вся группа была уже на катере. Капитана Колодяжного занесли в каюту и положили на стол. По приказу Сапожникова немец запустил двигатель и осторожно вывел катер на середину реки.

— Все, что найдете дельное, брать с собой! — приказал бойцам Зубков.

«Дельное» нашлось. С носа катера сняли пулемет. Гусейнов сразу же принялся его осваивать и очень скоро доложил Сорокину, что в любую минуту готов открыть огонь, тем более что при пулемете были две снаряженные патронами ленты. В каюте нашли еще один автомат, ракетницу с ракетами, кожаную офицерскую сумку с картой района и компасом, аптечку и еще немало всякой всячины. В шкафу обнаружили майорский плащ с погонами и фуражку с серебряным плетением на козырьке.

Сорокин сразу решил, что форма может послужить неплохой маскировкой, и приказал Сапожникову:

— Попробуйте надеть на себя.

Сапожников примерил фуражку. Она явно была мала. А плащ велик.

— За своего не признают, — решил Зубков.

— Пожалуй, — с сожалением согласился Сорокин. — А ну–ка, Закурдаев.

Закурдаев дурашливо надулся и напялил на голову майорскую фуражку. Потом накинул на плечи плащ. Ему и та и другая вещь оказались удивительно впору.

— Как будто специально на тебя шили, — с любопытством разглядывая товарища, заметил Елкин.

— Вот и прекрасно, — одобрил Сорокин. — Отправляйтесь к мотористу, и на средник вперед! Наблюдайте за ним и за берегами. Бугрова возвращайте сюда, и больше никому из каюты не высовываться.

— Хорошенько поглядывай, — хлопнул Закурдаева по плечу Зубков. — Теперь и наши по тебе чесануть могут.

— Не пужай, старшина, — хмыкнул Закурдаев и отправился на бак к мотористу.

Двигатель заработал сильнее. Катер двинулся вниз по реке.

— А вот еще, — послышался вдруг голос Елкина. Все оглянулись. Елкин открыл в шкафу какой–то ящик и извлек из него две бутылки вина, копченую колбасу, масло, печенье и хлеб. Сорокин очень обрадовался этой находке.

— Очень кстати для нашего командира, — сказал он. — Старшина, дока тихо, хоть как–нибудь, хоть насильно покормите капитана. Дайте ему полстакана вина.

Старшина вместе с Бугровым склонились над капитаном. А Сорокин развернул карту и начал детально изучать район. Карта была очень подробной. А главное, на ней были нанесены позиции немецких и наших войск. Сразу стало ясно, что основные силы врага продвигаются вдоль шоссейных дорог и нацелены на города Слоним, Барановичи, Минск, Слуцк. Гродно, Лида, Воложин и ряд других крупных населенных пунктов, если верить карте, были уже взяты немцами и находились теперь у них в тылу. Там, где двигались пограничники, в общем направлении на Пинск, немецких войск было значительно меньше. К тому же именно в этом направлении были четко обозначены позиции советских войск. Острый клин нашей обороны, как ножом, рассек наступающие части противника. Сорокин измерил расстояние до этого клина и сказал:

— Если обстановка стабилизировалась, до наших осталось километров сорок–сорок пять. Километров пятнадцать можно проплыть. Нам бы только ближайший болотистый участок миновать. А в сухом и густом лесу — мы снова как дома.

Катер шел мимо пустынных берегов. Только в одном месте на лугу увидели ограду и торчащие жерди. Очевидно, зимой тут стояли стога. За зиму их скормили скоту. А ограду оставили до будущего сенокоса.

День начал клониться к вечеру. Было тихо.

Басовито гудел двигатель, да плескалась за бортом прозрачная речная вода. Пограничников от усталости начало клонить ко сну. В это время река круто повернула влево. И с бака тотчас же донесся приглушенный голос Закурдаева:

— Товарищ старший лейтенант, немцы! Пост на берегу. Три солдата и пулемет. — Сон мгновенно со всех как рукой сняло.

— Сапожников, — приказал Сорокин, — предупредите моториста: один неверный звук, одно неправильное движение, и ему первому будет конец.

Сапожников перевел. Немец что–то ответил.

— Он говорит, что ему положено подать знак сигнальным флажком.

— Пусть подает! — приказал Сорокин. — Всем остальным лечь на пол.

Пограничники легли. Сорокин остался наблюдать за берегом. Подплыли ближе. Один из трех немцев на берегу взмахнул флажком. Моторист сделал то же самое. Немец на берегу что–то крикнул. «Гут, гут!» — ответил моторист. На берегу махнули флажком несколько раз и скомандовали: «Шнель! Шнель!» — явно подгоняя суденышко.

Пограничники облегченно вздохнули.

— Вот вам и тишина, — оглядев бойцов, сказал Сорокин. — О чем они разговаривали?

— Спрашивали, как там вверху, все ли в порядке, — объяснил моторист.

— Прикажи, чтобы, не согласовав с тобой, не смел отвечать, — сказал Сорокин. — И пусть держится ближе к левому берегу.

Сапожников дословно перевел это мотористу. И заметил Закурдаеву:

— А ты следи хорошенько…

— Как еще? У меня и так уж глаза на лоб повылазили, — огрызнулся Закурдаев и сунул мотористу под нос ствол своего автомата: — Левее давай, левее! Понял?

Моторист побледнел и взял еще ближе к берегу.

Проплыли еще с полчаса. Река поворачивала то вправо, то влево. Солнце опустилось над самыми деревьями. Неожиданно ровно работающий двигатель катера фыркнул и заглох.

— Что случилось? — сразу спросил Сорокин. Немец что–то ответил.

— Говорит, что, вероятно, неполадка с подачей топлива, — перевел Сапожников.

— Пусть быстро чинит!

Немец закивал и полез за инструментом в какой–то ящик. Он что–то там искал, чем–то гремел. И вдруг Закурдаев увидел у него в руке гранату. Не вынимая гранату из ящика немец свинтил у нее с ручки крышку и выдернул запальный шнур. Но в тот же момент Закурдаев дал ему что было сил пинка сапогом в живот и громко крикнул:

— Ложись, ребята!

Немец, перегнувшись пополам, рухнул за борт. Пограничники, кто где сидел, повалились на пол каюты. А Закурдаев ухватил ящик с инструментом и столкнул его в воду следом за немцем.

Взрыв поднял над рекой серебристый сноп воды. Отбросил, в сторону барахтавшегося возле борта моториста, проломил борт, развернул катер к восточному берегу и прибавил ему инерции хода. Когда на бак из каюты выскочили пограничники, сверху на них обрушился каскад брызг.